Мистер Математик, оказывается, женат. Причем на подруге моей подруги.
Какая досада…
Бывают же совпадения! А выбери мы любой другой бар сегодня, так бы и не узнали размер скелетов в шкафу безупречной, по рассказам Саши, четы Озерских. И к лучшему бы, наверное, но, увы, мы сидим именно во «Взрослой библиотеке», отмотать время назад не получится, как и забыть, что Мистер Математик должен носить кольцо на безымянном пальце, а не обхаживать в пятницу вечером сногсшибательную женщину, которая определенно точно – не его жена.
Саша открыла инстаграм и показывает фотографии, на которых Математик обнимает родную супругу и улыбается. Они оба смеются, выглядят счастливыми и влюбленными. Мы передаем сотовый по кругу, пораженно качаем головами и цокаем языками. Мы осуждаем его и презираем так сильно, насколько только возможно.
Не скажу, что мне есть хоть какое-то дело до Озерских, но у Саши едва ли пар из ушей не идет от негодования, и я не могу это проигнорировать.
– Веро, ты точно уверена, что этот парень, – она показывает взглядом, кого имеет в виду, – и есть тот самый Красавчик-я-возьму-тебя-на-подоконнике? – выделяет голосом прозвище, которым я обозвала Озерского. Разумеется, я рассказала близким подругам, что уже несколько недель вздыхаю по новому соседу, и сейчас сижу красная, как спелый помидор, от стыда и смущения.
Прослеживаю ее взгляд, и, как назло, Математик в этот самый момент отрывается от собеседницы и смотрит на меня. Наши глаза встречаются. Искры, разумеется, не летят, хотя он и хорош собой. Зато мои губы брезгливо кривятся, а его брови летят вверх в удивлении. Узнал, кажется. У нас это взаимно, парень. И для тебя это плохо. Очень, очень плохо.
– Да, это определенно точно – он, – понуро отвечаю я. За барной стойкой стоит не кто иной, как мой новый таинственный сосед собственной персоной, которого я называю в честь своего учителя математики, так как мужчины весьма схожи внешне. И не только внешне, как выяснилось. Учитель проработал в нашей школе недолго и запомнился поразительной лояльностью к женскому полу. Девочки, вне зависимости от внешности, характера и поведения, у него всегда получали «четыре» или «пять», даже если забыли тетрадь с домашкой дома. Представьте себе, он верил нам на слово!
«Ты решала эти задачи, Вероника?»
«Разумеется!» – честнейшие глаза.
«И с ответами сошлось?»
«Да, я проверяла. Но забыла тетрадь дома, мне так жаль!»
«Ничего страшного. Главное, что разобралась. Молодец, пять».
А мальчики, напротив, в лучшем случае – закрывали четверть.
«Ты это списал. Я не верю, что решил сам».
«Да сам я решал! Могу прямо сейчас повторить на доске».
«То, что разобрался – похвально. Но в следующий раз – не лги. Три».
Захар Лазаревич «учил» нас целых два года, пока не пришли результаты ЕГЭ в конце одиннадцатого класса. В итоге «отличницы» по баллам набрали в лучшем случае «удовлетворительно», а безнадежные парни – четверки-пятерки. Сюрприз-сюрприз! Девочкам он ставил оценки просто за то, что у них между ног имеется вагина. К сожалению, экзамены показали, что такой подход в образовании, помимо нашей школы, больше нигде не прокатывает.
Самое время представиться – меня зовут Вероника Михайлова, и я провалила вступительные, после чего целый год работала в похоронном бюро у дяди. И мне есть что вспомнить, поверьте.
Мистер Математик номер два оказался таким же падким на женскую красоту прохвостом, как и его предшественник! У него жена дома, а он тут едва ли не сосется с какой-то… блондинистой девицей! Мы с девочками пребываем в состоянии сильнейшего шока от увиденного. Все, ранее популярные за нашим столиком, темы мгновенно потеряли привлекательность. Мы обсуждаем только Ксюшу и, как выяснилось, Егора, причем в глаза Ксюшу видела только Саша, но нам этого хватает, чтобы уцепиться за тему и встать на ее сторону. Воспринять измену ее мужа как личную обиду.