Игорь Губерман - Прогулки вокруг барака

Прогулки вокруг барака
Название: Прогулки вокруг барака
Автор:
Жанры: Биографии и мемуары | Документальная литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Прогулки вокруг барака"

Книга записок, своеобразный дневник о времени, проведенном автором знаменитых гариков в исправительно-трудовом лагере.

«Пусть только любители детективов, острых фабул и закрученных сюжетов сразу отложат в сторону эти разрозненные записки. Ибо в них не будет приключений. Ни огня, тускло мерцающего в заброшенном доме, ни внезапных нападений из-за угла, ни щекочущих душу грабежей, ни утонченного воровства, никакой занимательной уголовщины. <…> Только тот, кто про лагерные ужасы начитался всяких книг и рассказов… тоже ни на что пусть не надеется и бросает мои записки сразу. Не было в нашем лагере ужасов. Не смертельны нынешние лагеря. Много хуже, чем был ранее, выходит из них заключенный, только это уже другая проблема. Скука, тоска и омерзение – главное, что испытывал я там».

Бесплатно читать онлайн Прогулки вокруг барака


© И. М. Губерман, 2003

© ООО «Издательство Гонзо», 2017

Глава 1

Еще в самом начале века замечательно заметил кто-то, что российский интеллигент, если повезет ему пробыть неделю в полицейском участке, то при первой же возможности он пишет большую книгу о перенесенных им страданиях. Так что я исключением не являюсь. Правда, срок у меня много длинней и пишу я не только что издать не надеясь, но и не будучи уверен, что сохраню. Это дневник, хотя все виденное и слышанное я пишу в него с запозданием – спохватился уже год спустя после ареста. Впрочем, нет – оправдывается вполне и в моем случае эта давняя усмешливая констатация: появилась возможность у интеллигента – вот он и сел писать. А что еще не выйдя на свободу – это детали, частности. Когда опомнился, тогда и начал.

Ибо вполне я ощутил, что нахожусь в заключении, что еду в лагерь, что ступил на дорогу, пройденную миллионами далеко не худших людей, – уже в поезде, везущем нас в Сибирь, да и то только где-то за Уралом. После пересыльной тюрьмы Челябинска я оказался в поезде в одной клетке со своим почти ровесником, чуть постарше, много лет уже отсидевшим, ехавшим куда-то на поселение. Очень быстро мы разговорились, а вечером он вдруг сказал мне запомнившуюся фразу:

– Ты в лагере нормально будешь жить, потому что ты мужик нехуевый, но если ты, земляк, не бросишь говорить «спасибо» и «пожалуйста», то ты просто до лагеря не доедешь, понял? Раздражает меня это. Хоть и знаю, что ты привык, а не выебываешься.

Я тогда засмеялся, помню, а потом вдруг ясно и ярко сообразил, что началась совершенно новая жизнь и действительно, может быть, от многих уже в кровь въевшихся привычек следует отказаться. И тогда же решил не спешить подделываться под общий крой и самим собой оставаться как можно дольше. В тюрьме я не задавался такими мыслями, оттого, быть может, и запомнился мне тот день как какое-то важное начало.

А писать этот вроде как дневник я начал тремя месяцами позже, даже знаю, почему его начал. Недалеко от моего места в бараке на стене висят часы-ходики, неизвестно как попавшие сюда, а главное – непонятно почему не сдернутые кем-нибудь из приходящих надзирателей. И под утро вдруг проснувшись до подъема, я услышал уютный звук их мерного хода, смотрел на них долго – очень уж не вязался их мирный домашний вид с интерьером полутюрьмы-полуказармы, потом снова попытался заснуть – и услышал их звук опять, только он переменился явственно. «Ты кто? Ты кто? Ты кто?» – говорили часы. Я даже уши заткнул, надеясь, что спустя минуту услышу снова их привычное «тик-так», но ничего у меня не получилось. Так и пролежал до подъема, слушая их бесконечный вопрос, оказавшийся вовсе не случайным. Очевидно, и раньше зрела во мне жажда подумать, кто я, и вот – нашел замечательно удобное время и место для своих самокопаний. Тут я и решил делать записи, чтобы с их, быть может, помощью разобраться слегка в себе впоследствии – ибо очень ведь немало говорит о человеке то, как и что записывает он из своих текущих впечатлений. Вот посмотрю на себя со стороны, подумал я. И, как говорится, замысел свой в тот же день привел в исполнение. Не без надежды, что и читатель найдется, когда (и если) мои листки попадут на волю.

