I
Сколько стоит человеческая жизнь? К сожалению, на этот вопрос имеется вполне четкий и лаконичный ответ. Страховой агент в бюро на пересечении улиц Грано и Геогра озвучит вам сумму в две тысячи триста франков ежемесячно; на черном рынке дельцы, промышляющие грязными скверными делами, с легкостью рассчитают стоимость практически каждого вашего органа, получится цифра, немногим превышающая один миллион франков; шестнадцать тысяч восемьсот тридцать один франк пятьдесят сантимов – в такую сумму государство оценило жизнь каждого француза, погибшего на войне, эти деньги выплачиваются родственникам, кто уцелел и смог пройти все круги бюрократического ада. Рассмотрением подобных запросов занимается городской суд, где наряду с процессами по другим ветвям права работники уже в течение нескольких лет разбирают бесконечные списки погибших и пропавших без вести – волокита ужасная.
Непривычно пасмурным весенним утром в здание суда заходит пожилая дама. Ее берет, крохотных размеров, кокетливо съехал на бок, открывая седые пряди волос, аккуратно зачесанные в пучок. Невысокие каблуки мягких туфель гулко стучат по гладким мраморным плитам приемного холла. Небольшими, но уверенными шагами женщина подходит к стойке, расположенной в центре просторного зала. Строгий внешний вид не выдает целей ее визита.
– Добрый день, я по записи на девять тридцать.
Высокий молодой человек резко подскакивает при приближении посетителя, принимает документ из маленьких рук, одетых в перчатки из великолепной кожи, секунд двадцать его изучает.
– Здравствуйте, вам необходимо пройти к секретарю, она подготовит заявление. Пойдемте, я вас провожу.
– Будьте так любезны.
Скромная улыбка скользнула по доброму лицу. Юноша поторопился выскочить из-за стойки и жестом пригласил даму за собой. Широко шагая, он помчался вглубь коридора, совсем не замечая, что спутница не поспевает за ним. Своим рвением услужить этот молодой сотрудник местного дворца правосудия демонстрировал явные признаки трепетного отношения к своей работе, что, впрочем, не удивительно. Найти стабильную работу с хорошей зарплатой – это большая редкость в нынешнее время.
– Молодой человек, подождите, пожалуйста!
Сильный волевой голос заполнил все помещение, вернувшись эхом от высокого куполообразного свода потрясающей красоты потолка. Парень резко повернул назад, к чему его длинные ноги были явно не готовы, они продолжали нести тело вперед, в результате чего он чуть не полетел на пол.
– Осторожнее, вы так убьетесь! А нам это совершенно не нужно, хватит хоронить молодых ребят.
Юноша выпрямился и сконфуженно взглянул в лицо нагнавшей его посетительницы. Когда она говорила про похороны, на нем не дрогнул ни один мускул, это красноречиво характеризует почти всех, кто прошел войну.
– Прошу прощения, мадам, пройдемте, пожалуйста.
В этот раз парень услужливо пропустил даму вперед. Светлый коридор уходит направо, где заканчивается широким фойе, отсюда множество дверей из темного дерева ведут в многочисленные залы заседаний. В них решаются судьбы всех страждущих. Стены этого аккуратного помещения увешаны старинными бра, излучающими теплый желтый свет, что в сочетании с добротными довоенными стульями, сиденья и спинки которых затянуты в зеленую парчу, дарило посетителям атмосферу торжества и уюта. Весьма необычно для городского суда, где проливается столько слез, ломается столько судеб. Молодой человек старается не подавать виду, что торопится, если начальник увидит, что в приемной никого нет, то ему уж точно не выпишут за это премию. Не выдержав медленного темпа посетительницы, он снова вырывается вперед, но теперь учтиво поглядывает, чтобы дама не отставала. Наконец они останавливается возле кабинета, на табличке сияет цифра 1.
– Пожалуйста, присаживайтесь. В девять тридцать вас примут.
– Благодарю, вы очень любезны.
Воспользовавшись помощью юноши, женщина плавно опускается на стул. Закончив обязанности провожатого, молодой человек незамедлительно покидает зал, оставив даму среди других посетителей, мирно ожидающих своей очереди.
– Доброе утро, вы тоже к секретарю, оформлять похоронку?
Немного шокированная соседка явно не ожидала столь прямого вопроса, в ее глазах блеснул испуг. Пожилая дама без стеснения продолжала смотреть прямо в лицо молодой собеседнице.
– К счастью, нет, мне пока еще никого хоронить не довелось.
– Милочка моя, вам так повезло, но всему свое время. Позвольте тогда узнать, что же такая очаровательная девушка делает ранним утром в столь гнусном месте?
В мягком бархатном голосе пожилой дамы любой мог услышать нотки презрения не только к конкретному зданию, но и всей судебной системе в целом. Однако девушка не придала этим словам никакого значения. После очередного вопроса она встрепенулась, оживилась и стала с явным удовольствием рассказывать о цели своего пребывания в здании суда.
– Меня пригласили участвовать в жюри присяжных, через час начнется судебный процесс пекаря с Сен-Барнабе против какого-то старика, его обвиняют в разбойном нападении на пекарню первого.
– Простите мне мое любопытство, но разве вы не считаете все эти процессы абсолютным фарсом?
Девушка немного смутилась, но быстро вернулась к своему рассказу.
– Возможно, вы правы, и наша судебная система несовершенна. Но только не сегодня, сегодня на процессе будет участвовать Леон Руэ. Уж он-то точно сможет распознать, кто из этих двоих лжец. Правосудие однозначно восторжествует.
При этих словах юная мисс привстала со своего стула и подняла указательный палец правой руки вверх. Детский азарт плещет через край. Наша пожилая посетительница удивленно смотрит на молодую особу, ей интересно, кто такой Леон Руэ, но она не подает виду.
– Выходит, вы согласились на роль присяжного только ради шоу?
По выражению лица собеседницы видно, что она не понимает едкого замечания в свой адрес. Сведенные к центру брови демонстрируют серьезность мотива.
– Это – мой гражданский долг. И вообще, мне нужно идти, извините.
Девушка легонько кланяется и направляется через зал, в противоположном конце началось какое-то движение, несколько ожидающих повставали со своих мест и собрались у открывшейся двери. Внезапно за дверью кабинета номер 1 послышались шаги, спустя мгновение дверь отворилась. Женский командный голос громко произнес имя.
– Буллер! Мадам Буллер!
– Я здесь!
Седовласая женщина аккуратно поднимается с удобного красивого стула, на нем легко можно было просидеть и несколько часов – спина совсем не уставала. Эта мебель явно делалась с любовью и знанием анатомических особенностей человека.
– Пройдемте!
В тесном кабинете давно не прибирались. Кипы всевозможных бумаг заняли все пространство на столе, в шкафу, что тянется вдоль стены. Даже в углах на полу разместились стянутые серой бечевкой стопки с бумагами – бесконечное количество дел, требующих рассмотрения судом. Секретарь – дама средних лет, невысокого роста, словно солдат отчеканила шаги и села за рабочее место.
