Мой день рождения. Восемнадцать лет. Предполагалось, что этот день станет особенным.
Зная любовь дочери к стильной и красивой одежде, родители специально для меня организовали фестиваль мод. Да…, моя семья могла себе такое позволить. Мы не аристократы, но папочка сделал приличное состояние на торговле шерстью. Что там говорить, даже городская администрация берет в долг у моего родителя. Иногда без возврата. А папа не отказывает. Все-таки администрация. За что получает дополнительные бонусы. Вот как сейчас – возможность провести фестиваль без налогообложения.
Но с нетерпением жду я не фестиваля, где смогу выбрать любой понравившийся мне наряд, и не банкета в местной таверне в мою честь, а последующей ночи.
Я волнуюсь. Не знаю, как все пройдет, но Владимир уверяет, что волноваться не о чем, говорит, что позаботится обо мне.
Он старше меня. Из такой же торговой семьи, как и я сама. Уже продолжает отцовское дело по выращиванию лимонов. Весьма успешно. Лимоны отлично продаются и ввиду своей экзотичности стоят дорого.
У нас с ним любовь. Сильная. Внеземная. И он сделал мне предложение. Официальное. Все, как полагается – в присутствии родителей обеих сторон и с помолвочным кольцом.
Оттого, что у нас все так всерьез, папа с мамой разрешили мне после праздника остаться ночевать в доме жениха. Да-да, у Владимира свой дом. Конечно, отстроиться помог ему отец, но, какая в сущности разница.
Подумать только, вскорости я стану хозяйкой этого дома, буду командовать слугами и подбирать занавески для нашей с Волком спальни. И я тоже стану Ясминой Волк! Как же мне нравится его фамилия – Волк. Звучит куда как лучше моей собственной – Странница. Ясмин Странница. Стоит кому услышать, так и начинаются шуточки. Достает ужасно.
А Владимир и внешне похож на лесного хищника. Овал лица немного вытянут, взгляд тяжелый, брови почти сходятся на переносице, густые длинные пряди пепельные. Он меня завораживает своим обликом. Еще и магический зверь к нему прибился, не кто иной, как волк.
– Кто бы сомневался, что он именно меня выберет, – смеялся Владимир, когда голубоглазый, с чисто белым мехом зверь очутился на пороге дома моего жениха.
– Ко мне что-то никто не прибивается, – дулась притворно я.
Притворно, потому что никакой магический зверь мне на самом деле не нужен был. За ним ведь уход требуется, содержание, исполнение капризов. А я не хотела тратить свое время ни на кого, кроме Владимира. Все мои помыслы направлялись на то, чтобы красиво выглядеть и нравиться будущему мужу.
Какой же глупой я была! Какой мелочной и никчемной теперь кажется вся моя прежняя жизнь. И как же я жалею о ее потере. Потере привычного, обыденного, пусть мелочного и никчемного, но простого и понятного.
Мой день рождения. Восемнадцать лет. Предполагалось, что этот день станет особенным. Он и стал… особенным, просто не таким, каким рисовался в моем воображении.
Именно в мой день рождения на Метеосводке случился самый страшный прорыв нечисти на наши территории.
Страшные твари с черными телами и огненными зрачками сметали все и всех на своем пути, уничтожали помосты, по которым еще минуту назад прохаживались модели в изумительных портновских творениях.
Крупная особь врезалась в манекен с изумрудным платьем. Меня это расстроило, ведь платье я присмотрела как раз для себя.
Гости фестиваля спасались бегством, папа с мамой укрылись в железном контейнере, видела, как они туда забирались. Сама же не могла сдвинуться с места. Хотела бы бежать, ползти, прятаться, но ноги будто превратились в корни, вросшими глубоко в землю. А взгляд, вместо того, чтобы искать место спасения, устремился в спину Владимира. Мой любимый Волк убегал. Бежал так быстро, что его фигуру едва можно было различить среди обезумевшей толпы. Но я, конечно, различила. Как же так? Владимир всегда выглядел таким смелым, сильным. А теперь не сражается наравне с другими молодыми мужчинами. И меня бросил.
– Дура! Чего застыла?! – сильно толкнула меня незнакомая беловолосая девчонка. Холеная такая, высокомерная на вид. И отважная.
Собралась было возмутиться, как до меня вдруг дошло – она спасает меня. Фактически закрыла собой от монструозного создания. В руках у нее железный прут, и этим оружием незнакомка проткнула горло особи.
Только тогда я плюхнулась на гудящую от побоища землю, начала отползать. Только отползать становилось уже некуда.
Рёв, топот, брань, звуки стали. Это отряды охотников и заслона приняли удар на себя.
Загорелись деревянные подиумы, сооруженные специально для фестиваля, и мне в легкие попал тяжелый дым.
Закашлялась, щурясь от дымовой завесы. Об меня спотыкались, толкали, наступили каблуком на кисть левой руки, что-то больно ударило меня по коленке. Но все это было ерундой по сравнению с тем, что я увидела.
Мою беловолосую защитницу в один хват две твари разорвали пополам. Алая кровь брызнула на мое лицо. Кровь пахнет ржавчиной, но кровь погибшей девушки пахла зимним морозом, а на своих губах я ощутила, как таят снежинки. Разве сейчас зима? – бестолково задрала голову к небу. В безоблачной голубизне плавилось солнце. Никакого снега.
– Кристина! – заорали над моим ухом. Я едва не оглохла от этого вопля.
Мимо меня промчалась миниатюрная девушка, это она кричала. Она же принялась что-то швырять в тварей, разодравших Кристину, как я теперь знала, зовут погибшую.
Мне удалось подняться на ноги и наконец-то побежать. Куда? Не знаю.
Путь мне преградила угольная особь.
Вот и смерть за мной пришла, – подумала отстраненно, но какая-то сила свыше заставила завизжать, прыгнуть на спину прожорливой гадине, ухватиться за скрученные спиралью рога. Ее панцирь в острых шипах колол, ранил мои ноги. Жуткое создание пыталось сбросить меня со своей спины. А я…, я сняла с волос заколку и, что было силы воткнула ее острием в чужой глаз.
От тошнотворного вопля ушам стало больно, инстинктивно зажала их ладонями. И свалилась. Последнее воспоминание того противостояния – как моя голова ударяется о тлеющую деревяшку.
Я не умерла, лишь находилась какое-то время без сознания. И за это время все закончилось. Меня нашли, отнесли в отчий дом, где и очнулась в своей постели, перемотанная бинтами, пахнущая едкими мазями.
– Ясмин, что же ты не спряталась? – заметила мама, что я открыла глаза. Вот так – вместо сочувствия упрек. – На тебе теперь столько синяков, как бы свадьбу не пришлось переносить, – продолжила родительница.
Она сидела в кресле и не проявляла к своей дочери жалости.
Какая свадьба!? – хотела закричать, растормошить маму. Владимир убежал, бросил меня там. Мне плохо, мне больно. У меня болит все тело. Мне холодно. И опять этот привкус снежинок на губах.
