Все герои вымышлены, все совпадения случайны, однако автор был бы счастлив, если бы подобная любовь существовала.
Раннее средневековье, западные земли.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Наверное, ей не стоило этого делать. Вероятно, нужно было поостеречься и пройти мимо.
Но Леа.
Леа не смогла.
Услышав приглушенный шум у зарослей мирта, листья которого девушка собиралась собрать для того чтобы позже из них сделать благовония, Леа, вместо того, чтобы убежать, опустила корзинку и шагнула в сторону раздающегося звука. Она вся напряглась, пытаясь понять, откуда доносится то ли стон, то и рычание… Леа не могла понять, но чувствовала – кто-то ранен и нуждается в ее помощи. А кто это сделает, если не она?
Быть может, это хищный зверь или олень? Хотя Леа была почти уверена, что обнаруженное существо вряд ли окажется травоядным созданием. Терзаемая волнением, стеснившим ее грудь, и одновременно любопытством, девушка сделала еще несколько аккуратных шажочков, и, наконец, обнаружила то, что так хотела и одновременно опасалась найти.
Она едва сдержала крик, когда взгляд ее уперся в раненого воина.
Совсем не это ожидала увидеть Леа. С правого плеча незнакомца тонкой струйкой стекала кровь, сам он полулежал на траве. На нем были темные одежды, на ногах – сапоги. Оружия поблизости с ним Леа не заметила. Она нахмурилась, пытаясь понять, жив ли раненый. И тут же получила ответ. Завидев девушку, воин, лицо которого скрывали слипшиеся, мокрые волосы, налепленные на него, прошептал глухо:
- Воды.
Этот шепот вывел девушку из некоего оцепенения, в котором та была эти мгновения. И хотя слова прозвучали еле слышно, Леа услышала в них приказ. Она резко дернулась и поспешила до ручья, что находился чуть подальше, возле сада с цветами. Заполнив глинный кувшин с узким горлышком почти да края водой, Леа, оглянулась по сторонам – дабы убедиться, что не была никем замечена, и, чуть сбавив ход, направилась к раненому воину. Пока девушка шла, в голове ее всплывали различные слова-напоминания, в большинстве своем упрекающие ее в том, что она делала. Этот чужак мог оказаться врагом ,вором, насильником или убийцей, и Леа рисковала, намереваясь помочь ему.
Но она не могла поступить иначе. Ее душа требовала оказать помощь раненому. Она требовала столь громко, что заглушала все доводы разума, которые теперь казались слабым шепотом на фоне сильного намерения помочь. И в тот миг, когда Леа вновь приблизилась к незнакомцу, страхи покинули ее, уступая место твердой решимости.
Молодая девушка опустилась на колени перед воином, совершенно не обращая внимания на то, что подол ее платья сливочного оттенка испачкался об траву, которая тут же оставила на ткани зеленые пятна. Это не волновало Лею сейчас. Ей хотелось помочь. Она, было, собралась сама напоить раненого, но тот, чуть приподнявшись, с удивительной силой в руках, забрал у нее кувшин и с жадностью приник к его узкому горлышку.
Леа замерла, встревоженная тем, что почувствовала. Именно почувствовала. Ей стало страшно – по-настоящему, давно забытое чувство подступило к ней, перехватывая дыхание и вынуждая девушку замереть на месте.
Незнакомец не сводил с нее глаз, которые едва проглядывались сквозь спутанные, темные волосы. Леа громко сглотнула и нервно сжала вмиг поледеневшие ладони. Подняла руку, заправила за ухо выбившуюся, из косы, прядь волос. Опустила глаза вниз, разглядывая траву и ползающих по ней букашек.
Она хотела бы уйти.
Но не могла. Что-то не пускало ее.
Наконец, преодолевая свою робость и страх, Леа осмелилась поднять глаза на воина и произнесла сдавленным голосом:
- Вы ранены, позвольте я вам помогу.
Девушка ждала какой-то ответ. В конце концов, она ведь предложила помощь, и человек вежливый, нуждающейся в ней, непременно согласился бы и принял ее.
Но не этот незнакомец. Вместо слов, он всунул в пальцы Леи опустошенный кувшин. Девушка нервно вцепилась в него, испуганно глядя на раненого и силясь увидеть его лицо. Зачем ей это было нужно – увидеть лицо незнакомца – она и сама не знала.
Воин взмахнул рукой – и этот жест означал – «уходи». Леа с облегчением поднялась на ноги и медленно попятилась назад, глядя себе под ноги. Внезапно, тишину и щебет птичек, нарушило ржание коня. Молодая девушка испуганно подняла глаза на незнакомца, словно ища в нем ответ на свой вопрос. И снова взмах руки, и жест, означающий – «молчи».
ГЛАВА ВТОРАЯ
Леа, спеша, вышла из укрытия и остановилась возле мирта, торопливо срывая с него мелкие, темно-зеленые листья и складывая их в корзину, оставленную здесь. Ржание коня усиливалось, послышался топот копыт и вот, наконец, показался всадник. Девушка обернулась, наблюдая за тем, как кузен приближается к ней. Он не стал спрыгивать с коня, а лишь произнес, окидывая Лею внимательным взглядом карих глаз:
- Леа, все в порядке? Твой отец прислал меня проверить тебя, говорят, есть вероятность того, что границы были нарушены, и неприятели могут быть и здесь.
Незаметно для молодого мужчины, девушка сжала сорванные листья чуть сильнее, отдавая им свое нервное напряжение. Затем, чуть улыбнувшись, девушка произнесла:
- Отец так говорит каждый раз, когда я ухожу от дома чуть дальше. Он думает, что я поступаю так, желая показать свой характер, но на самом деле, я тут лишь потому, что здесь растет мирт. И мне нужны его ароматные листья.
Всадник улыбнулся в ответ, скользя взглядом по листьям кустарника и вглядываясь вдаль. Он чуть нахмурился, размышляя, и Леа поспешила продолжить:
- Ты же знаешь, Джерго, что воины моего отца сильны, и не один враг не пройдет к нам. И в этом тоже твоя заслуга.
Кузен кивнул головой, принимая похвалу от сестры. Та, тем временем, подошла поближе к нему, окидывая брата лучистым взглядом.
- Довези меня, пожалуйста, до дома, - попросила Леа, и ее просьба не осталась не услышанной.
Сидя позади кузена, девушка размышляла над своим поступком – правильно ли она поступила, умолчав про раненого незнакомца. Вряд ли тот мог оказаться врагом, однако его могла постичь жестокая кара – Джерго имел садистские наклонности, и именно этого – издевательства над человеком – боялась Леа, и лишь это стало причиной того, что девушка сохранила при себе встречу с чужаком. Она не желала никому зла и считала себя ответственной за встречу с раненым незнакомцем.
Ее семья была сильной, мужчины – жестоки, отец, кузен, присягнувший на службу ему, каждый из них был обучен военному мастерству, был не раз в боях и являлся защитником родных земель. Леа была единственной ребенком, мать ее, подхватив простуду, умерла, когда ее дочери не было и года.
Фредек, отец Леи, не женился, и всю свою печаль он направил на укрепление границ своих земель. Мужчина так бы и сражался, не получи серьезное ранение в левое колено – оно было повреждено, и с тех пор Фредек начал сильно хромать, с годами становясь все медленнее и теряя свою хватку. Теперь, мужчина проводил почти все время в замке, изредка покидая его стены, ведь даже поездка верхом приносила ему физическую и моральную боль.
