Наталия Черных - Приходские повести: рассказы о духовной жизни

Допущено к распространению Издательским Советом Русской Православной Церкви ИС 14-323-2861

Оформление переплета Павла Ильина

© Черных Н.Б., текст, 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

Повести составляют единый цикл. Сюжеты пересекаются; появляются одни и те же персонажи (отец Игнатий, прихожанин Мыкалка и др.). Старалась написать о вчерашнем – и о настоящем. Сквозь настоящее – о вечном. Среди сюжетов есть похожие на мелодраму, мемуар или приключенческую повесть. Но ни детективом, ни мелодрамой, ни воспоминаниями названные повести не являются.

Можно было бы сказать, что повести мои – о Божественной Неслучайности.

Со времени появления первой повести – «Великая Суббота» – прошло 12 лет. Сюжеты приходили сами, из жизни, и я их записывала, как ведут дневник. Но проза преображает: даже самое точное сухое описание будет выглядеть приукрашенным. У всех персонажей рассказов и повестей есть прототипы. Кроткие мамины дочки, смелые мамины дочки, решительные доходяжки, чья юность связана с неформалами. Мальчики и мужчины, одинокие и семейные, пришедшие в храм, как ныряют в холодную воду. Бывшие советские труженицы, ставшие церковными старостами. Старухи, старики, монахи и монахини. Все узнаваемы для церковного человека. У каждого есть знакомые, хотя бы отчасти похожие на этих персонажей.

Что же касается церковной среды и ее олицетворения – Ново-Алексеевского подворья – во времени все это действительно не очень далеко от современности. Получается, что читатель увидит совсем недавнее прошлое – девяностые, начало двухтысячных. Тем сильнее контраст с настоящим. Ученые говорят, что кратковременная память более слепа, чем долговременная. Но дело не в ученых – мне все же удалось передать лучи великолепного заката.

Старинная православная церковь. Автор фото неизвестен.

Из фотографий С.М. Прокудина-Горского. Кирилло-Белозерский монастырь. 1909. Реставрация В. Ратникова.

В Царствии Небесном, говорила Сонина мама, в Царствии Небесном… Должно быть, знает мама, что есть в Царствии Небесном, хотя Сошке не рассказывает. А что мама – в Царствии Небесном, Сошке сомневаться нельзя, голову повредишь. Вот и сказка, оставшаяся от мамы.

Жила-была в городе Москве Соня Гончарова, бывшая студентка педагогического института, когда-то отличница, добрая душа и незаметная всем помощница.

Отца своего Соня помнит плохо. Воспоминания о нем кажутся будто подкрашенными, лубочными. Мол, с папой лучше было. Однако надобно было учиться жить и без папы. От папы Соне Гончаровой осталось только прозвище: Мелкая Сошка.

Была у Сони мама, Екатерина Николаевна, простая душа и отчаянная путешественница. Почти странница. Екатерина Николаевна побывала, еще в восьмидесятых годах, кажется, во всех святых местах России, или Союза. И много рассказов Соне оттуда привозила. Маслице освященное – тоже привозила.

Видение Небесного Иерусалима Иоанном Богословом. Анжерский апокалипсис. Гобелен XIV в. Фото Kimon Berlin.

Должно быть, знает мама, что есть в Царствии Небесном, хотя Сошке не рассказывает…

Сонино воспоминание о маме всегда подернуто удивлением и даже испугом. Будто чужого, нечаянного человека вспоминает. Вот, мама вернулась из очередного странствия. Вся вымазана йодом, даже волосы стали луково-рыжие. Вернулась из одного поволжского монастыря. По дороге домой мама заехала еще в один «монастырь», к некой «благодатной целительнице», которая «люголем лечит». Потому и волосы рыжие, от люголя.

Соня хлопочет: мама вернулась! Готовит вкусную яичницу с лучком, сыром и помидорами. А мама, огромные черные ручищи, ломает полкаравая ржаного хлеба и ест, улыбаясь. Не дождалась яичницы. Молилась Екатерина Николаевна всегда как-то врозь с Соней, будто Соня иной веры. Соня поначалу просила маму помолиться вместе с нею, а потом перестала. То, что Соня готовила, мама ела редко, что называется, в охотку.

Но зато, когда Екатерина Николаевна готовила суп (картофельные вареники, клецки, гречка, рис, мороженая капуста, лук поджаренный), то из кухни подолгу не выходила. Ноги уже старые, усталые. Чай Екатерина Николаевна могла пить хоть до полуночи и еще ночью вставать, доедать с вечера оставленную пищу. Как-то зимой, по возвращении из очередного монастыря, Екатерина Николаевна заболела воспалением легких. Не сразу сообразила, что заболела. Потом лечиться пришлось сильными антибиотиками. Почти весь Великий Пост Екатерина Николаевна кушала жирное мясо: нутро сожгла антибиотиками. Соня не сразу догадалась покупать маме оливковое масло и наливать его в небольшую бутылочку, чтобы мама всегда ее с собою носила. Перед тем, как таблетку выпить – глоток оливкового маслица. Масло дорогое, но и бутылка большая. Надолго хватить должно.

Когда Екатерина Николаевна заболела совсем, Соня от огорчения тоже заболела. И решилась пойти на Бежское подворье, к отцу Анатолию Калинину. Хоть записаться на прием. Однако, едва Соню записали на прием, отворилась нараспашку огромная дверь. Чуть не сбила с ног. Почти квадратная дверь, с фигурными петлями. Слева от секретаря. Дверь распахнулась, и вышел сам отец Анатолий. За ним поспешно следовал худосочный очкарик-монах. За ними – какие-то миряне, видимо, засыпавшие отца Анатолия вопросами. Соня потрусила за отцом Анатолием, пристроившись в хвост, и очень скоро смогла подойти поближе. Миряне ушли, и Соня, наконец, спросила:

– Отец Анатолий! То и то. Что такое, не пойму.

Невысокого роста, в старенькой ряске, отец Анатолий остановился и почти рявкнул:

– А вы-то где были? Уж сколько лет прошло…

Сошка оторопела: совершенно не представляла, что она может на маму повлиять. А с ней так серьезно разговаривают, будто она обладает сильной волей и живет в достатке.

Отец Анатолий добавил, глядя почти беспомощно, сквозь очочки:

– Помолимся, что ли.

Худосочный монашек, увидев, что Соня готова заплакать, бочком пододвинулся к ней и залепетал, будто колыбельную:

– Вы не плачьте, Господь не отдаст, Господь поможет…

Соня согласно кивнула, потому что слезы уже текли с носа. Да, поможет, конечно, поможет! Говорить не могла. И вдруг – от души поклонилась отцу Анатолию, и монаху – тоже.

И отец Анатолий в ответ поклонился, чуть-чуть.

В назначенный для приема день Сошка не пришла: зачем?

Когда Сонина мама умирала, в июле, Соня подошла к отцу Григорию и попросила маму на дому причастить. Отец Григорий осторожно спросил:

– Транспорт сможете обеспечить?

Сошка, грешным делом, думала, что вишневый «Фольксваген», на котором батюшка разъезжает, ему принадлежит. А так… Отец Арсений приехал, за тысячу рублей, в больницу. Понятно: по жаре, в ряске, с Дарами, постхристианское общество. Только вот у Сошки мама одна. Господь маму не оставит, и Сошку – тоже. Так лучше думать, а люди очень разные. Говорят: терпи, потому что велел… Ишь какая, Сошка, захотела спокойно жить…