– Господи, а я-то тут причём? – Клинов был в явном замешательстве. – Вы мне только что рассказали, весьма красиво, о создании межведомственной следственной комиссии при ММС, где я же пока единственный следователь. И тут же отправляете меня на Марс! Он же не является межпланетным колонией. Там людей – то нет!
– Вы совершенно правы – романтические порывы начала двадцать первого века давно прошли. И именно открытие полевых переходов и других возможностей перемещения в пространстве, минуя ограничения физики Эйнштейна, в виде световой скорости, окончательно поставило крест на колонизации Марса и других планет солнечной системы. Да, там теперь работают только роботы и автоматы. Где-то, как, например, на фабриках по добыче метана на Титане, даже не применяют искусственный интеллект. Прилетел примитивный автомат, воткнулся в метановое озеро – и качает его по полевому переходу сразу на Землю. – Замминистра принял менторский вид.
– А поближе к Марсу нельзя? – Прервал его Клинов.
– Да-да конечно же. Итак, Марс. Поскольку на нём изначально было много автоматов разных типов – так сложилось, что его осваивали под управлением искусственного интеллекта. Ну, и в последние лет сто дело выглядело так: Земля отправляет туда по запросам ИИ то или иное оборудование, а ИИ обратно гонит план по ископаемым. И всех это устраивало настолько, что там даже перестали завозить кабины, способные отправлять людей. Но вот около года назад произошли некоторые изменения. Марс стал запрашивать весьма странные объекты. А отгрузку минералов начал корректировать, скажем так, несоответственно плану. Туда направили комиссию, которая в полном составе исчезла после прибытия на Марс в течение нескольких минут, после чего последняя кабина, пригодная к транспортировке людей, была деактивирована.
– Ну, я до сих пор не вижу причин для привлечения следователя. Понятно, что все они погибли. Да, гибель людей печальна. Но тут явно нужнее инженер по технике безопасности, чем следователь.
– Ну да, так изначально и думали. И корабль полетел без представителей следственных органов. Но Ваша первая поездка получила такой резонанс, что было решено Вас добавить в эту экспедицию. Так сказать, свежий взгляд со стороны. Вы там, скорее, как независимый эксперт – Вы не руководите миссией, но и не подчиняетесь никому. Ваша задача – посмотреть и подтвердить или опровергнуть выводы комиссии. Автоматический корабль с кабиной полевого перемещения уже там. Остальные члены комиссии – тоже. Все ждут Вас, чтобы начать спуск на поверхность.
Клинов помахал рукой перед лицом. Ничего поделать с тем, что при перемещениях по полевику у него плыло всё перед глазами, он не мог. На Земле ему объяснили, что он входит в те пять процентов людей, для кого перемещения на большие расстояния вызывают расстройства вестибулярного аппарата. И то, видимо, потому, что он редко пользуется полевыми перемещениями.
– Осторожно, не споткнитесь. Присядьте в это кресло. – Приветствовал его низкорослый седоватый мужичок азиатской внешности в аляповатом оранжевом комбинезоне. – Мы как раз начинаем вводный инструктаж для первой партии.
Клинов уселся в указанное кресло и начал осматривать людей, слушая в полуха разглагольствования низкорослого, который был руководителем комиссии. Кроме него в неё входили два инженера – наладчика самопрограммируемых систем, инженер по технике безопасности, весьма милая дама, судя по имени, из англосаксов, и программист – корректировщик искусственного интеллекта Игорь Шипов. Азиат изложил план действий, по которому получалось, что в десантированную уже на Марс кабину полевика перейдут почти все члены комиссии за исключением программиста, так как его присутствие там не обязательно. Как только комиссия восстановит связь, он свою работу сделает удалённо. Ну, а после того, как комиссия сделает свои выводы, к ней может присоединиться наблюдатель.
– Вы ничего не имеете против? – обратился азиат к майору.
– Только один вопрос. Вы не слишком ли торопитесь отправляться все разом на Марс? Причина гибели предыдущей комиссии неизвестна. Во всяком случае, руководителю точно не стоит в первых рядах идти на поверхность.
– Не беспокойтесь. Место высадки абсолютно безопасно. Кабину удалось посадить на горы шлака возле завода. До ближайших строений несколько сотен метров. Прогноз погоды благоприятный. Завод расположен в приэкваториальной зоне, сейчас там лето. Выйдем мы ранним утром и пробудем только пока будет светить ярко солнце. В данном месте сейчас это около десяти часов. В общем, нас не сдует пыльной бурей, мы не замёрзнем и, даже чисто теоретически, не сможем в темноте упасть, поскольку и темноты не будет. После вернёмся, сделаем первые выводы. А когда мы разберёмся с первичной проблемой поставок сырья, дорогой гость вместе с представителем структур безопасности труда съездят на вездеходе на место выхода прошлой комиссии и расследуют причины их гибели. Ну, если наш гость так уж переживает, то, в случае, если со мной что случится, командование миссией, в таком случае, я возлагаю на него.
Майор счёл ниже своего достоинства препираться с этим своенравным учёном олухом, как он его тут же окрестил. И дальше наблюдал лишь со стороны, развалившись в кресле.
Поначалу всё было замечательно. Члены комиссии бодро облачились в скафандры, связались с Землёй, та отправила на адрес новой кабины вездеход. Получив подтверждение прибытия вездехода, члены комиссии начали постепенно отправляться. Последним отправился довольно грузный австралиец, инженер. имя, которого майор даже не стал пытаться запоминать. Начали приходить первые сообщения.
И вот когда Клинов и Шипов решили выпить кофейку, пришло сообщение, что навстречу комиссии движется группа роботов монтажного класса. И это было последним сообщением от комиссии. Ни часом позже, ни к вечеру связь не возобновилась. Незадолго до заката корабль пролетал над районом высадки, и удалось сделать пару снимков места происшествия. Но, кроме обилия следов от ног и гусениц, а также стоящего на пустыре вездехода, ничего не обнаружили.
Разговор с Землёй начал приобретать истерические нотки:
– А я вам категорически запрещаю спускаться! – на том конце экрана замминистра ММС стукнул кулаком по своему дорогущему столу. – Слышите! Категорически!
– Хочу напомнить, что на панели кабины полевика при наборе любого адреса на Земле загорается красное табло. Нас блокировали! И Вы понимаете, что это осознанное блокирование полевых перемещений. Моё бывшее ведомство его регулярно использует, и мне знакомо это. В данном случае налицо злонамеренная диверсия, а не неисправность. Значит, ни мы к вам, ни вы к нам не можете прибыть быстро. Корабль не был рассчитан на полёт назад, на нём просто нет топлива в нужном количестве. Значит, либо мы умрём здесь просто так, пока прилетит новый корабль, или спустимся вниз и хотя бы разберёмся, в чём дело. Спор прекращаю за бессмысленностью. Я уже нашёл компактные ретрансляторы. Мы с Игорем настроим их на постоянную передачу картинки на корабль. Если в заданный час мы не вернёмся, то корабль отправит автоматически запись всего вам. И вы, как минимум, будете знать, что так убивает всех на этом чёртовом Марсе!
