Заваруха
Народ мало-помалу начинал приходить в волнение. Если воспользоваться сравнением с природными явлениями, например, капризами морской стихии, то поначалу это напоминало едва заметную рябь, способную вызвать лишь сдержанное недоумение: откуда, мол, такая взялась? Так и чудится, что она вот-вот снова исчезнет, как стайка мелких рыбёшек, спугнутая акулой. И уж никому, за исключением пессимистов и тёртых метеорологов, не взбредёт даже в голову предположить, что эта жалкая, ничтожная рябь может явиться предвестником непогоды. А жаль! С неё-то и ласкового, едва ощутимого ветерка порой и начинаются те самые девятибальные штормы.
И именно такой шторм, в переносном смысле этого слова, начавшийся с легкой ряби, и случился однажды в нашей новой России, наследнице бывшего СССР.
Однако всё по порядку.
Как-то раз в одном смирном заштатном городке (настолько смирном и тихом, что не стоит даже упоминать всуе его название, дабы вконец не расславить город) произошло чрезвычайное происшествие: на здании городской управы, как раз над центральным порталом между первым и вторым этажом какие-то безобразники тёмной безлунной ночью растянули во всю ширину фасада транспарант с вызывающей надписью:
«Хотим жить как в Америке»
Причём каждая буква была таких аршинных размеров, что надпись бросалась в глаза уже на подходе к площади, то есть метров за сто пятьдесят, если не более, и выписана с такой каллиграфической тщательностью, словно авторы шедевра трудились на заказ за неслыханный гонорар.
Хватило же людям наглости! Ну чистое хулиганство, другого определения даже не подберёшь. Естественно, что, проснувшись поутру и отправившись на работу, горожане при всем желании не могли не обратить внимания на это форменное безобразие и не отреагировать на него, тем более что дело было в разгар лета и светало довольно рано. А реагировали люди по-разному, но дружно и эмоционально: одни, проходя мимо, посмеивались и качали укоризненно головами; другие громко ржали (а как же ещё, ржут только громко); третьи останавливались и долго вчитывались в текст, будто стараясь вникнуть в его смысл, хотя смысл был более чем доступен; четвёртые смачно и злорадно, словно только и ждали такой оказии, не выбирая слов комментировали призыв, заставляя краснеть молоденьких женщин и даже дам; пятые, в знак полного одобрения, начинали размашисто расписываться на простенках, насколько позволял рост, как это когда-то практиковали советские солдаты на стенах повергнутого германского рейхстага; шестые… Ну, и так далее. Общий смысл сводился к тому, что идея более чем актуальна и заслуживает всяческого внимания. Единственный человек, у которого этот самопальный лозунг вызвал праведный гнев, был, как нетрудно догадаться, городской голова, или по-русски мэр. Правда, несколько позже нашёлся ещё один недовольный – разнорабочий Вася, служивший при управе, которому мэр, застукав его в туалете при исполнении неслужебных обязанностей, приказал срочно сорвать и изничтожить к чёртовой матери этот несанкционированный призыв к лучшей жизни. Вася вякнул было что-то вроде «А кто платить будет?», но под устрашающим взглядом городского головы втянул собственную в плечи и предпочёл за лучшее промолчать. Однако мысль, что одному человеку с такой работой не справиться, продолжала свербить в его голове. Транспарант был не только непомерно больших размеров, но ещё и намертво соединён со стеной с помощью жидких гвоздей и даже небольших металлических скоб, вколоченных вместе с тканью в красный кирпич. Удивительно даже, как эти ёрники умудрились в течение короткой летней ночи так ловко провернуть операцию, что охранник даже не повёл ухом. Не иначе, был в стельку пьян или имел проблемы со слуховым аппаратом. Впрочем, не исключено, что одновременно сработали оба фактора. В заштатном городишке, где зарплаты едва достигают прожиточного минимума, следует ожидать любых чудес.
С молчаливой тоской глядя на злополучный транспарант, Вася ещё некоторое время чесал в затылке, тупо разглядывая надпись и рассуждая на тему о том, что содеянное дело рук не одного человека, а никак не меньше целой бригады. Целой бригады! А от него требуют, чтобы он один демонтировал такую махину. Однако ничего не поделаешь. Приказ есть приказ, а его дело – телячье: выполняй, если не хочешь оказаться на улице. С мыслями там, на воле, полегче, зато с деньгами потуже.
Тяжело повздыхав и плюнув себе под ноги напоследок, Вася поплёлся подбирать подходящий инструмент, хотя ему и очень не хотелось браться за эту неблагодарную работу.
И всё бы ничего, всё бы так и заглохло в этом небольшом городишке, как глохли многие куда более прогрессивные инициативы, если бы не два обстоятельства неодолимой силы.
Первое из них связано с техническим прогрессом в целом и наличием у граждан самых различных гаджетов. Ну какому нормальному человеку даже в середине двадцатого века, не говоря уж о девятнадцатом, а тем паче более ранних веках, могло прийти в голову, что уже в недалёком будущем граждане России, как и всех других стран мира, почти поголовно вооружатся мобильными телефонами, смартфонами, айфонами, планшетами и прочими высокотехнологичными побрякушками. Разве что какому-нибудь яйцеголовому провидцу, да и то в порядке учёного бреда. Но даже учёный бред имеет свои границы.
И, тем не менее, фантазия стала явью, а заодно и головной болью для всякой публичной личности, к каковой относился и городской голова, или по-русски мэр, данного заштатного поселения. Пока он проживал последний предутренний сон, пока поднимался, умывался, одевался, завтракал, собирался на работу, выходил из своего построенного в стиле art nuovo трёхуровневого (не считая роскошного подвала) особняка, пока, наконец, добирался на своём представительском «мерседесе» с персональным шофёром до мэрии, расположенной в пятистах метрах от дома, глумливый призыв к лучшей жизни по образцу Соединённых Штатов успела прочесть значительная часть города.
Но что особенно возмутило градоначальника, так это омерзительное поведение сотрудников мэрии, которые раньше него пришли на работу. Ни одна, извините за выражение, сволочь, как в сердцах чертыхнулся разгневанный мэр, даже руководители департаментов, не позвонила ему домой и не предупредила о казусе.
А если к этому добавить, что разнорабочий Вася тоже не сразу ринулся исполнять запоздавший приказ, а предварительно глотнул для храбрости горячительного, хоть и мусульманин, то стоит ли удивляться тому, что у мэра окончательно испортилось настроение и он отыгрался на бедном Васе, как никогда ещё не отыгрывался даже на собственной жене.