Пусть только любители детективов, острых фабул и закрученных сюжетов сразу отложат в сторону эти разрозненные записки. Ибо в них не будет приключений. Ни огня, тускло мерцающего в заброшенном доме, ни внезапных нападений из-за угла, ни щекочущих душу грабежей, ни утонченного воровства, никакой занимательной уголовщины. Кстати, и о страданиях – заранее извиняюсь – тоже мне нечего написать, ибо не было их здесь особо тяжких. Тех близких, кто на воле оставался, мне все время жалко было – это вот и впрямь тяжело. А страдать самому не довелось. Даже стыдно за свою толстокожесть.

И еще одного не обещаю: здесь и связного повествования не будет. Приходилось ли вам заметить, читатель, сколь похожи и сколь скудны все наши беседы и разговоры? Разве есть в них связная тема? Нет, мы обмениваемся анекдотами. Байками, рассказами, случаями. Притчами, историями, слухами. Приходилось мне читать, как люди некогда обсуждали ночи напролет лишь одну какую-то проблему, поворачивая ее так и эдак, приводя мысли и аргументы, доводы и возражения, даже самые анекдоты и случаи нанизывая на шампур единого развития темы. То ли наше общение стало сейчас иным, то ли слишком мы мало знаем, то есть недостаточно образованны, чтобы долго плести нить беседы, но только факт, что застольные наши, компанейские и дружеские разговоры явственно и безнадежно раздроблены на короткие обрывочные монологи. То трагичные, то смешные, всякие. Нет, мы обожаем поспорить, даже пофилософствовать любим, наводя Монтень на плетень. Сохраняя только ту же череду анекдотов, перекидываясь которыми, как шариками пинг-понга, коротаем мы вечернее время и расходимся, весьма довольные, если было много новых баек. По тому, что рассказывает собеседник, мы даже судим о нем (и не напрасно) и решаем, звать ли его в следующий раз и с кем совмещать, чтобы друг другу не мешали, а стимулировали. Ибо если не будет созвучия или хотя бы взаимного немешания, то не поможет и водка, без которой вообще мы разучились общаться.

Только здесь у меня не было водки. Мы общались, чифиря – за чаем, накрепко заваренным по-лагерному: полпачки на небольшую кружку, и – по кругу, каждый по два глотка. Очень он поддерживал нас, уж не знаю насчет вреда его или пользы для здоровья. Думаю все-таки, что пользы было много более, чем вреда, ибо он стимулировал дух, он бодрил нас, чифир, а главное – он соединял нас. Ничего важнее этого я не знаю для человека в неволе.

Был я в неволе уже год. Повернулось где-то невидимо лотерейное колесо судьбы, а замшело-архаичные слова эти, если чуть поиграться ими, превращаются в судебное колесо. Что и вышло у меня буквально. Потянулось долгое следствие – я преступником себя не признавал, ибо не был, потянулись долгие дни, проводимые мной то в камерах предварительного заключения при милиции подмосковного городка, то в тюрьме, куда возили отдыхать, когда следователю я был пока не нужен. В тюрьме было много лучше: целый день играло радио, рассказывая то о новых стройках в лагере мира и социализма, то о стихийных бедствиях и безработице в странах капитала, бодрыми песнями и легкой музыкой освежая наш быт, были шахматы и много людей; легче с куревом было, и кормили три раза в день, давали книги, и по воздуху была прогулка (в такой же камере, но вместо потолка – решетка). Спали мы опять же на тюфяках, а не на голых и грязных досках, баня была еженедельно. Много было и других преимуществ, из которых далеко не последнее – водопровод и канализация в камере, а не мерзкая посудина-параша, отравлявшая и воздух, и настроение. Даже полотенце давали. Нет, настоящим отдыхом была мне тюрьма во время следствия (кстати, когда чисто вымыт, на допросах совсем иначе себя чувствуешь – полноценней, что ли, тверже и достойней, это я заметил сразу). Однажды, помню, чуть я не заплакал от обиды, как мальчишка, когда после четырех часов езды по морозу (в глухой железной коробке спецавтобуса) выяснилось, что оформлено что-то не так в моем путевом листе и в тюрьму меня поэтому не берут, надо возвращаться обратно.


