Ирина Савицкая - Про любовь. Стихи и песенки
| Название: | Про любовь. Стихи и песенки |
| Автор: | Ирина Савицкая |
| Жанр: | Стихи и поэзия |
| Серии: | Нет данных |
| ISBN: | Нет данных |
| Год: | Не установлен |
О чем книга "Про любовь. Стихи и песенки"
Поэзия Ирины Савицкой отличается удивительной музыкальностью и искренностью. Основная тема – любовь. Жизнь во всех ипостасях – суть проявление любви. В сборник вошли стихи разных лет. В отдельной главе представлены песни со ссылками, по которым их можно послушать.
Бесплатно читать онлайн Про любовь. Стихи и песенки
© Ирина Савицкая, 2021
ISBN 978-5-0053-3121-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Мама вставала рано
«…мама вставала рано…»
…мама вставала рано
свет за окошком странный
золу выгребала
каждое утро из поддувала
потом будила меня одевала
доставая из-под одеяла
умывала над цинковой ванной
включала радио с бодрой программой
звонким голосом: встаньте прямо
а в тарелке с каемочкой с кашей манной
тает масло а чай с душицею пряной
а потом вела в детский сад
и убегала улетала чтобы скорее прийти назад
взять на ручки надеть ботинки с рантами
смазать мои коленки зеленкой подуть на рану
воды напиться на улице из-под крана
нарисовать мне розу принцессу с бантами
включить пластинку на 78 про козу-дерезу про кощея
обещать что утро вечера обязательно мудренее…
умудренная эти странички листаю
провожаю взглядом синичек стаю
на окошке рисунок странный
мир огромный и многогранный
только ноет в зеленке рана
мама вставала рано
2012
Колыбельная маме
Мама, мама, не болей,
Ветер ставни прикрывает,
Чтобы шорох тополей
Не будил тебя, родная.
Между небом и землей
Заблудились наши души,
Сердце ноет, руки – лед
От бессилья, как удушья.
Между вечностью и мной
Ты лежишь едва живая,
Теплым пледом, тишиной
Я тебя отогреваю.
Мы с тобой еще зимой
Поменялись вдруг ролями:
Ты теперь ребенок мой.
Над горами и полями,
Льется к Богу синева —
Все молитвы полукружьем.
Если мать твоя жива,
Значит, ты кому-то нужен.
2006
Высоко
Мы летим высоко, высоко, высоко,
только я – в самолете,
а ты – за дождём,
еще выше —
в чертогах у Бога.
Говорим о любви,
о последнем осеннем тепле,
не спеша, обо всём
без печали, тоски и тревоги.
Помнишь, дикие тени
и шелест горящих свечей,
ты сидела и гладила мой отрастающий ёжик
все долгие ночи,
и растерянно так повторяла:
а мне-то зачем,
если ты, моя девочка,
жить в этом мире не хочешь?
Я молчу, я не буду о том,
как безумное эхо гудит от продрогшей капели,
на пустынной земле
сиротливо вздыхает наш дом,
где так много друг другу
сказать мы с тобой не успели…
2007
«Какое жестокое время…»
Какое жестокое время:
прощания,
долгие проводы
(откликнитесь,
Лондон на проводе…),
и понимание,
что это —
навсегда.
Близкие люди нас покидают —
Снег на ладонях не тает, не тает.
И вот уже не докричаться,
не достучаться
и невозможно спросить
(кого ты хотел простить):
– Ты же любил её,
Да?
2007
Маме
Я лечу над облаками
к маме, к маме,
к маме, к маме.
Прячу крылышки под зонт —
это сон.
До-ре, до-ре,
до-ре, до-ре,
до-ре-ми.
Как по клавишам, по нервам —
не реви.
День растрепанный, последний
у зимы.
Кто-то счастлив и хохочет,
ну, а мы?
Мы стоим пред образами —
темен, темен
темен лик.
Кто рисует, кто-то режет,
кто снимает
этот клип.
29.02.2008 (London-Moscow)
«Мама, я буду глазами твоими…»
Мама, я буду глазами твоими,
мы поездим с тобою,
и веси России
замелькают, как кадры Феллини.
Черно-белою лентой дороги
обмотаю налитые памятью ноги.
По пыли и пеплу, и росам, тревогой
задрожит колокольчик у хаты,
покосившейся, с серой заплатой.
Ты, озябшею птахой, когда-то
собирала нехитрые крохи. Ненастье —
тихо выла метель по Настасье.
Белых крыльев ее вековая усталость
согревала, хранила, касалась —
это все, что в наследство досталось.
На погосте могилка заждалась.
Ни крестов, ни оград, ни молитв панихиды,
только крылья,
трава проросла сквозь забыто.
