– Дашка!
На часах – одиннадцать утра, в доме бардак, какой даже хану Мамаю не снился: банки из-под пива – несбыточная мечта советского коллекционера – изящными кучками валяются в самых неожиданных местах, на бильярдном столе вместо шаров – апельсины, все в дырках от кия – это ж сколько выпить надо!!!
Гирлянда пустых бутылок, перевязанных цветным скотчем, украшает пальму в углу гостиной. Комнату обставлял дизайнер «с самого городу Парыжу», но до таких «изысков» интерьера даже его творческой мысли было не дотянуться.
Кто-то майонезом, выдавленным из тюбика, написал на зеркале в спальне: «Я люблю Люсю». Светлый образ Люси в памяти не всплывал. Во, погуляли!
Серёня медленно раскрыл глаза, осмотрелся вокруг одними зрачками – больше ничего не двигалось. Почти минута ушла на то, чтобы лицо стало подчиняться привычной с детства мимике. Мысли еще не выстроились дружными рядами, но уже и не распадались на отдельные буквы. Организм выдыхал остатки вчерашнего банкета.
День начинался тяжело.
– Дашка, стерва! Где тебя носит? – Серёня понял, что голос принадлежит ему, и поморщился. «Чего это я так визжу?» – медленно удивился он.
Домработница Даша – мечта любого бизнесмена, потому что родом из деревни. Не из нынешней, компьютерной и танцпольной, а той ещё, кондовой, с гармошками и танцами у костра, с чечёточкой, так, чтобы пыль взвилась от босых пяток. О каблуках в той берендеевской глухомани никто и не мечтал.
Да-а! Завалялась ещё пара таких деревенек в России, только названий их никто не знает. Девахи из них нет-нет, да и заедут в первопрестольную в поисках работы. Кому повезет, те в горничные нанимаются, в домработницы. Зарплата приличная, крыша над головой и питание – прилагаются.
Дашка была из таких, кондово-деревенских: симпатичная, румяная, не худышка, но и не толстуха, какой со временем обязательно становится любая из них, незнакомых с диетами и новомодными таблетками для похудения. И, пока еще время не потрудилось над её замечательной здоровенькой фигуркой, она приятно радовала глаз гармоничными округлостями в нужных местах.
Подождав несколько минут, Серёня понял, что его глас вопиющего в пустыне никому не интересен, даже высокооплачиваемой домработнице. Выматерившись для приличия, он сполз с кровати на пол и попытался встать. Попытка удалась ровно наполовину. Серёня освоил четвереньки и довольно резво двинулся к ванной.
Преодолев барьер в виде высокого бортика джакузи, он минут сорок наслаждался водяным массажем, медленно возвращавшим жизнь в Серёнино почти умершее тело. Вода весело щекотала пятки, струйки воздуха вперемешку со струйками воды били по спине, ласкали кожу, приводя в порядок измученную удовольствиями плоть.
Он вспомнил, что вчера был его день рождения и вздохнул: «Вот и еще годочек накинул. М-да, бежит времечко».
В свои тридцать три он достиг многого. По меркам среднесовкового человека – практически всего. Посудите сами: домина в три этажа в престижном Подмосковье, серебристый «пузатый» друг – «авто» последней модели, денег – не сосчитать, да и незачем их считать – Серёня на досуге листал всякую эзотерическую дребедень – его счета жизнь оплачивала во всех смыслах.
«Вот и ладненько, – думал он, нежась в теплых струях воды. – А все почему? Потому что парень я неплохой, оттого и бизнес удачный».
От этой мысли Серене стало легко и приятно на душе. Свой бизнес он любил. Он считал себя талантливым человеком, ну и, конечно, везение – тоже вещь не последняя.
Дела у Серёни шли преотлично. Ещё лет десять назад, когда грянули всякие «перемены-перестройки», и бизнес в России лежал в мокрых пеленках, ему повезло, как везет только однажды и далеко не всем. Времена тогда наступили тяжелые, – а разве они бывают в России другими, – привычный уклад бытия рушился, и будущее было в непроглядном мраке и безысходности.
Серёня прозябал обычным МНСом в одном из полудохлых столичных НИИ, когда жизнь неожиданно свела его с бывшим однокашником по институту, Генкой Малевичем, человеком оборотистым, и, как говорят, с «бизнес-нюхом».
Генка еще в институте слыл ловеласом и пронырой. Но все это – в хорошем смысле. Да, он любил женщин. А кто не грешен? Но Генка относился к ним с каким-то особым трепетом, никогда не обижал и страшно любил делать им подарки. Женщины в ответ платили ему той же монетой, и даже расставаясь с очередной пассией, Генке каким-то чудесным образом всегда удавалось остаться с ней в приятельских отношениях.
Что касается его «пронырства», то как еще прикажете называть его неиссякаемую способность делать деньги из всего, к чему он прикасался? А его образ жизни требовал солидных капиталовложений – одни подарки дамам чего стоили!
На закате эпохи развитого социализма любого человека, у которого были хоть какие-то способности к бизнесу, называли противным словом «спекулянт». А незадолго до этих времен даже сажали за эти способности. Далеко и надолго.
Но, к счастью или к несчастью, – пока история в выборе своего мнения колеблется, «то время» ушло безвозвратно, а в изменившейся экономической ситуации Генкино «пронырство» сослужило ему весьма полезную службу. Он быстро сообразил, что социалистическое прошлое безвозвратно кануло в Лету, а маячащий на пороге капитализм диктует свои, пока еще мало кому понятные, правила. Генка огляделся вокруг и понял, что теперь никто не запрещает ему зарабатывать денег столько, сколько его душе угодно. Внимательно изучив вновь переписанные новой властью законы, он обнаружил, что государство разрешило теперь делать то, за что раньше бы просто расстреляли на месте, а именно – заниматься разработкой нефтяных скважин и всем, что с этим связано. Если вы, конечно, вообще что-то в этом понимаете. Само собой, с кучей оговорок и в обрамлении вагона бумажек, но суть от этого не менялась. А сутью здесь были деньги. Огромные! И Генка ринулся в самую гущу нового бизнеса.
Встреча с Генкой была для Серёни совершенно неожиданной и абсолютно незапланированной. Но она состоялась, и история Серёниной жизни сделала резкий поворот в самую наилучшую свою сторону.
Этот-то однокашник Генка и ввел Серёню в страшный, но страшно интересный мир бизнеса. Не то чтобы пожалел старого приятеля, нет, просто нужны были «свои», надежные люди. Как в бизнесе без этого? А Серёня еще с институтской скамьи слыл «светлой головой» – у него весь курс конспекты списывал. Безвозмездно.
