Здесь собраны истории о том, что произошло с некоторыми известными книгами, когда они попали в Россию и начали новую жизнь – в русских переводах. Как сложилась их судьба? Какие изменения (а порой – удивительные превращения) произошли с текстами? Стали ли персонажи и события выглядеть по-другому? Как заговорили герои и героини? Что осталось непонятым, непереведенным? Каким оказался новый читатель этих книг? Какие переводные версии пережили массу переизданий, а какие были забыты – и почему?
Среди авторов произведений, о которых пойдет речь, – Эдгар По, Оскар Уайльд, Брем Стокер, Конан Дойл, Марк Твен, Джером К. Джером. Среди переводчиков – и широко известные мастера, и забытые таланты, и создатели, оставшиеся анонимными. Кто-то жил полтора столетия назад, кто-то публикует новые труды сейчас. Благодаря этим людям мы знакомимся с Шерлоком Холмсом, Дорианом Греем, Дракулой, Томом Сойером, Геком Финном – воображаем этих героев так или иначе.
Труд переводчика – обычно незаметный и чаще всего неблагодарный. Его имя не укажут на обложке книги, а порой и вообще не упомянут в издании. Не отметят удачные находки, но припомнят все огрехи. С чем только не сравнивают переводы – с изнанкой ковра, с кривым зеркалом, с тенью…
В этой книге мы, сопоставляя переводы, конечно, встретим не только изящные решения, но и трудности, и неудачи, и до сих пор не решенные головоломки. Важно помнить: не стоит критиковать перевод только за то, что он – не оригинал. И еще: очень разные переводы могут быть удачными: каждый – по-своему. И если так сложилось, что у книги есть несколько ярких, качественных русских версий, то повезло и книге, и читателям.
Впрочем, приукрашивать положение дел с переводами тоже не стоит. На пути к зарубежному роману или рассказу читателя подстерегает масса испытаний, и о них ему полезно знать. С историй о таких испытаниях мы и начнем.
Одна моя знакомая третьеклассница решила взять в школьной библиотеке книгу из списка «на лето». Это были «Приключения Тома Сойера», изданные в 2005 году. В книжке обнаружились удивительные вещи. Том белил «досчатый забор», тетя говорила, что с этим мальчишкой нужно всегда быть «на чеку», и строго объявляла: «Но смотри же, не запропастись!», а Том все равно не успевал приходить домой или в школу «во время». Честно говоря, эта история напомнила мне старый анекдот про помятый глобус, увидев который школьник сказал: «Я так и думал, что Земля не круглая!»
Но дело было не только в ошибках. На каждой странице в книге встречались фразы типа: «Меня долго нужно изводить, пока я выйду из себя» или «Она упустила из виду эту маленькую вещественную улику и дала маху». Рядом с именем переводчицы стояла интригующая помета «кн.». Княгиня? Княжна? В 2005 году? Может быть, текст написали потомки эмигрантов, для которых русский язык уже не был родным? Но зачем они взялись переводить? И вообще, вряд ли даже иностранцы, изучающие русский, смешивают слова «победить» и «побелить», а такая путаница в этом переводе была. К истории, стоящей за этим странным текстом, мы вернемся в одной из глав ниже. Девочке же пришлось объяснять, что Марк Твен тут ни при чем, и подбирать для нее хороший перевод романа.
Не только по школьной библиотеке, но и по книжному магазину иногда приходится ходить как по минному полю. Вот в соцсети читательница жалуется, что купила сыну книгу «Трое в лодке, не считая собаки», а она почему-то совсем не смешная и вообще какая-то странная… Джи, например, не смог обнаружить у себя «женские болезни», заглянув в «медицинский лексикон». Табуретка, на которую влезал дядюшка Поджер, превратилась в стул, а потом и в скамейку. А вот как выглядит беседа друзей за стаканом вина: «Вследствие подобных соображений было решено ночевать под открытым небом только в хорошую погоду». Похоже не на Джерома, а на заключение комиссии чиновников. Читательница возмущается: зачем заново и так плохо переводить текст, когда уже есть хорошие версии? Хм…, а новый ли это перевод? Публикация свежая, но имя переводчика нигде не обнаруживается.
Вообще отыскать упоминание того, кто перевел роман или повесть, а уж тем более – найти в магазине «перевод такого-то» – далеко не такая простая задача, как кажется. Как-то раз свекровь попросила меня заказать в интернете книгу: она хотела подарить другу на день рождения что-то серьезное, классическое – ну вот, например, «Божественную комедию» Данте Алигьери. По-русски, конечно. На мой вопрос, в каком переводе книгу брать, она даже удивилась – обычно мы не очень-то задумываемся о том, что читали, например, сказки Андерсена или «Красную Шапочку» не в оригинале, правда? Есть какая-то уверенность, что раз ты познакомился с «Тремя мушкетерами» или с «Ромео и Джульеттой» в России, то и все остальные их читатели здесь имели дело с теми же самыми текстами, разве нет? Довольно быстро мы установили, что свекровь читала самый известный советский перевод – Михаила Лозинского. И вот начался квест: на крупных книготорговых сайтах «Божественная комедия» предлагалась в десятках изданий: от подарочных до дешевых, в твердых и мягких обложках всех цветов. Издательство, серия, год выпуска, тип бумаги, формат, количество страниц – все указано, но вот переводчик… Где-то мы обнаруживали имя, загрузив превью начальных страниц, но чаще не было и этого, опознавать приходилось по тексту, по начальным строчкам поэмы. Перевод Лозинского мы разыскали далеко не сразу.
Конечно же, обычно покупатели так не делают, и в итоге известные книги могут появиться дома в странных обличьях: это версии, созданные наспех в лихие годы или обнаруженные в вековой пыли библиотек и перепечатанные без ятей, распознанные с помощью компьютерных программ и отредактированные до неузнаваемости – самые разные.
И переводчики, и критики давно говорят о том, что читателям очень не хватает помощи при выборе переводов: ведь не сравнишь восемь версий одного романа, если захочешь скачать его для себя или купить ребенку. Удачных переводов тоже много, но хороши они по-разному. Кому-то подойдет только тот самый вариант книги, давно любимый, встреченный в советском детстве, а кому-то захочется посмотреть на новое прочтение, которое появилось, когда культурные, языковые и цензурные барьеры были сняты.
Все больше читателей учит иностранные языки, заглядывает в оригиналы, проверяет информацию. С этим вроде бы стало проще: хочешь узнать слово – электронные словари под рукой, интересует экзотическая реалия – масса фотографий, видео и очерков в интернете; не понял каламбур – спроси у иноязычных друзей в соцсетях. Читатели стали активнее, у каждого есть мнение, какой вариант лучше: Северус Снегг или Злотеус Злей, Фродо Бэггинс, Сумникс или Торбинс. Но все-таки все оригиналы на всех языках мы прочесть не можем. И сравнить все переводы тоже. Вот почему такую популярность приобретают добротные, тщательно подготовленные обзоры и аннотации переводов (статьи Александры Борисенко и ее учеников на портале «Горький», обзоры на канале «Армен и Федор») – но их пока очень мало, а работа по их подготовке, как признают сами авторы таких проектов, – трудоемкая.
