ПРОЛОГ. Боевая задача
Гостиная когда-то была хороша и уютна. Оставалась бы такой и сейчас, если бы не ощущение запустения, которое буквально пропитало стены и от которого потускнели светло-зелёные обои, крепкая мебель казалась унылой и рассохшейся, а люстра над головой светила вполсилы — артефакты в ней были на грани истощения.
Восемь мужчин в чёрных мундирах, которые собрались здесь, казались в такой атмосфере зловещими потусторонними тенями. Хотя золотые аксельбанты, эполеты и пуговицы никуда не делись, но блистать они были готовы в других интерьерах, а не за пустым столом, лишённым скатерти несколько лет назад.
Сидели вокруг стола кто как. Кто-то вольно развалился в кресле, кто-то тяжело опирался локтями на стол, кто-то — сидел с прямой спиной и печатью спокойствия на лице. Но в воздухе отчётливо ощущалась нервозность: все прекрасно понимали, что повод для встречи невесёлый, пусть мало кто знал его точно.
Хозяин дома знал. Генерал Рауль Браво де Кастильо единственный не сидел у стола, а стоял, облокачиваясь на спинку стула. Самый молодой из всех, он тем не менее заслужил уважение товарищей личной доблестью, поразительным чутьём и умением быстро принимать сложные решения. Поэтому тому, что собрал их именно он и именно теперь, не удивился никто.
— Почтенные сеньоры, как вы находите вчерашний приём у короля? Довольны ли полученной наградой? Восхищены ли блеском двора?
— Кастильо, хватит ёрзать, как юная проститутка под первым клиентом, давай к делу! — оборвал его генерал Октавио Торрес де Нинья, тучный и одышливый почти лысый мужчина неопределённого возраста, мундир на котором сидел кое-как. Он заведовал обозами и снабжением, и ценили его за умение обеспечить войску достойное существование в любых условиях. Как — не понимал никто, но восхищались. — Все знают, что эта старая крыса предпочла бы всплакнуть над нашими гробами, а взамен пришлось бросать псам тухлые кости. Да не дождётся, у нас желудки лужёные! — бодро закончил он и громогласно рыгнул.
Кто-то тихо усмехнулся, хозяин дома — кривовато улыбнулся в ответ.
— Зато ты, Торрес, прямолинеен как старая маркитантка, — отозвался он. — Ну извини, у меня такого опыта пока нет!
— Ладно, пошутили и будет, — оборвал их негромкий старческий голос. — Мне никогда не нравилась манера речи Октавио, но по сути я согласен. Я вижу, как ты нервничаешь, Рауль, и от этого мне тоже не по себе. Пожалей старика, давай уж без обходных манёвров.
Старый кавалерист Мануэль Рамос де Вега в свои годы едва ходил, высох до одного скелета, но в седле до сих пор держался как приклеенный. Он был свято уверен, что погибнет в бою, но, кажется, упустил последнюю такую возможность. О чём искренне сожалел, однако с фатализмом истово верующего человека принимал возложенный на него небесами долг. В этой маленькой команде он был негласным лидером и пользовался непререкаемым авторитетом благодаря своей мудрости и громадному опыту.
— К делу. Вот дело. — Рауль бросил на стол нетолстую папку без каких-либо надписей на ней, которую до сих пор держал обеими руками. — Хорхе любезно поделился документами. — Он коротко кивнул в сторону мужчины, сидевшего по правую руку. — Объяснишь?
— Нет уж, ты взял на себя роль докладчика, ты и говори. А то вдруг кто-нибудь вспомнит, что раньше гонцов, приносящих дурные вести, было принято казнить? — криво усмехнулся тот.
Генерал Хорхе Флорес Феррер отвечал за армейскую разведку во всех её проявлениях и делал это, несмотря на молодость, хорошо. Он был всего на пару лет старше Рауля, эти двое сдружились ещё в бытность лейтенантами и, хотя служили отдельно и в разных местах, умудрились и дружбу сохранить, и карьеру сделать удивительно похожую.
— Спасибо, друг, за благородство и доброту, — с отчётливой иронией коротко поклонился хозяин дома. — Если кто-то желает, можете ознакомиться подробнее. Если коротко, Алехандро — не сын династии Бланко. Информацию эту удалось перехватить, но слухи уже гуляют, и таким действием мы добились только отсрочки оглашения.
— Это точная информация? — хмурясь, спросил Мануэль.
— Всё проверено, и не один раз. Если чуть вдаться в подробности… Не секрет, что покойная королева не ладила с его величеством изначально, и со временем размолвка только крепла. Оказывается, не ладили они настолько, что королева много лет не допускала его в свои покои, впрочем, старина Федерико вроде и не переживал по этому поводу. Первенца она прижила от тогдашнего камердинера мужа. За что бедолага заплатил жизнью. Всё это время правду скрывали с помощью амулета на крови, который остроумно сделали из нательного креста. Сначала покойная королева, потом сам Алехандро. Когда правда всплывёт… За связь с чёрным артефактором, подобное святотатство и ритуалы на крови его растерзает толпа, а все бывшие соратники сделают вид, что они незнакомы.
— А принцесса Альба? — нарушил повисшее тугое, тяжёлое молчание кто-то ещё, но с одинаковым вопросом в глазах на хозяина дома уставились почти все.
— Принцесса Альба — плод насилия, — проговорил вместо него Мануэль. — Эту историю и так многие знают, я в некотором роде был свидетелем. Уж что ему взбрело в голову — неизвестно, но Федерико тогда решил востребовать супружеский долг, вломился к королеве в спальню. Господу было угодно благословить это… свидание дочерью. Я полагаю, именно поэтому Альбу король искренне любит и балует, а к наследнику и первенцу всегда был более чем холоден. Но продолжай, Рауль. Не будем ломать традицию.
Послышались разрозненные невесёлые смешки. Рауль в этой сплочённой компании зачастую озвучивал то, что все понимали, но никто не набирался решимости сказать. И он же предлагал выход, на который другие не могли решиться. Сдать крепость. Провернуть настоящую аферу и малыми силами ударить в спину противника. Перебросить войско там, где это казалось невозможным. С трёхдневного марша вступить в бой.
И что самое странное, почти все эти парадоксальные решения приводили к успеху. За три года войны у всех уже сложилось суеверное мнение, что если выход предложит именно генерал Браво де Кастильо, он обязательно будет правильным.
— Ну что ж, как скажешь, дон Мануэль. Все мы понимаем, что с обнародованием этой информации Бастия затрещит по швам.
— Можно подумать, она сейчас этого не делает, — тихо проворчали сбоку.
— Сейчас трещит, а после такого её порвёт на десяток провинций и полсотни мелкий делянок, — в свойственной ему манере возразил Торрес. — Стоило ради такого задницу на три части рвать, а?
— И опять Октавио исключительно точен, — вздохнул Рауль. — Мне неприятно это говорить, но его величество определённо не способен удержать страну. Он и сейчас этим не занимается, а члены Совета больше обеспокоены собственными личными владениями и кошельками. И я, честно говоря, не вижу другого выхода и других желающих сохранить сейчас Бастию целой, кроме здесь присутствующих. Мы пролили достаточно пота и крови, чтобы выиграть эту войну, и никому из нас не хочется, чтобы жертвы оказались напрасными. Поэтому спрошу прямо, и если среди нас есть крысы — я по крайней мере не увижу, чем всё это закончится, — он усмехнулся. — Как вы смотрите на то, чтобы закончить одну большую победоносную войну одним маленьким государственным переворотом?
