В XX веке растущее значение мировой торговли сделало ее важным инструментом внешней политики целого ряда государств. Некоторые государства стали использовать свою экономическую силу в качестве инструмента давления на другие государства. В этих условиях ограничительные экономические меры (далее именуются «санкции») стали инструментом проецирования национальной внешней политики государства на международный уровень, подменили дипломатические инструменты.
Явно нелегитимные с точки зрения международного права санкции вводятся без соблюдения элементарных, базовых стандартов доказывания, безосновательно, субъективно и политизировано, сформулированы максимально широким и расплывчатым образом, в связи с чем возможно их произвольное применение, что явно подрывает принцип правовой определенности. Угроза привлечения к ответственности приводит к тому, что компании и банки избегают сделок с участием не только санкционных лиц, но и вообще всех юридических лиц из той же национальной юрисдикции, если они не докажут свою непричастность (презумпция невиновности подменена презумпцией виновности).
Обстоятельства и предпосылки введения в АПК РФ ст. 248.1 и 248.2
В 2020 году Федеральным законом от 08.06.2020 №171-ФЗ в АПК РФ внесены изменения, которые предоставили российским государственным судам инструменты реагирования на антироссийские санкции. Указанный закон (называемый также «Закон Лугового») ввел в АПК РФ две новые статьи 248.1 и 248.2, которые предусматривают следующие процессуальные механизмы:
• Исключительная компетенция российских судов в отношении споров с участием под санкционных лиц, а также споров в отношении одного российского или иностранного лица с другим российским или иностранным лицом, если основанием для таких споров являются антироссийские санкции;
• Судебный запрет на инициирование или продолжение разбирательства в иностранном суде или международном коммерческом арбитраже, находящемся за пределами территории Российской Федерации.
Цель введенных изменений, согласно пояснительной записке к проекту закона, состоит в установлении гарантий обеспечения прав и законных интересов лиц под антироссийскими санкциями.
При этом санкции для целей применения ст. 248.1 АПК РФ могут вводиться следующими субъектами:
• Иностранным государством,
• Государственным объединением и (или) союзом;
• Государственным (межгосударственным) учреждением иностранного государства или государственного объединения и (или) союза.
Подсакционные лица, по смыслу ч. 2 ст. 248.1 АПК РФ, получают право обратиться в арбитражный суд субъекта Российской Федерации по месту своего нахождения или месту жительства при условии, что в производстве суда или международного коммерческого арбитража, находящихся за пределами территории Российской Федерации, отсутствует спор между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям.
Первоначально (до того, как была сформирована практика применения ст. 248.1 и 248.2 АПК РФ) эксперты при Минюсте РФ высказывали позицию о том, что при решении вопроса о применении данных процессуальных механизмов суды будут учитывать фактор реального наличия или отсутствия доступа к правосудию. Это вытекает из буквального толкования нормы о том, что в отношении истца должны применяться ограничительные меры. В то же время в норме не указано, что речь идет о именно прямых санкциях. Это оставляло открытым вопрос о том, можно ли говорить о распространении в отношении истца ограничительных мер, если он не включен в санкционные списки, но ограничения распространяются на его деятельность (например, ввиду запрета на экспорт). В результате судебная практика пошла по пути отказа от необходимости доказывать факт ограничения доступа к правосудию. Суды сделали правовой вывод о том, что самого факта введения санкций достаточно для применения ст. 248.1 и 248.2 АПК РФ.
Это оказалось необходимым, чтобы защитить право российских компаний на справедливое разбирательство независимым и беспристрастным судом, которое является основополагающим в современных правовых системах во всех мировых правопорядках. Право на справедливое судебное разбирательство тесно связано с правом на получение квалифицированной юридической помощи – правом на защиту. Очевидно, что в отсутствие права на получение квалифицированной юридической помощи право стороны спора быть выслушанной превращается в фикцию.
Данная позиция впервые была сформулирована в деле Deripaska v. United States Department of theTreasury et al. Case no. 1:19-cv-00727. Complaint of 15 March 2019. О. Дерипаска не смог из-за введённых в отношении него санкций своевременно найти юриста для представления интересов в суде округа Колумбия, США. Стремление предотвратить именно такую ситуацию в будущем красной нитью проходит через закон Лугового и выражается в ч. 4 ст. 248.1 АПК РФ. Исходя из буквального значения использованных в статье 248.1АПК РФ слов и выражений, создание заявителю за рубежом препятствий в доступе к правосудию наделяет его правом на рассмотрение своего спора в российском арбитражном суде.
