Вхожу в квартиру. Салютуя в прихожей:
- Здоров, берлога!
Моя берлога - редкостная эгоистка - никогда не здоровается в ответ. Так что, не ожидая ответа или хотя бы эхо, которое при таких криках раздается в гостиной, вхожу в кухню.
- Есть не хочу, - резюмирую я, оглядывая пустой холодильник. Правильно, из-за конкурса красоты две недели я на работе и спала и ела. Нет ничего удивительного в холодной пустоте кухонной техники, странно, как в нем еще мышь домашняя белая не повесилась?
К слову, о мыше…
- Нафаня! - белого мерзавца в клетке на столе в гостиной не оказалось.
- Нафффаня?! – завопила я, вспомнив, какими мышками сосед этажом ниже удава кормит. – Маленький, беленький, где ты?! Отзовись… то бишь поскребись, убьют же ж заразу! И съедят не сразу!
Обшариваю пол, подоконники, шкафы пустые. Все собрала, готовясь в отпуск, и поискам ничего не мешает. Рядом опять светляк.
- Мне только тебя, глюк, не хватало, - отмахнулась я. Светляк отлетел и растаял, а там, где растаял бумажка на полу лежит. Поднимаюсь, подхожу, приглядываюсь.
А это Женькина записка. У нее, как деньги на телефоне заканчиваются, эффективное мышление отрубается. То есть вместо того, чтобы пополнить счет, она вспоминает каменный век и его настенные надписи. Иногда ее послания просты и бесхитростны. Они красуются на клочках газет, листах книг, огрызках салфеток, туалетной бумаги (встречается редко, но занимательно). Вот и на этом клочке красочно значилось: «Нафаня у меня. Хорошего отпуска! Женька»
Я покрутила клочок в руках, дополнительных записей на листе из отрывного календаря не было. Вот так, глядя на бумажку, сразу и не поймешь, что писалось для тебя, просто спешил человек очень. А есть варианты более масштабного плана. Тут она вспоминает, что училась на художника и граффити - ее неразвитая стихия. Хочется сказать – недоразвитая, но разве скандал с человеком творческим может вылиться во что-то хорошее, нет. Поэтому прямо не говорится, говорится косвенно. Именно так пришлось объясняться с Женей, когда она на месте встречи помадой расписала бетонную стенку подъезда. Теперь о том, что мы с девчонками по пятницам собираемся в баре «Иволга» знает весь мой подъезд. А о том, как трудно стирается помада со стены, знаю только я.
Но это мелочи, главное - человек она хороший, позитивно смотрящий на мир, и в ее компании делиться своими проблемами намного проще, чем в компании нытиков. Расскажешь ей о таком дне, как сегодня, она лишь посмеется, утрировав ситуации до абсурда. Другими словами и выслушает, и настроение поднимет.
Итак, пункт о Нафане вычеркиваем, подвела я мысленный итог. На сон грядущий остается душ, сон и прослушка сообщений с автоответчика.
- Последнее оставим на последок, - резюмировала я, собираясь в ванную.
Разговариваю в квартире пустой сама с собой редко, но метко. Сейчас, часу в двенадцатом ночи, решила еще и погорланить. А почему нет? С завтрашнего дня отпуск и он отпустит меня на тридцать дней, уже отпускает.
Вдруг звонок. Эх! Не просто звонок, звонок от важного человека. У меня на всех важных, то есть родных, одна и та же музыка поставлена - марш из Звездных войн – саундтрек, сопровождающий появление Дарта Вейдера все шесть частей эпопеи. Если это мама, значит: что-то страшное случилось!
Выскакиваю и мчусь к сумке как взмыленная лошадь, сравнение подходящее: я в пене и мыле. Хватаюсь за телефон, а там… Глеб.
- Да, чтоб тебе, урод! – рычу сквозь зубы. – Ну, милый, погоди!
Нажимаю «принять» и садисткой улыбкой на устах, подношу трубку к уху.
Нет, я не ревнивая. Я милая, нежная всепрощающая с ангельскими крылышками за спиной. Просто если у моего достаточно «приближенного» избранника на уровне пояса еще детство гуляет, то я ему во взрослении этом помочь не могу. Взглянул налево - катись налево! Я ищу серьезных отношений с достойным человеком, а не мальчишку, не знающего, чего он хочет.
Так что нелепое Глебовское:
- Галчонок ты все еще дуешься на меня…? - я прервала мгновенно.
- Глеб, иди к черту!
- Ч… - наверное, это было его возмущенное «что?». Узнать точно я себе не дала и положила трубку. Одно мгновение и пара нажатий на кнопки и все входящие бывшего, две недели назад отставшего, блокируются. Пусть катится куда подальше. Я прошла по комнате, задвинула на место шкафчик, поправила в вазе цветы и, напевая «Вокруг земли…», пошла в ванную.
2.
Две объемные тени, отделившись от стен, проводили избраную Повелителем взглядами.
- Хозяин, девушка странная, может, не стоит ее к нам забирать? Она же от соприкосновения с водой орет! Давайте другую жертвенницу найдем.
Хозяин молчит, слуга продолжает.
- До сих пор изморозь по спине. Вы слышали, как она предложила дриаду в лесу высадить в землю? А натереть хрону оборотню в сером костюме с полосатой дубинкой?
Вторая тень кивнула, соглашаясь.
- Так она уродом милого своего зовет и к вам посылает. С голыми стенами здоровается и говорит, что весь дом…
- Милый дом. – Поправил его Нардо.
- Говорит, что весь милый дом ей принадлежит. В доме страшные личности обосновались. Змеелов есть, кикимора, маг темный, вампир энергетический…
- Повелитель сказал, стоит.
- Повелитель не видит ее сейчас. Она ж бесстыдница - голой по комнатам бегает!
- Повелитель видит, - тень указала на всевидящее око, мерцающее белым светом, - и он в курсе происходящего.
- Так и быть, - вздохнул длинноухий помощник, расставляя капкан вокруг кровати. Жертвенница для перемещения должна самостоятельно надеть кулон, а значит, принять его за принадлежащую ей вещь. Лучшим из лучших среди чарующих вещи был бес - древний слуга Нардо.
***
Настроение поплескаться вдоволь после звонка Глеба исчезло, как не бывало. Умеет он появиться «вовремя». Тут еще и колонка забарахлила так, что осталось лишь быстро помыться и спать. Как решила, так и сделала. Вытерлась, кремами намазалась, волосы просушила и, покрутившись перед зеркалом, пошла. В одних шортиках забралась под одеяло и обняла подушку.
Ни с чем несравнимое, потрясающее ощущение легкости и горизонтальности после тяжелого насыщенного событиями дня накрыло с головой.
- Бесстыдница. – Послышалась в темноте.
Бррр, спать, срочно спать, иначе опять светляк привидится.
- Хозяин, - послышалось с пола сердито, - и зачем я его к сорочке прикреплял?
В ответ смешок и красивым баритоном пояснили, - ну, если она так спать желает...
- Соседи, сволочи! - выдала я, накрывая голову подушкой.
- Нечисть! – в точку поправил первый.
- Опасная нечисть, - согласилась я из-под подушки с громко работающим телевизором у соседа снизу. И почти засыпая, - не чистят здесь ничего, а нечистотят основательно.
Тишина и вдруг удивленное восклицание: Она нас слышит?!