И вот Ты читаешь мою Тетрадь. Наконец. Мне долго пришлось ждать.
Я не знаю, кто Ты и откуда. Не знаю, от мужского Ты рода или от женского. Мне неведомо, какой теперь Месяц и Год. Сколько мне пришлось ждать? Сотню лет? Две Сотни лет?
Я смею полагать, обитаемый Мир теперь сильно отличается от моего. Смею думать, многое я нашёл бы удивительным в твоём Мире, но это теперь не имеет решительно никакого Значения. Только Одно имеет Значение. Мне понадобится Помощь, и волею Судьбы, это будет твоя Помощь.
Не думай, что я прошу задаром – мне есть, чем Тебя вознаградить. Я хорошо знаю: Тебя не прельстили бы ни моя низкая Персона, ни моя заурядная История, если бы ни вселенская Тайна, сокрытая в Листах этой Тетради. Всё, что Тебя интересует – это Ключ. Ну конечно, чего скрывать, Ты здесь из-за него. Ты хочешь найти то, что удалось найти мне. Ключ этот искали в моё Время. Уверен, его так же ищут и теперь. Те алчные, что Следом идут за Тобой, они так же шли за мной. Тебе нужны Ответы, чтобы первым оказаться у Сокровища, и догадываешься, в чём заключена Хитрость?
Да… Сквозь Сотни лет я почти слышу, как часто у Тебя забилось Сердце. Во Рту у Тебя образовалась Сухость, а Ладони стали влажными.
Да, у меня есть Твои ответы.
Но вот что меня тревожит – мог я допустить Ошибку? Могла эта Тетрадь достаться Тебе волей Случая, и ты даже не подозреваешь, о чём тут сказано?
Даже если так, теперь слишком поздно. Ни Тебе, ни мне больше не приходится выбирать. Судьба свела нас воедино, и если нам суждено выбраться, то мы сделаем это вместе.
Проклятье! Не знаю, как твоё, а моё Время на Исходе. Они уже близко, я знаю это. Я чувствую их, знаю, что они придут за мной. Подозреваю, что и у тебя Времени немного, а значит торопись.
Но заклинаю Тебя, будь осторожнее! Отыскать Ключ нелегко, и не дай себе Соблазн иное принять за Ключ. Иных Искателей я отводил от Ключа, но Тебе нужно избежать Ошибок.
Моё Время сочтено. Сегодня Всё будет кончено. Они уверены, что победили меня, и они правы.
Чего они не знают, это того, что для окончательной Победы, им ещё предстоит победить Тебя.
Шёл проливной дождь. Тяжело дыша, весь грязный, в изорванной в клочья одежде человек бежал через лесную чащу. Он пробивался через ветки, спотыкался, падал в хлюпающую грязь и снова бежал. За ним по пятам, гневно лая, гнались собаки. Вслед за собаками мчались всадники.
Серый дождь заливал лес. Краски смешались в одну серо-зелёную, серо-коричневую гамму. Беглец чувствовал, что силы оставляют его. Тяжёлыми, дрожащими от изнеможения руками он раздвигал густые заросли впереди себя, когда наконец увидел показавшийся из-за деревьев просвет. Из последних сил, почти валясь с ног, он ринулся туда, но был вынужден резко остановиться. Чёрная мокрая земля посыпалась вниз в бездну из-под его сапог.
Чуть было не потеряв равновесие и не упав, мужчина обнаружил, что находился теперь на краю глубокого оврага. Нависнув над его краем, он с надеждой в глазах посмотрел вниз – ложбина была глубокой, футов тридцать, а в ширину и того больше. Стенки и дно оврага сплошь и поперёк усеяны корягами и острыми ветками. Они торчали из земли, как смертоносные колья, готовые вмиг пронзить любого, кто осмелится потревожить их покой.
Несчастный понял, что загнал себя в ловушку. Даже если бы ему чудом удалось спуститься так, чтобы не переломать ноги, предстояло ещё взобраться назад, на практически отвесную земляную стену, что не представлялось посильной задачей.
В тот же момент, когда он это только подумал, на него бросилась собака, потом другая. Они грызли его спину, рёбра, он пытался отбросить их, но тщетно, собаки накрепко вцепились в него и не собирались отпускать. Он сбился в клубок и пытался закрыть голову руками.
Человека спасли громкие хлопки. Сквозь боль и туман он слышал топот копыт, нервную перекличку. Он слегка приподнял окровавленную голову и увидел четырёх всадников. В руках у них дымились пистолеты. Всадники отогнали собак и пришпорили коней. Один из них подъехал ближе к лежавшему на земле. Одежда на несчастном была совершенно растерзана, сквозь грязную рубашку зияла кровавая рана.
– Это конец, мой добрый приятель, – растягивая слова, произнёс всадник. – Ну же, поднимайся! Земля сырая.
Всадники вокруг засмеялись. Беглец попытался встать. Он неуклюже распластался на животе, а затем, уперевшись головой, медленно поднял туловище. Его шатало. Весь измазанный в земле и крови, он попятился к оказавшемуся за ним обрыву и только теперь вспомнил о нём. Глаза беглеца судорожно искали путь к отступлению, но не находили ничего, кроме лиц злобно скалящихся всадников и брызгающих слюной собачьих морд.
Ранее говоривший всадник вытащил пистолет и направил его на беглеца. Лицо последнего было мрачным, но во взгляде его не было того животного страха, который присущ большинству осуждённых на казнь в последние мгновения их жизни. Казалось, человек этот уже смирился с уготованной ему участью и был готов мужественно встретить её.
Всадник направил дуло оружия в грудь мужчины, а затем ехидно улыбнулся:
– Прощай, добрый приятель. Мы многим тебе обязаны.
– Ты пустое место, Гай. Ты кончишь в канаве, – с едва различимой дрожью в голосе огрызнулся приговорённый.
– Ну, Том, эти джентльмены свидетели – если кто и подохнет в канаве, так это ты!
С этими словами грянул выстрел. Пуля ударила с такой силой, что беглец рухнул наземь, как подкошенный. Из-под грязного жилета начала вытекать густая тёмная кровь.
– Дайте мне ещё пистолет, – потребовал всадник, которого убитый называл Гаем.
– Порох совсем отсырел, – отозвался один из его спутников, – не погода, а полная чертовщина!
– Ладно, дьявол с вами! Жак, взгляни на него поближе.
Кругленький француз слез с лошади и подошёл к трупу. Несколько раз ударив по телу ногой, он обернулся к Гаю и равнодушно констатировал:
– Мертвец. Ты ему в самое лёгкое засадил.
– Вот и славно, – удовлетворённо пробормотал Гай. – А теперь сбрось тушу вниз.
Жак ухмыльнулся и, не желая пачкать руки, начал потихоньку сдвигать труп сапогом. К его облегчению, земля была чрезвычайно скользкой, а убийство произошло у самого края оврага, так что больших усилий не потребовалось. Через мгновение бездыханное тело с треском полетело вниз и распласталось на самом дне ложбины.
– Дело сделано, волки, двигаем! – скомандовал Гай и поскакал прочь, а за ним последовали и его компаньоны.
Ливень усиливался и вскоре переродился в настоящий шквал. Огромные толщи воды обрушились на лесной овраг и лежавший на его дне труп, который вскоре настолько смешался с землёй, грязью и водой, что вряд ли был бы замечен даже в том маловероятном случае, если бы какой-нибудь безумный путник внезапно оказался в этой глуши.
