... Одна из фрейлин была молоденькой девушкой, не старше меня, ее звали Колин Лекур, третья дочь маркиза Рейни, которую родители специально отослали под протекторат королевы, чтобы она смогла составить себе приличную партию с небольшим приданным. Этот маркиз недавно разорился, ему пришлось даже заставить родовое имение, но только с благосклонности короля получил ссуду, которую теперь вынужден был выплачивать с доходов виноградника и призамковых земель. Благо, что две старшие дочери успели выскочить замуж раньше, а вот Колин не повезло, она была еще маленькой девочкой, а когда наступил ее выездной возраст, осталась без приданого. И теперь эта вертушка приставлена ко мне в качестве собеседницы. Второй фрейлиной была дама постарше, которой не посчастливилось выйти замуж из-за крючковатого носа и сильного косоглазия. Но меж тем, не обладая физической красотой, она поражала своими душевными качествами: была блестяще образована, имела утонченный вкус и хорошо разбиралась в выборе духов. Но, кажется, свою младшую наперсницу недолюбливала. Поговаривали, что из-за интрижки в молодости с ее отцом. Итак, я оказалась в довольно оживленном дамском обществе, поскольку две фрейлины хотели составить о себе хорошее мнение. Быть может, Колин лелеяла надежду, что она сможет так выйти поскорее замуж, а леди Элоиза Бастьен остаться далее при дворе. Только мне не повезло быть их соседкой, поскольку дамы за те полгода, что Колин была при королеве, успели хорошенько оточить язычки друг на дружке.
Колин Лекур была лишена возможности получить образование в знаменитом «Институте для благородных леди», и теперь оживленно принялась расспрашивать меня об этом заведении, его порядках и тех знакомствах, которые я там приобрела (смешно звучит для принцессы, обзаводиться некими знакомствами, но для юной протеже это была единственная возможность оказаться в своем кругу, и по наивности она предполагала, что так поступают все). На что разумная и опытная леди Элоиза ответила, не меняя интонации, и лишь слегка насмешливо поглядывая на юную дебютантку, я уловила ее взгляд, и не смогла удержаться от улыбки сама:
- Леди Лекур, доводилось ли вам однажды оказаться в крестьянской деревне и усердно заводить там знакомства? – при этом Колин непонимающе посмотрела на собеседницу.
- Нет, но окажись я там, зачем мне заводить знакомства с крестьянскими женщинами?
- Тогда скажите, зачем принцессе Булонии – богатой престолонаследнице – заводить эти самые знакомства? Ей даже не обязательно знать всех по именам, тогда как другие будут помнить, что обучались с монаршей дочерью и будут за это благодарны.
- Действительно, зачем вам заводить знакомства? - спохватилась юная фрейлина. - Вы ведь и так наделены той степенью власти и богатства, когда на поклон приходят к вам.
Я улыбчиво кивнула, и Колин ненадолго успокоилась, краснея от своей недогадливости. Поначалу мы плелись медленным шагом, но стоило выехать за ворота, и кучер сразу же погнал своих лошадок. Все же, опаздывать имеют право только короли, но и королям нужно бы поддерживать достойно репутацию. Наш кронпринц пожелал ехать верхом, облачившись в темно-синий вельветовый костюм и высокий цилиндр, накинув легкий плащ с соболиным воротником для гармоничности. Колин взглянула на Его высочество и некоторое время с любованием на него поглядывала, что сразу же подметила ее оппонентка, и не упустила возможности напомнить небогатой дебютантке о ее положении:
- Кронпринц красиво смотрится в седле, как я погляжу, и некоторые дамочки готовы им любоваться, вот только если невеста не располагает королевской кровью и приданным, ей не следует забываться. Звезда на то и звезда, чтобы оставаться недостижимой, не так ли, леди Лекур? – и снова Элоиза Бастьен выдержала паузу, смотря в глаза оппонентке.
- А-а-а, ну да, наследный принц наделен всяческими благами, в том числе и мужской обаятельностью, - невпопад начала Колин, - и всякая бы девушка согласилась за него выйти.
- Но выйдет только та, которой это предназначено.
- Не обязательно, как помнится, Его высочество пока что свободен от всяких обязательств, - заговорила я, потому что намеки Элоизы меня раззадорили. Леди Бастьен сразу же с испугом уставилась на меня, она ведь думала (как и остальная часть придворных), что его невеста уже определена. А мне не по душе подобные намеки, коли я еще не решила.
- Простите меня, ваше высочество, но я лишь хотела доказать нашей леди Лекур не слишком увлекаться кронпринцем Фредерикко, не более.
- Отчего же ей им не увлечься, если наш кронпринц еще свободен?
- Но, но… ему положено выйти только за девушку своего круга?
- Отчего же, наша леди Лекур тоже входит в этот самый круг, и ей не достает лишь богатого приданного, а во всем остальном, она отличная пара даже принцу.
Колин зарделась, я увидела этот особый блеск в ее глазах. Если она что-то испытывала к Фредерикко, то теперь эта привязанность дала прочные ростки. Одно только обстоятельство становилось у нее на пути – желание короля соединить нас с кузеном. А в остальном, она бы подошла на роль принцессы Галлатийской. А я могла хоть немного отвлечься от своих печальных дум, загнанная в последние недели в угол обстоятельствами. Я посмотрела на принца, и не испытала к молодой протеже ни единой искорки ревности, потому что не любила кузена. Вот если бы на моем пути встала эта девушка за руку и сердце другого человека, как та предполагаемая невеста, о которой мы с Персивалем спорили, быть может, я бы сейчас вспылила. А здесь сердце молчало, и тихо билось в груди.
А меж тем, мы уже домчали до той площади, где городские власти оборудовали все для казни: поставили посреди толстый ствол дуба, обложили его хворостом и рядышком соорудили помост, каким пойдет в свой последний путь обвиняемая. Саму заключенную еще не привезли, ее карета была на подходе. Мы прибыли до полудня, потому что король предусмотрительно выгнал нас всех пораньше. Фредди и так задерживался на полчаса, разглядывая себя в зеркале, а потом мы могли застрять на запруженной улице, поэтому у нас в запасе было достаточно времени. Для монарха и его свиты возвели соответствующую трибуну, накрытую от солнца тентом. Сиденье монарха возвышалось над всеми остальными, а так это был такой же обычный стул без излишеств. Зато толпы собралось столько, что некоторые смельчаки взобрались на ближайшую колокольню. Для обывателей столицы подобные казни стали чем-то непривычным. Такие суды происходили раз в столетие, обычно обвиняемых отправляли на рудники. Кстати, подобная участь ждала профессора Лавайе за его попытки отравить представителя закона. Но об этом типе я узнала у министра Дорне лишь из любопытства и больше не хотела размышлять о его жалкой жизни.
