«Сотни невинных душ – его жертвы.
Смерть – его прощение».
Из книги Общих слез.
Первый акт
Однажды Лоэн остановился. Неприятно кольнуло там, где даже в агонии бьется комок плоти размером с кулак, неспособный, однако, на последний удар из развороченной бомбой груди. Этот орган, конвульсивно выбрасывающий кровь, воспринимается кем-то крахом высоких чувств, жизненных планов и радужных перспектив, а кто-то, далекий от раздумий о чужой боли и потерях, продолжает наслаждаться зрелищем, а когда захочет свежей крови, вновь заряжает орудие. Один из вторых – подчеркнуто бездушных и хамоватых, садистски сдавливал Лоэну всю левую сторону и злобно шипел: "Открывай нам, чудовище! Затянувшийся сон окончен!"
"Грубовато заходите! – начал возмущаться он, но вдруг умолк, подумав, что может неправильно воспринимать происходящее, и те, кто долбится сейчас неугомонными дятлами, причиняя немыслимые страдания, неожиданно окажутся избавителями от накопившихся проблем. – Кости пожалейте, открываю, – сдался Лоэн. – В моем бесконечном сне все равно нет ничего, кроме однообразного белесого тумана".
Затем пришло видение из прошлого: Лоэн увидел себя на озере, где быстро тонул, а потом медленно поднимался с бездонной глубины. Где озеро, он не помнил, но не забыл сильных рук, вытащивших его на берег и долго возвращавших к жизни.
Люди часто спасают людей и зверей, а он не относил себя ни к тем, ни к другим…
Разум нехотя избавлялся от пелены бесчувственности, отрывал от ткани сознания щупальца гнева и беспричинной ярости, – без лишних намеков, предупреждений и предательского шепотка.
Лоэн словно трезвел после бесконечных попоек, внезапно осознавая весь ужас содеянного. Взгляд замер на обоюдоостром мече, с которого уже стекла кровь, образовав липкую лужицу у лица жертвы, испачкавшую белые, беспорядочно разметавшиеся по полу волосы. В оставшихся открытыми глазах не было и намека на страх.
Недалеко от убитой – офицер со свернутой шеей: синяя форма, на погонах три серебряных молнии – старший лейтенант из подразделения «ускорителей». Судя по бордовому следу на обоях, вояка был основательно исколот, после чего уже бездыханным медленно сползал по стенке…
В просторном помещении переломана мебель, на полу – другие тела, под ящиками комодов, сорванными портьерами и погнутыми канделябрами. Всепроникающий хаос смаковал свою радость, не желая делиться будоражащей разрушительную материю эйфорией. Легкий ветерок весело насвистывал нервную мелодию на уродливых осколках выбитых окон, подыгрывал себе же леденящим кровь завыванием, аранжируя кошмарный финал пьесы с названием, стертым из памяти, как и мотивы убийства незнакомцев. "В чем они провинились передо мной, и кто направлял мою руку?" – сокрушался Лоэн, но его размышления внезапно прервали.
– Решил изображать опечаленного убийцу? – плечо больно сдавили, и на Лоэна уставился красноглазый уродец: массивный подбородок, огромные уши и нос, синие губы и торчащие как копья, клыки. К пластинчатому доспеху уродца была привинчена бляха с перекрещенными топорами. Из-за туманной пелены появилась запоздалая подсказка: «Дорер Мерр. Редкостная тварь…»
– Нужны ли эти зверства? – Лоэн оторвал от себя жилистую лапу. – Впору открывать сезон охоты на самих зверей…
– О, мы проявили сочувствие! – изобразил удивление Дорер. – Тогда прочитай каждому молитву и пришей головы, а лучше подумай об отсутствии Камня. Инсора снова обошла нас… – носатый нервничал, быстро проговаривая фразы.
Лоэн вспомнил Дорера, но не «Инсору» и «Камень». Эти понятия оставались в глубине памяти непроницаемым пятном.
– Молчишь? – не унимался Дорер. – Помутнение рассудка? Не время для этого! Нам нужно поторопиться, сюда уже спешат…
– Что тебе нужно? – Лоэн вплотную приблизился к Дореру. – От неожиданности тот отпрянул, едва не перелетев через разломанную кровать.
– Напрасно злишься, – уродец потянул из ножен саблю. – Может, из-за уменьшения клыков? Обратная трансформация началась?
Лоэн непонимающе посмотрел на Дорера, но тот замахнулся саблей.
Затуманенное состояние не помешало уйти с линии удара и выбросить вверх локоть. Раздался громкий хруст, голова красноглазого запрокинулась, и он рухнул на пол.
Подойдя к затихшему Дореру, Лоэн еще раз его осмотрел и поморщился: неужели и он настолько отвратителен?
По телу разливались боль и гнев, а в голову пробрались посторонние мысли: «Не сомневайся… Ор`атеки не оставляют проигравшим шансов…» Занесенный над головой меч опустился на шею Дорера. Брезгливо отбросив оружие, Лоэн выбежал из здания.
Акт воспоминаний
Лоэн брел по улочкам Ночного Шеддаяна, мимо невысоких домов, редких прохожих, прячущих лица под капюшонами длинных плащей, ободранных бродяг, клянчащих милостыню, шлюх, бросающих на него откровенные взгляды, прочей городской шушеры, покинувшей свои зловонные гнезда. Эта половина города принадлежала оборотням. День здесь не наступал никогда, всецело угождая Ее Преподобию Тьме. Гадостные запахи, стаи обнаглевших ворон, выедающий глаза туман – воспринимаемые, как должное, прелести жизни…
Теперь, когда часть воспоминаний бежала ручьем, он знал, что в благополучном и не столь далеком прошлом, имел другое имя, профессию и жил в одном из городов Реддара, ныне искалеченного войной.
Война сделала реддарцев слепыми последователями Ба-а-Браана – мага из Выцветших миров, проникшего на планету через торговые порталы вместе с бесчисленной армией Измененных. Маг навел на порталы заклинания, непредсказуемо меняющие и физические законы перехода, и всех желающих спастись…
Жители Реддара, далекие от сообществ магов, становились Измененными из-за отсутствия ментальных способностей. Немногие смогли сражаться, будучи не одурманенными липким, подавляющим волю шепотом. Сердца черствели, в тускнеющих душах оставались пустота и неспособность к состраданию. В безжалостных трансформациях красивые лица приобрели отвратительные черты, тела грубели, становясь чужими. Память замещалась картинами не существовавших событий, и одни несчастные катались по земле, выдавливая от нестерпимой боли собственные глаза, другие бездумно кидались на врага, а третьи – напоминали сомнамбул, застывших в придуманном для них виртуальном пространстве.
Маги справлялись с воздействием Ба-а-Браана легче, но непрерывное истощение личных артефактов снижало боевые возможности. Ба-а-Браан шел на хитрость, «перенастраивая» источники подпитки реддарских артефактов. Заряд от такого источника приводил к отравлению и статусу слуги Хаоса. После этого вчерашние «друзья-волшебники» без лишних сожалений устраивали между собой смертельные дуэли…
