Часть 1
На грани невозможного
Широко известный в своем обществе опытный, старый крановщик Валерий Николаевич Данилин после окончания рабочей смены возвращался домой, в общежитие. Валерий, сын одного очень влиятельного мента, с трудом нашел любимую работу на стройке. Ему уже перевалило за пятьдесят лет, но он не имел собственной квартиры, страдал несварением желудка, был отпетым женоненавистником. Но об этом поговорим позже. Сейчас же вернемся к событиям, которые произошли после окончания рабочей смены. Как уже было сказано, он возвращался домой. Излюбленным изречением Валерия Николаевича была фраза: «Все пойдет!». Сам Валерий считал себя великим философом, и эта фраза относилась к еде, которую он поедал в невероятно больших количествах. Руководствуясь принципом «все пойдет», Валерий Николаевич заковылял в бар. Там он заказал три литра пива, и словно опасаясь, что кто-то отнимет, выпил залпом фужер за фужером. А опасаться, по мнению Валерия Николаевича, было чего. Посетители бара уже обратили на него внимание, кто-то откровенно смеялся, другие смотрели на него с жалостью и сочувствием. Валерию стало не по себе. Не понимая причины такого внимания, он выругался и быстро вышел из бара. Мужчина остановился возле магазина с зеркальной витриной и лишь сейчас заметил, что в его внешности что-то изменилось. Присмотревшись, он увидел, что волосы на голове всклочены, голова в перьях и соломе. На лице был звериный оскал, а рубашка застегнута на две пуговицы выше, чем нужно и залита пивом.
Немного успокоившись и стряхнув перья, он продолжил свой путь. Резко похолодало, на небе появились подозрительные тучи. Валерий ускорил шаг, и, поеживаясь от холода, думал, что он, скорей всего, никогда не привыкнет к этому злосчастному левому берегу… Гроза, так внезапно начавшаяся, в один миг разогнала всех прохожих на улице. Валерий Николаевич проходил по мосту, где внизу шелестел камыш родного канала. Дождь хлестал во всю силу, гром и молния создавали устрашающую картину. Валерий всю жизнь считал себя непризнанным художником. Когда-то в молодости он окончил художественную школу. После чего ему с трудом удалось поступить в художественное училище. Так что он и впрямь являлся рабом неповторимого и вечного искусства.… Возможно, это и объясняет тот факт, что в этом тщедушном, горбатом и старом, главное – всеми нелюбимом человеке с тонкими кривыми ногами еще пылал огонь любви к художественному искусству. И пусть рука его уже давно отвыкла от кисти, Валерий Николаевич остановился вдруг среди моста, вдохновляемый картиной природы, представшей перед его глазами, пожалел, что у него под рукой нет инструментов и материалов для создания летнего триптиха. Валерий облокотился на перила моста и залюбовался пейзажем канала.
Через мгновение все как бы расплылось у него перед глазами. Потеряв сознание и контроль над собой, он каким-то образом полетел вниз, прямо в воду родного канала. Но удар по голове заставил его прийти в себя, он приоткрыл глаза и был ослеплен ярким светом. Свет струился полупрозрачным потоком, откуда-то сверху. Валерий Николаевич приподнял голову и застыл от удивления – еще никогда в жизни он не видел ничего подобного. Его окружали красивые и совершенно нагие существа с рыбьими хвостами. Их было двое, отдаленно они напоминали человека, только глаза были красными, а на голове не было волос. Пока Валерий приходил в себя, эти сказочные создания, сказав несколько слов на странном незнакомом языке, подняли Валерия и куда-то, как показалось перепуганному Валерию, полетели. Крановщик в ту же секунду подумал, что перед ним явились инопланетяне. Похолодев от этой мысли, он снова потерял сознание.
Когда Валерий Николаевич очнулся после своего обморока, он долгое время не мог понять, где находится. Лежал Валерий на земле и никак не мог разобраться со своими мыслями. В голове ощущалась странная тяжесть и боль. Пролежав некоторое время в таком положении, он забылся тяжелым сном.
А пробуждение было ужасным… Открыв глаза, он увидел, что над ним возвышается близкий друг Валерия – Вася. Позади него выступала рыжая подруга Василия – Любовь Васильевна, которая была рецидивисткой, она неоднократно сидела в зоне за убийства своих мужей. Ее друг, Василий Павлович Ткач – человек внушительного роста и эффектного лица, наводящего страх на мирных жителей. Вася служил в юности на флоте и заслужил репутацию настоящего морского волка. У Любаши – женщины с маленькими, бегающими глазами, короткими рыжими волосами, небольшого роста, была скверная привычка постоянно ругаться.
Но вернемся к проснувшемуся Валерию Николаевичу. Итак, он открыл глаза. Перед ним стоял Василий, держа в руках громадный топор, за ним его подруга с сумкой внушительных размеров.
– Побойся бога, брат! – просипел Валерий Николаевич вдруг охрипшим от волнения голосом. Он смотрел на эту странную пару завороженным взглядом, как кролик на удава.
– А чего мне его бояться? – зычным голосом ответил подвыпивший морской волк.
– Вы что задумали, родные! Я же жить хочу! – с трудом пытаясь отползти в сторону на животе, проверещал Валерий.
– Ну ты даешь, кто ж из нас жить-то не хочет, все хотят, правда, Любаша? – придвигаясь все ближе и ближе ответили старые душегубы.
– Пожалейте меня, братцы, бросьте топор!
– Чего захотел, чё ты гонишь? Без топора в нашем деле разве можно? Правильно, никак нельзя, вот и решили мы тебя спросить, как рубать лучше: прямо или с боков?
– Васёк, милый, не надо рубать, умоляю! Я все для тебя сделаю, только не надо, не надо… – зашелся в истерике Валерий.
– Так, как это не надо рубать, когда в сумку все не поместится? Ты когда проснулся, мы и решили у тебя поинтересоваться, где дубы растут, а то мы их уже часа три ищем – ищем, никак найти не можем, а ты нам истерику закатил, совсем уже… и спросить ничего нельзя.
– Какие еще дубы? Нечистая ты сила! Просто слов нет, зачем же людей так пугать? Ну, какого ты так подкрался, будто злодей, завалить меня хочешь? – неожиданно сменил интонацию Валера, заревев на всю силу.
– Да никакие мы не злодеи, зачем обижаешь? Нормальные мы люди. Просто проблемы у нас с желудками, большие проблемы, а знающие люди подсказали: «пей настойку с коры дуба». Вот мы так и сделали и теперь вот с Любкой бродим с вечера до трех часов ночи… Дубы ж ищем! Вот я и подошел справиться насчет дубков, где они растут.
– Да отстань ты со своими дубами! Не видишь, человеку плохо, не до твоих дубов. Да не знаю я, где они растут, и не спрашивай! – резко ответил тот. Василий Павлович отошел от несчастного художника, и, простояв так минуту в полной тишине, присел на корточки. Тут его осенило:
