В коридпоясуоре п ослышались шаги. Потом замерли. Щелкнул дверной запор. С шумом открылась и закрылась решетчатая дверь, шарниры которой специально не смазывали, чтобы он вовремя получал сигнал. Теперь еще четырнадцать шагов, которые должны отмерить три пары идущих ног. Первая, звонко цокая по плитам пола каблуками форменных сапог. Затем усталая поступь ног, обутых в изношенные ботинки. Портом снова цокание каблуков форменных сапог. Когда первые сапоги отстучат четырнадцать шагов, у него в распоряжении пять секунд. На пятнадцатом шаге впереди идущего конвоира, нужно сделать из двери широкий шаг вправо на плиты коридора, освещенного не очень ярким светом электрических лампочек, завешанных в потолке за пыльными плафонами через каждые три метра, поймать в прицел затылок человека в стоптанных ботинках, нажать на спусковой крючок и сделать широкий шаг влево. В это время передний конвоир уже завернул за угол, а заднему оставалось сделать еще пару шагов до дверного проема из которого он выходил в коридор. Никто из конвоиров никогда не видел его лица. Только спину, спрятанную под форменным кителем офицера внутренней службы МВД и пересеченную от левого плеча узким коричневым ремешком, прикрепленным справа к широкому форменному поясу, на котором висела расстегнутая кобура. Даже цвета волос под форменной фуражкой нельзя было разглядеть, так как голова, его была начисто выбрита.
Он проделал все возложенное на него действо, с точностью запрограммированного робота. Прикрыл за собой дверь в специально для него остававшейся пустой камере. Запах выстрела пришел с ним в камеру вместе со стволом, выплюнувшим из себя смертоносный кусочек металла. За дверями засуетились. Кто-то потребовал положить носилки чуть правее. Затем зазвучали шаги нескольких пар ног к двери на выход. Щелкнули запором. Наступила гнетущая тишина, которая продолжалась минут десять.
– Выходи! – Голос, отдавший эту команду, был ему хорошо знаком.
Он отворил дверь и вышел в освещенный коридор для того, чтобы, приложив ладонь к козырьку фуражки и замерев в стойке «смирно» доложить:
– Товарищ, майор! Задание по приведению приговора в исполнение выполнено!
– Сдать оружие! – Скомандовал майор.
Он принял от исполнителя пистолет «ТТ» и извлек из него второй патрон, который всегда выдавался исполнителю на случай необходимости повторного выстрела.
– Следуй те за мной! – Прозвучала команда и майор повел исполнителя к выходу из здания через запасный ход. По дороге им не попался ни один человек. У выхода из здания их ждала синяя «Победа» с зашторенными окнами.
Исполнитель распахнул дверцу и привычно шлепнулся на заднее сидение. Машина, беспрепятственно преодолев въездные ворота, вывезла его на широкий Ленинский проспект, где суетились люди, спеша в разные стороны по своим делам и не подозревая о том, что их стало несколько минут назад на одного меньше…
*****
– Лейте нант Особняков? – Спросил у него капитан в форме внутренней службы, когда он переступил порог в кабинет работника отдела кадров и указал на стоявший за столом напротив него стул.
Особняков присел на стул напротив капитана. На столе перед капитаном лежала папка с личным делом лейтенанта Особнякова, выпускника училища внутренних войск.
– По распределению прибыли? – Поинтересовался капитан.
– Как и все! – Ответил Особняков.
– Все – не все… – Задумчиво проговорил капитан, словно искал нужный подход к собеседнику для продолжения разговора. – По нашей просьбе Вас сюда направили, лейтенант. Вы по стрельбе норму кандидата в мастера спорта СССР выполнили?
– Так точно! Еще и по гимнастике первый разряд! В училище со спортом хорошо поставлено было. – — – Отрапортовал Особняков.
– Секретарем комитета комсомола курса были? – Продолжал опрос капитан.
– Хотел кандидатом в члены КПСС стать. Только не успел до окончания училища. Наш секретарь парткома, который хотел лично рекомендовать меня, заболел сильно… – Особняков вздохнул. Было видно, что это сильно его огорчало.
