Белая лошадь была чудо, как хороша! Лайониэль заплетала золотую гриву в косы, что свешивались почти до самой земли, вплетая разноцветные ленты и маленькие колокольчики. "Просто прелесть! " – подумала Лайониэль, оглядывая свою Алую. Лайониэль была счастлива! Алую подарил ей любимый муж, зная, как она обожает прогулки по лесу. Вот и сейчас Лайя слышит его голос – он зовёт ее. "Догоняй!" – и смеётся. Лайя ловко вскочила на Алую, давно переминавшуюся под седлом и прядающую от нетерпения ушами. Золотые косы Лайониэль легли поверх золотых кос гривы Алой…
Лайониэль не видит мужа, только слышит его смех где-то сбоку спереди. Вдруг, прямо перед лошадью что-то тёмное – человек! – натянутые поводья, лошадь на дыбы и Лайониэль падает на землю. Человек откидывает с лица капюшон балахона, оказавшись старухой:
– Какая досада! – с сарказмом "скрипит" она и ударяет посохом лошадь по крупу. Алая пускается вскачь, унося за собой по траве бездыханное тело Лайониэль, чьи косы переплелись с косами в гриве лошади…
***
– Бал! Леонсия, бал!!! Как можно не хотеть поехать на бал в честь тебя!? – Мэй крутилась, будто в вальсе, с сияющими глазами по комнате.
– Мэй, я же объясняла тебе, что сейчас не время возвращаться мне домой.
Я задумалась: да, мне исполняется восемнадцать и я должна предстать перед светом, но я ещё не нашла того, что искала. Рано! Очень рано всё это, всё не вовремя! Да и бал этот не к чему, когда отец болен. Я должна найти причину! Сначала погибла мама – она упала с лошади. Я тогда была маленькой, но запомнила этот день – мы гуляли с нянюшкой в саду, вдруг папа стал кричать, как сумасшедший, застрелил лошадь. Нянюшка прижала меня к себе, я во все глаза глядела на отца с испугом. А он, не видя ничего и никого вокруг, упал на колени и рыдал над лежащей на траве мамой.
После смерти мамы отец отправил меня учиться подальше от дома – в столицу: сначала заканчивала школу при столичном университете, теперь университет. Я очень стараюсь учиться, чтобы освоить всё, чему здесь учат. Я лучшая ученица на курсе, я перерыла почти всю университетскую библиотеку, нашла только какие-то полунамёки, но ничего конкретного о болезни отца. Так что рано мне возвращаться домой! Тем более, что пребывает новый учитель по магии, на предмет которого я возлагаю большие надежды.
– Была бы я на твоём месте, я бы уже паковала чемоданы! – не унималась Мэй. – Разве тебе не хочется увидеть отца?
– Ты не на моём месте, Мэй, и слава Всевидящей Матери, никогда не будешь. Я не думаю, что тебе бы понравилось моё "везение" всё время попадать в дурацкие ситуации, просыпаясь в лазарете под жутким взором университетского лекаря мистера Стефансона.
Как, например, и сегодня – я не знаю как получилось, но вчера мы с Мэй и Роем наблюдали за звездами с крыши нашего общежития и я каким-то образом вывалилась с неё через бортик. Магический резерв у меня не большой и я чуть не убилась, упав, успела только выставить небольшой магический щит.
– Тут нечему завидовать, Мэй, у меня сломана рука и, хоть доктор её срастил, ещё пару-тройку дней она будет “ныть”.
– Как это нечему? Ты принцесса целого королевства эльфов! Станешь королевой! Ведь ты же одна дочь у своего отца!?
Я горько вздохнула. Отец любил маму, мы все были счастливы, хотя я мало что помню – я была совсем крохой.
– Мэй, я не готова вернуться домой, не готова видеть больного отца, тогда как не знаю, как ему помочь.
– Ну давай я поеду на бал вместо тебя! – выдала Мэй. – А что? Тебя там видели последний раз нескладным подростком, а мы с тобой чем-то похожи: роста одного, обе блондинки светлоглазые, иллюзию накинем, чтоб уши не увидели и всё!
Я с удивлением уставилась на Мэй: она, как всегда, загораясь какой-нибудь идеей, полностью в ней растворялась – глаза горят, щеки заалели, – она уже наверняка представляла себя кружащейся в вальсе с каким-нибудь молоденьким придворным эльфом.
– Мэй не глупи! Тебя раскусят на раз-два!
– И почему это? Мы третий год живём в одной комнате, я знаю о тебе всё – твои привычки, манеры, твою историю. Я сидела и в ступоре смотрела на Мэй.
– Рой, ну скажи ей!!! – Рой, как всегда, молча сидел в углу на трехногом табурете и со скучающим видом калякал что-то на листке бумаги. Он таскался за Мэй все три года, что она учится в университете, с первого дня. Огромная, неразговорчивая глыба, не умеющая улыбаться, шутить, да и вообще общаться. Он ходил за Мэй по пятам, не сводя взгляда, таская её вещи. Даже не представляю, как он умудрялся учиться и сдавать зачеты на курсе. Все привыкли к его присутствию, как к чему-то естественному.
– Ну?! – поднял Рой тяжелый взгляд мутно-серых глаз. Меня передёрнуло. Если б я не знала, что это наш друг Рой, испугалась бы этого взгляда.
– Скажи ей, Рой, что я могу вместо неё поехать на бал. Могу тебя с собой взять! Один бал, Рой! Зато в королевстве светлых эльфов!!! По хорошему нас, людей, туда никогда не пустят! А, говорят, ваш дворец прекрасен, Лей. Про сады, фонтаны ходят легенды! И я могу всё это увидеть!
Рой перевёл взгляд на меня.
– Ну! – выдал он утвердительно.
"А почему бы и нет?"– подумала я. – "Это всего лишь домашний бал, где Мэй представят знати вместо меня. Отцу я напишу записку, нянюшка подскажет Мэй имена придворных, другим знать не обязательно, что там буду не я. А иллюзию Мэй не сможет накинуть – эльфы её не видят."
Эту парочку я увидела только на следующий день. Я провожала Мэй и Роя, стоя в портальном зале университета. На Мэй был новый дорожный костюм, который я раньше не видела, на Рое длинный плащ, под которым угадывалось что-то, похожее на шпагу.
– Вы чего так вырядились, будто знатные вельможи на карнавал? Рой, ты там деревянную шпагу прицепил что- ли? – я захихикала в ладошку. – Ладно, давайте, идите. Письмо отдашь только отцу лично в руки. Или старой нянюшке.
– Да поняла я, поняла! – Мэй приплясывала от нетерпения. – Всё, до встречи, принцесса!
Они скрылись в кольце портала и я осталась одна.
Только успев накинуть на себя иллюзию – внешность Мэй, я собиралась выйти из портальной комнаты, как сработал портал и из него вышел тёмный эльф. Красивое волевое лицо с тонкими аристократическими чертами, длинные волосы забраны в хвост, перевитый серебрянной нитью. Безупречно сидящий камзол черного цвета с серебряной вышивкой говорил о принадлежности к какому-то знатному дому. В руке тяжелый саквояж с такой же вышивкой. Интересненько, что он здесь забыл?? Дверь в портальный зал открылась и вошел наш декан, мистер Маркус, собственной персоной, со своим секретарем, мистером Прайксом.
– Рады приветствовать вас, уважаемый Аристаниэль в нашем университете. Мы рады, что вы оказали нам честь и согласились прочесть нашим студентам лекции. И тут мистер Маркус увидел меня, жмущуюся у двери.
