Леонид Филатов - Про Федота-стрельца, удалого молодца

Жене моей Нине посвящается

СКОМОРОХ-ПОТЕШНИК

ФЕДОТ

МАРУСЯ

ЦАРЬ

ЦАРЕВНА

НЯНЬКА

ГЕНЕРАЛ

БАБА ЯГА

ГОЛОС

ТИТ КУЗЬМИЧ, ФРОЛ ФОМИЧ – два дюжих молодца

Послы, стража, свита, народ

Верьте аль не верьте, а жил на белом свете Федот-стрелец, удалой молодец. Был Федот ни красавец, ни урод, ни румян, ни бледен, ни богат, ни беден, ни в парше, ни в парче, а так, вообче. Служба у Федота – рыбалка да охота: царю – дичь да рыба, Федоту – спасибо. Гостей во дворце – как семян в огурце: энтот – из Швеции, энтот – из Греции, энтот – с Гавай – и всем жрать подавай! Энтому – омаров, энтому – кальмаров, энтому – сардин, а добытчик-то один! Как-то раз дают ему приказ: чуть свет поутру явиться ко двору. Царь на вид сморчок, башка с кулачок, а злобности в ём – агромадный объем. Смотрит на Федьку – как язвенник на редьку. На Федьке от страха намокла рубаха, в висках застучало, в пузе заурчало… тут, как говорится, и сказке начало...

Слово царя тверже сухаря: пошлет на медведя – пойдешь и на медведя – а куда деваться – надо, Федя! Или дичь и рыба – или меч и дыба. Обошел Федот сто лесов, сто болот, да токо все зазря: ни куропатки, ни глухаря! Устал, нет мочи, да и дело к ночи – хошь с пустой сумой – а пора домой. Вдруг видит – птица, лесная голубица, сидит – не таится, ружья не боится...

Принес Федот горлинку к себе, значит, в горенку – сидит невесел, головушку повесил. И есть для кручины сурьезные причины: не сладилась охота у нашего Федота, а царь шутить не любит – враз башку отрубит. Сидит Федот печалится, с белым светом прощается. Вспомнил о птице, лесной голубице, – глядь, а средь горенки заместо той горлинки – стоит красна девица, стройная, как деревце!..

Маруся хлопает в ладоши – появляются два дюжих молодца.

А царь с послом уже сидят за столом. Рядом – ты глянь-ка! – царевна да нянька. И все ждут от Феди обещанной снеди. Какая беседа без сытного обеда? А на столе пусто: морковь да капуста, укроп да петрушка – вот и вся пирушка. Гость скучает – ботфортой качает, дырки на скатерти изучает. Царь серчает – не замечает, как Федьку по матери величает. Вдруг – как с неба: каравай хлеба, икры бадейка, тушеная индейка, стерляжья уха, телячьи потроха – и такой вот пищи – названий до тыщи! При эдакой-то снеди – как не быть беседе!..