– А как Вы относитесь к убийцам и другим отморозкам, которые своими преступлениями на «вышку» тянут? – Внезапно поинтересовался капитан, меняя тему разговора.
– Как к ним относиться может выпускник военного училища? С ненавистью! – Ответил вспыльчиво Особняков.
– Это хорошо. – Спокойно продолжал капитан. – А если бы Вам поручили привести в исполнение смертный приговор тому, кто убил несколько человек, насиловал женщин и детей, расхищал социалистическое имущество в особо крупных размерах, нанося большой урон нашему Отечеству?
– Рука бы не дрогнула! – Вырвалось у Особнякова.
– Верю! – Встал на ноги капитан. – Потому и пригласил Вас на беседу. Хочу сказать, что партия поручает Вам, лейтенант Особняков, карать всех тех, о ком мы только что говорили. Считайте это прямым партийным поручением. А вопрос с кандидатством в партию мы поправим. Будут у вас нужные рекомендации! С этой минуты Вы поступаете на службу спецподразделение. Следуйте за мной.
Небольшой двухэтажный особнячок, выложенный из красного кирпича, который от времени выглядел почти коричневым, стал местом «основной работы» лейтенанта Особнякова. В особняке было по две двери на каждом этаже. Между этажами скрипучая деревянная лестница. Помещение, в котором расположили лейтенанта, состояло из двух маленьких комнаток, смотрящих на мир узкими окнами с маленькими застекленными оконными шипками. Рамы окон были двойные и между ними расположились металлические решетки, клетки которых были в два раза меньше по площади, чем стекла. Двери от дальней комнаты были заперты навесным замком. Комнатка, в которой разместили Особнякова, располагала двумя небольшими письменными столами, стоявшими впритык друг к другу и двумя стульями при этих столах. В углу у окна размещался металлический шкаф с двумя дверками расположенными друг над другом. Ключи от верхнего отсека шкафа были вручены лейтенанту. Кто владел ключами от второго отсека, ему не сказали, Так же, как не сказали, кто должен быть его соседом по кабинету.
– Тут «филиал НИИ «Спорт», как ты, надеюсь, успел заметить на вывеске у входа. – Знакомил его с новым местом работы капитан. – Ты, лейтенант, – перейдя без обиняков на «ты», продолжил капитан, – должен во все рабочие дни, если находишься не за пределами города, являться сюда по утрам, чтобы вахтеры внизу видели тебя. Вот твой пропуск. Ты пока младший сотрудник НИИ. Затем ты будешь следовать в городской стрелковый клуб, где с этой поры числишься среди тренеров. Там будешь заниматься обучением стрелков вместе с остальными. В сейфе твоем должны храниться материалы только твоей спортивной деятельности. Иных у тебя и не будет. Как исполнять судебные приговоры, я обучу тебя отдельно. Мы с тобой проведем и тренировки на месте. Запомни навсегда, никто, кроме меня не будет вступать в контакт по непосредственным твоим обязанностям в спецподразделении. Только я! Если случится так, что меня по каким-то причинам не окажется возле тебя в нужный момент, обратишься по телефону вот к этому человеку. – Капитан вынул из внутреннего кармана и протянул Особнякову фото. – Телефон и данные его на обратной стороне фото. Запомни все раз и навсегда. По служебному телефону разговоры вести только о спортивных делах. Для срочной связи с нами используй телефон-автомат. Он тут рядышком на улице. Шагах в пятидесяти от этого здания. Не больше. Знакомства тут ни с кем не заводить. Предложений о знакомстве избегать. Пока, пожалуй, все. Да! Рабочий день у тебя заканчивается в восемнадцать часов, как и во всех учреждениях. Форма твоя будет выдаваться тебе только на выполнение задания. Удостоверение будет храниться в моем сейфе. Хозяйку комнаты, которую ты теперь снимаешь, зовут тетей Симой. Как к ней добраться написано вот в этом газетном объявлении. – Капитан протянул обрывок газеты с объявлением. – Ей звонили от твоего имени. Она ждет. Пока!
