Никки
«Быстрее! Беги быстрее!» – Единственная здравая мысль, посетившая за последние полчаса, подгоняет вперёд. Тонкие ветки высоких кустарников хлещут по щекам, сердце пружинит где-то в пищеводе, не давая ни малейшего шанса продохнуть. Петляю между деревьями, чтобы убийца не сумел прицелиться и застрелить из своего оружия. Где моя машина, чёрт возьми? Туда ли я бегу?
Истошно кричу, когда он меня нагоняет и валит животом вниз. Брыкаюсь, что есть мочи, лишь бы скинуть его с себя, но вмиг замираю, почувствовав, как в затылок упирается твёрдое дуло. Ещё горячее от только что вылетевшей пули.
– Попалась? – проникает мне в ухо. – Даю три секунды, чтобы помолиться.
Плотно зажмуриваюсь, подумав о папе и маме. Господи, они тоже умрут, когда узнают о моей смерти. Что я наделала?
– Прости… – шепчу, с прискорбием выдыхая в траву, прежде чем раздаётся выстрел, и всё вокруг меркнет, погружая в диковинный транс.
Такой тяжёлый, будто меня расплющило огромной бетонной плитой, из-под которой уже не выбраться. На шею стекает что-то мокрое и тёплое. Моя кровь? Я умерла?
Словно по волшебству, плиту поднимают, и лёгкие снова расправляются, впуская целебный кислород. Вбираю его в себя, вбираю, не в силах отдышаться, пока меня не переворачивают лицом к небу. Первое, что вижу перед собой: каре-зелёные глаза, всматривающиеся в мои с суровым выражением. Поняв, что я ещё жива, делаю то, о чём вопит инстинкт выживания: защищаюсь. Бью незнакомца в скулу, одновременно пытаясь откатиться вправо, но эту попытку пресекают сразу. Кисти обеих рук молниеносно оказываются над моей головой в крепком захвате мужского кулака, а вторая его ладонь накрывает рот за мгновение до того, как я собираюсь позвать на помощь. Только кого?
– Тихо, – вкрадчивый приказной тон вводит в смятение.
Мычу в тёплую ладонь, кусая за неё, но противник лишь сильнее вжимается, наклоняясь до того близко, что получается рассмотреть себя в чужих зрачках в мельчайших деталях.
– Я сказал, тихо! – повторяет он сквозь зубы, оглядываясь через плечо, будто проверяет, нет ли кого сзади. – Не ори, и я отпущу тебя, договорились?
Только сейчас понимаю, что парня не было среди той компании, и это не он гнался за мной с пистолетом. А где же мой преследователь?
Медленно-медленно поворачиваю взгляд вбок и наталкиваюсь на безжизненное лицо киллера. От виска стекает кровь вперемешку со светлыми сгустками, часть которых попадает в приоткрытый рот, и на это зрелище желудок тут же откликается рвотным позывом. Парень, удерживающий меня, вовремя улавливает моё состояние и быстро убирает руки, видимо, не желая быть облёванным.
Без понятия, сколько проходит времени, пока организм очищается от непереваренного перекуса. Только показалось, что всё закончилось, как я увидела чужие мозги на своих волосах и плечах, и всё началось по новой. Стоя на четвереньках, слежу боковым зрением за ногами в армейских ботинках шагах в пяти от меня. Неизвестность пугает. Этот человек пугает. Несмотря на то, что он застрелил моего губителя, его цели неизвестны. Вдруг ему нужна какая-то информация? Может, будет пытать?
Понимая, что другого шанса не будет, поднимаюсь на ноги и сразу даю дёру. Но фортуна сегодня явно объявила мне войну. Не успев сделать и нескольких шагов, цепляюсь за торчащую ветку ремнём камеры, больно резанувшим по горлу. Кратковременная дезориентация и острый приступ кашля заставляют остановиться, но меня никто не ловит и не хватает.
И не убивает.
Оглядываюсь назад и вижу, что парень стоит ровно на том же месте, сложив руки на поясе.
– Надеюсь, ты понимаешь, как полиция истолкует побег с места преступления? – спокойно спрашивает он.
– Я не совершала преступление, – зачем-то оправдываюсь.
– Я знаю, а они нет. И доказательства у тебя на шее, – небрежно махнув рукой на мой Nikon, убийца моего убийцы выуживает смартфон из кармана и начинает кому-то звонить, повернувшись спиной.
Если бы хотел навредить, вряд ли допустил бы такую оплошность, верно? Я ведь и камень в голову могу кинуть, делов-то. И насчёт полиции он прав. Боже мой, что теперь будет? Метнув взгляд в направлении типов, вместе с которыми был киллер, подмечаю, что их там и след простыл. Стараясь не смотреть на мертвеца, молча жду, пока высокомерный мистер наговорится. Ужасно признавать, но сейчас я, наоборот, надеюсь, что он не оставит меня здесь одну разбираться с полицейскими.
Судя по всему, я не до конца осознала случившееся, так как голова ощущается пустой. Я не должна плакать или трястись? Меня же едва не убили!
Вместо этого изучаю своего спасителя, составляя на него виртуальное портфолио. Он довольно коренаст и атлетически сложен. Молодой, не старше тридцати лет. Модель стрижки понять сложно из-за бейсболки цвета хаки, но затылок и виски выбриты почти под ноль. Футболка с брюками карго точно такого же цвета, что наводит на прозрачный вывод: это требовалось для маскировки. С левой стороны пристёгнута кобура, а из заднего кармана штанов торчит рукоятка ножа. Кто он такой, твою мать? Военный?
А потом он резво поворачивается ко мне, и я не успеваю отвести глаз от спортивного зада с той же скоростью. Распознаю в нахальном взгляде усмешку, хоть и тщательно сдерживаемую, поэтому мгновенно ощетиниваюсь. Терпеть не могу, когда парни мнят о себе больше, чем полагается. А этот, несомненно, в курсе своей привлекательности.
– Ты как? – спрашивает он небрежно, словно для галочки, и подходит ближе, спокойно вставая рядом с трупом.
Боже, он – профессионал. И делал это не раз…
– Кто ты? – отражаю я.
– Твой телохранитель.
