Внук отучился в педагогическом институте, не успел защитить диссертацию, как пришла ему повестка на службу в армию. Очень он переживал; много нехорошего писали о современной армии, да и пришлось пойти ему служить в 25 лет. Призыв был осенью, уже заморозки, снег, метель. Его призвали в военно-космические войска, недалеко от Москвы.
Парень, набалованный на «Макдоналдсе» и всяческих деликатесах. Тяжело в армии приходится в первые месяцы службы городским ребятам. Стал он просить маму, чтобы привозила ему продукты хотя бы раз в две недели. А мама от доброты своей покупала продукты на весь взвод. Два раза в неделю, в свои выходные, по двести километров туда и обратно, возила она еду из «Макдоналдса» или пиццерии. Солдаты все это прятали, по договоренности с поваром, в столовой. Но вдруг приезжает проверка из Министерства обороны, пришлось спрятать все продукты в земле, недалеко от казармы. Берцами стал копать яму в земле, земля мороженая, измучился солдат, треснули берцы по швам, а тут услышал – тревога, батальон строится. Едва успел, весь в мыле, добежать и встать в строй.
Перед строем ходит генерал с командирами – проверяют экипировку. Остановились у солдата Пирожкова, долго стояли в раздумье, разглядывая его грязные берцы, решали, что делать с солдатом и его командирами. Генерал коротко бросил: «В писари его, если по земле не может ходить». Дослужил солдат Пирожков год в канцелярии до самой демобилизации и теперь служит школьным учителем. Вот такая стала армия, а какая была – описано в повести «Призыв».
Октябрь. 1959 год. Еще не сковал землю мороз, погода была сухая безветренная. Около военкомата набралась масса молодых парней, приехавших в кузовах грузовиков, скопление гужевого транспорта, привезшего молодых ребят из дальних деревень с родителями, братьями, сестрами, подругами и невестами. Идет призыв в армию, все ребята одного возраста девятнадцати лет от роду. Комиссия в военкомате ведет строгий отбор. Два парня утирают слезы. Не прошли по зрению в авиацию. Три друга, обнявшись, поют «Раскинулось море широко, и волны бушуют вдали, товарищ, мы едем далеко, подальше от милой земли».
Ветеран в бескозырке с орденом Красной Звезды на груди обратился к ним:
– Что вы, дурни, распелись, во флоте четыре года будете служить?!
– А нам все равно, нам бы море увидеть да поплавать по белу свету, – хором отвечают ребята.
Доходит очередь и до Василия идти в кабинет медицинской комиссии. Дядя Нил говорит:
– Что тебе волноваться, Василий? Ты спортсмен, тебя тренировал сам Михаил Васильевич Гуркин, ты в любые войска годишься.
– Ну, иди, не стесняйся, когда будут раздевать, – прокричали местные мальчишки.
Вошел Василий в огромный кабинет, где сидели очень много врачей. Сразу при входе медсестра предложила ему раздеться до трусов.
«Хорошо, что трусы оставили, – подумал он про себя, – не так стыдно», – но щеки у него все так же продолжали гореть.
Проходил Василий от одного врача к другому и везде получал оценку «здоров» или «пригоден», но куда пригоден, пока он понять не мог.
Последний доктор – окулист. Произошла заминка, за парнем уже образовалось очередь к окулисту. Наконец доктор сделал заключение:
– У вас, молодой человек, астигматизм левого глаза.
– Доктор, что же, меня не возьмут в армию? – пролепетал Василий и подумал: «Неужели не возьмут в армию? Как же я покажусь в деревне, что подумают люди, ведь только вчера отмечали проводы, вся деревня гуляла и плясала. Что скажет отец и как обрадуется мама, как презрительно будут смотреть на меня шестнадцатилетние мальчишки и девчонки».
При осмотре Василий не рассказал окулисту, что в десятилетнем возрасте нашел немецкую пулю и, пытаясь из нее добыть свинец для грузила, положил ее на металлический скребок для обуви, ударил по пуле молотком – сразу раздался взрыв. Левый глаз пострадал от взрывчатки, но сильных повреждений не было. Тогда дядя Нил хотел его выпороть, но, осмотрев глаз, передумал и предупредил: «Если найдешь пулю, гранату или что-то подозрительное, сразу покажи старшим!»
После войны оставалось много различных взрывчатых веществ, дети получали тяжелые ранения или погибали. Девятиклассник из соседней деревни нашел гранату с длинной ручкой, попросил всех разойтись, размахнулся бросить – граната взорвалась в руке, парень остался без руки, и его едва спасли в больнице.
Оказалось, вся информация о призыве и дальнейшем прохождении военной службы будет окончательно известна только в Калуге. Из военкомата вышли офицеры, военком произнес небольшую патриотичную речь о том, как ребята добросовестно работали, хорошо учились, помогали своим родителям и сельскому хозяйству, где работали до призыва. В конце речи пожелал всем хорошей службы и выразил надежду, что дети родителей, победивших фашизм, будут надежно защищать рубежи нашей Советской Родины. После окончания речи прозвучала команда: «В две шеренги становись, направо, шагом марш!» И примерно два взвода парней в телогрейках, кто с вещмешками и авоськами, а Василий с маленьким чемоданчиком с выбитыми на нем фигурами футболистов, колонной, соблюдая интервал, пошагали к вокзалу.
Через три часа прибыли в Калужский областной военкомат, где тут же были пострижены налысо. Выходя из парикмахерской, парни перестали узнавать друг друга. Им стало казаться, что это ребята из какого-то детского сада, вот во что превратила их стрижка под ноль. «И какие мы солдаты?» – думали они. Даже потенциальные «моряки» с лысыми головами бледно-синего цвета с гусиными шеями сникли. А что касается Василия, то при росте 185 см он казался страусом с маленькой лысой головой на тонкой шее. Перешептываясь, призывники не представляли: «Куда мы годимся и как можно из нас сделать защитников Отечества?»
Долго разглядывать парням друг друга не пришлось, прозвучала команда старшины: «Построиться, шагом марш, запевай!», и до самой электрички они пытались начинать петь разные песни, но их останавливала команда старшины: «Отставить!» Старшина грубым голосом взывал к ним: «"Маруся раз-два-три…" – это что, строевая песня? Вы дети пашен и полей, разве такие песни вы должны знать, вот попадете ко мне в роту, я вас научу!»
Привезли призывников в Москву, в Лефортовские казармы. Целый день новобранцы ожидали, куда же их дальше направят, за это время к ним подходили бравые старослужащие, показывая своим видом, что они не просто солдаты, а какие-то герои. В начищенных яловых сапогах, с сигаретами в уголках губ, все в различных значках. А призывники, запуганные и дрожащие от холода, оставшиеся с лысым черепом, восхищенно смотрели на них.
Один такой «герой» подошел к Василию и, не представившись, сказал:
