…Заслышав бешеный конский галоп, Селена облегченно вздохнула, и осенила себя крестным знамением. Проворно вытащив из – под кровати крепкую веревку, она прицепила ее к крюку, и перекинула из окна наружу. Через пару секунд веревка натянулась, словно по ней кто – то карабкался, а спустя минуту в оконном проеме показалась знакомая чумазая рожица, перепачканная болотной тиной.
– Привет, а вот и я! – Аманда проворно перелезла из окна в комнату, и втащила за собой веревку, – отец ничего не заметил?
– Я сказала ему, что ты спишь, – вздохнула Селена, – Аманда, может, хватит уже? Салли говорит, ты ведешь себя как…
– Мне плевать, что говорит Салли, – презрительно фыркнула Аманда, пройдя вперед, – она все пытается учить меня манерам? А кому нужны эти манеры?
– А твой жеребец? Ты оставила его под окном? – Селена всплеснула руками и бросилась к окну.
– Успокойся, конюх его заберет, я его предупредила, к тому же ты знаешь, что Ратабар сам возвращается в конюшню!
– Ума не приложу, как тебе удалось приручить эту лошадь? – пожала плечами Селена, – меня до сих пор удивляет это!
– Заткнись! – Аманда резко обернулась и вытянула вперед руку, – ни слова больше! Как мне это удалось, тебя не касается!
– Ты пойдешь в трапезную? – со вздохом спросила Селена, – сегодня приедет барон Дерби, ты не забыла?
– А я должна это помнить? – глаза Аманды стали злыми, – мне больше нечем забить свою голову, только мыслями о бароне Дерби? Тебе стоит укоротить язык, чтобы ты не напоминала мне о нем постоянно!
Вместо ответа Селена только вздохнула. Грубость и подобное обращение со стороны когда – то доброй и ласковой Аманды она уже привыкла терпеть, к тому же прежней Аманды она не помнила уже давно, с того самого времени, как в лесу трагически погиб барон Дженсен.
Прошел уже год со дня страшной трагедии, а казалось, что все случилось лишь вчера. После случившегося лекарю понадобилось почти два месяца, чтобы вернуть к жизни Аманду, но ее, прежней, уже не было. Душа Аманды словно умерла тогда в лесу вместе с Сирилом, оставив на память о трагедии седую прядь на виске девушки, которая теперь серебрилась в ее черных волосах. Еще почти полгода девушка не разговаривала, ни единого слова не вылетало из ее плотно сжатых губ, она только смотрела в пустоту, а в глазах ее навеки застыла невыносимая боль. И лишь спустя столь долгий срок к девушке начала возвращаться жизнь, но Аманда стала совсем другой.
Для начала она наотрез отказалась учиться быть настоящей леди, манеры и уроки Салли уже были ей не нужны. Вместо этого девушка уговорила управляющего своего погибшего жениха отдать ей его жеребца, и следующие три месяца все в замке молились, чтобы баронесса не свернула себе шею в попытке объездить скакуна. То ли упрямства Аманде было не занимать, то ли жеребцу надоело бессмысленное сопротивление, но в один прекрасный день гордая Аманда выехала из конюшни верхом на Ратабаре, и галопом проскакала по двору, а потом остановила жеребца перед сидевшим на скамейке старым бароном.
– Я сделала это, отец, Ратабар теперь мой! – сказала девушка, и надвинула на глаза шляпку с пером.
Старик в ответ лишь покачал головой, его глаза, которые слезились на солнце, приняли ласковое выражение.
– Даже не знаю, стоит ли мне радоваться этому, дочь моя, – проговорил он, – я счастлив, что вам удалось приручить этого скакуна, по правде сказать, я думал, что это безнадежно, и еще больше я рад тому, что мне теперь не придется волноваться за вас! Не желаете ли похвастаться своей победой перед бароном Дерби?
Глаза Аманды метнули черное пламя, и она злобно прищурилась.
– Вы снова за свое, отец? – прошипела она, сжав в руках поводья, и жеребец, которому передалось настроение всадницы, нервно затанцевал, – я уже сказала, что ничего не желаю слышать о свадьбе, тем более с этим ничтожеством!
– Но дочь моя, вам ведь придется рано или поздно выйти замуж! – в голосе старого барона послышалась мольба, – я говорил вам, что буду умолять будущего зятя оставить одному из ваших сыновей фамилию Форестер!
– Отец, мне не нужны ни сыновья, ни дочки! – выкрикнула Аманда, – и я не желаю ничего слышать о женихах и свадьбе! А теперь простите, я продолжу прогулку!
Разговоры о замужестве были настоящей пыткой для барона Форестера. Как и все, он мечтал о наследниках и внуках. С наследником ничего не вышло, хрупкая надежда на продолжение рода угасла, едва родившись, теперь маленькое тельце покоилось в фамильном склепе под бетонной плитой. Но барон Форестер не сдавался. Он знал, что его сосед, барон Дерби, уже давно мечтает о свадьбе с его дочерью, и Дерби не заставил себя долго ждать. Едва Аманда оправилась от пережитой трагедии, как барон Дерби тут же явился просить ее руки. Он подкупил старика обещанием дать сыну фамилию Форестер, и теперь старый барон уговаривал Аманду стать баронессой Дерби.
Но девушка думала иначе. Она ничего не желала слушать о свадьбе, ведь она любила только Сирила, и никто другой был ей не нужен. Кроме того, девушка никому не рассказывала о своей маленькой тайне – с недавнего времени она снова стала видеть любимого во сне, только теперь сны эти были приятными. И происходило это тогда, когда Аманда засыпала сразу, едва коснувшись головой подушки. Тогда во сне она слышала, как открывается окно, а спустя минуту уже грелась в знакомых сильных объятиях, и слышала до боли любимый голос, который, как и раньше, шептал ей знакомые слова: «Мое сокровище…». Видение было таким приятным, что Аманда даже не хотела открывать глаза, чтобы не нарушать очарование этого волшебства. Всю ночь ей казалось, что она обнимала любимого, ласкала ладошкой его грудь в вырезе рубашки, и шептала ему на ухо все ласковые слова, какие могла придумать, наслаждаясь легкими, как касание бабочки, поцелуями, которыми Сирил покрывал ее щеки и лоб прижимая ее к своей груди. А утром, открывая глаза, девушка невольно смотрела на свою подушку, настолько реальным было ее видение. Ей хотелось, чтобы так было каждую ночь, но даже Селене она не рассказывала об этом, чтобы и ее не сочли сумасшедшей, как бедную баронессу Милагрос.
…Дверь скрипнула, в покои Аманды вошел барон Форестер, опираясь на свою трость. Увидев дочь в мокром, порванном платье, облепленном тиной, старик пришел в ярость, и его глаза гневно вспыхнули.
– Аманда, вы… Где вы были, леди, объясните мне, почему вы в таком виде?! – завопил он, – снова вы ездили в лес? Я ведь вам запретил!
– Именно поэтому, батюшка, мне приходиться покидать замок через окно! – Аманда сделала реверанс, – но если вы отмените свой запрет, я буду скромно выходить через дверь!