2010
Ежевика
Кисло-сладкая ежевика,
на тарелке от солнца блики,
гуси-лебеди, мама, Вика —
темноглазы и светлолики.
Кисло-сладкая ежевика,
на рассвете так сладко спится,
ветер шепчется с базиликом,
расплетает мои косицы.
Кисло-сладкая ежевика —
ах, проснуться бы как бывало —
гуси-лебеди, мама, Вика,
маки, маки – букетик алый.
2012
Мысли
Мама родила меня в пятницу —
говорили, хорошая примета —
будет богатой.
Она поцеловала меня в нос
и в два туманных агата —
пусть будет счастливой,
но я не об этом.
Она так любила меня, свою дочь,
и, видимо, его отраженье,
баловала, оберегала и день и ночь,
и, качая меня на коленях,
совсем о себе забывала,
вслух никогда его имени не называла.
Но когда он умер, вздохнула устало
и – мамы не стало.
И вот теперь я, ее взрослая дочь,
в ожидании встречи,
Возможно, нескорой,
тоскую, думаю, могла ли помочь,
вздрагивая от ночного звонка
или воя сирены Скорой.
2013
Приснилась мама
Приснилась мама, юная, смешная —
гляделась в зеркало, кудряшки собирая
в задорный хвост на маковке. Я с ней
стояла рядом, тихо улыбаясь,
похожести двух девочек. Ясней
движенье рук и лиц девичьих линий
отображенье проявлялось. Зимний
безлунный сад горячечного края
в старинной раме – так, в чертогах рая
должно быть счастье, мамочка моя.
И было и не к месту, и неловко
тревожить эту девочку-подростка,
рассказами, как я тоску-тоскую,
что с каждым днём пронзительней скучаю.
Боясь проснуться, предлагаю чаю.
Погорячей – ах, пальчики – рискую.
На блюдечке простых конфеток горстка.
Малины положить бы в чашку надо
И в вазочку кусочки рафинада —
Вприкуску, как ты любишь.
2019
Про любовь
«Прикосновенье душ …»
Прикосновенье душ —
Свеченье чистоты —
Заполни иль разрушь
Виденье пустоты.
Нелепо и смешно
Переплетенье фраз,
Я верую в одно
Проникновенье глаз.
1982
«Опять откладывают…»
Опять откладывают,
Рейс откладывают.
Вторые сутки —
Аэрокапкан.
Табло поглядывает,
Подглядывает —
Ах, электрический истукан!
А я опаздываю,
Опаздываю!
Намного,
Может быть,
Навсегда.
Старуха жалобно вздыхает в кресле:
«Вот, дыню внуку
не довезла».
Аэропастбище.
Реактивный
Стоит на привязи
«Пеликан»,
И серой пылью
Огорчение
Легло на старенький чемодан.
Лишь двое к этому
Ожиданию
Так безучастны —
вечность ждать! —
как вдохновенно
они целуются!
Прогноз нелётный,
А им – плевать.
Не верю —
Верую.
Сквозь туманы —
Многотурбинное чудо сна —
Как позывные,
Несёт тюльпаны
Моя зареванная весна.
Здравствуй!
Э. Османову
Здравствуй! Если помнишь меня.
Здравствуй, если не помнишь.
Как ты живёшь все дни,
Даже мысль обо мне отринув?
Все дела и дела сквозь них
Я листом прошуршу: «Ирина».
Но однажды придя домой,
Ты снимаешь и шарф, и важность,
Отдираешь привычный крой,
И значительность, и бесстрастность.
И уже ты стоишь один
Посреди суетного мира,
Лишь собою самим судим,
Вдруг глаза потеплеют: «Ира».
Как ты живёшь? Без меня?
Обнимая другую. Незрима
Запечалю тебя, загрущу
И дождём простучу: «Ирина».
1984
«Уезжаешь…»
Уезжаешь,
уезжаешь…
До зари
стынут губы,
никнут руки,
повтори
в дальней дали,
светлой дали,
в тишине
мое имя
лишь с собой
наедине.
Уезжаешь,
уезжаешь,
не молчи,
обмани меня,
что любишь
прошепчи.
Уезжаешь,
уезжаешь,
лишь в ночи
в светлом Храме
поминальном
две свечи.
1994
«Ах, как он врал самозабвенно!..»
Ах, как он врал самозабвенно!
И бесхребетная душа
Ему поверила мгновенно,
От восхищенья не дыша,
Не понимая и не помня,
Что в круговерти бытия
Уже летели эти комья,
Грехом и радостью звеня.
Разинув рот, ему внимало
Толпы расплывшейся пятно,
И много было или мало
Не раздражало небо, но…
Глаза погасли, безголосый,
Вдруг прохрипел не для неё:
С этой книгой читают