С этой книгой читают
Новая книга бесподобных гариков и самоироничной прозы знаменитого остроумца и мудреца Игоря Губермана!«Сегодня утром я, как всегда, потерял очки, а пока искал их – начисто забыл, зачем они мне срочно понадобились. И я тогда решил о старости подробно написать, поскольку это хоть и мерзкое, но дьявольски интересное состояние...»С иронией и юмором, с неизменной «фирменной» интонацией Губерман дает советы, как жить, когда приходит она – старость. При
«Гарики на каждый день», написанные поэтом и хулиганом Игорем Губерманом, сложно описать одним словом. Афористичные, искрометные, смешные и сатирически острые, всегда актуальные, не всегда приличные, немного циничные, но по-русски лиричные – все это они.Из нас любой, пока не умер он,себя слагает по частямиз интеллекта, секса, юмораи отношения к властям.
Автобиографическая книга ироничного и мудрого автора знаменитых гариков.«…Жизнь была, она текла и пенилась, кипела, пузырилась и булькала самыми разными происшествиями. Про них мне грех не рассказать».
Книга потрясающе остроумного Игоря Губермана посвящена друзьям, «которые уже давно его не читают». Полные иронии и самоиронии гарики и короткие рассказы затрагивают тему не только дружбы, но – любви, предательства, борьбы за справедливость и, конечно же, – тему путешествий.Губерман даже о скучном может рассказать с таким задором и азартом, что скуку как рукой снимет!«Седьмой дневник» – мудрая и веселая книга о том, что близко каждому из нас!
Книга содержит в себе одновременно как историю тяжелой жизни сильного, но такого слабого и беззащитного человека, так и сборник рассказов и статей этого же человека. Это книга о жизни в условиях, для жизни абсолютно не пригодных, о цене, какой оплачиваются вещи, непонятные здоровому человеку, о цене слова, о нашем, иногда совсем бездумном, языке, который может не только сильно ранить, но даже и убить, о человеческой обнажённой душе и её стремлени
Бенджамин Франклин – один из отцов-основателей, стоявший у истоков американского государства, чей портрет помещен на стодолларовую банкноту. Человек, сделавший себя сам. В результате постоянного самообразования и упорной работы над собой он стал личностью поистине мирового масштаба, полиглотом и энциклопедистом, чьи познания простирались от политики и дипломатии до естественных наук и философии. Предвосхитил появление тайм-менеджмента, разработав
«Лорд Галифакс: Святой Лис» – книга о самом загадочном персонаже британской истории Эдварде Фредерике Линдли Вуде (1881–1959). Малоизвестный широкому кругу читателей этот человек, будучи вице-королем Индии, посадил в тюрьму Махатму Ганди, будучи лордом-хранителем печати принял Адольфа Гитлера за лакея, а будучи министром иностранных дел, сыграл роковую роль в начале Второй мировой войны и подарил портфель премьер-министра Уинстону Черчиллю. Меняя
Предлагаемое читателям издание представляет собой биографию крупного государственного деятеля XIX века Михаила Николаевича Муравьева (1796–1866), написанную его потомком в 5-м поколении П. А. Федосовым на основании архивных документов, писем и свидетельств современников.В книге рассматривается история рода Муравьевых, анализируются все периоды жизни главного действующего лица. Автором предложен многофакторный анализ участия М. Н. Муравьева в тайн
Бизнес посуточной аренды квартир является очень востребованным. Это практическое руководство, которое поможет освоить этот бизнес по шагам, чтобы добиться ощутимых результатов в первые 2-3 месяца.
В этой книге кроме бесед с доном Хуаном и магической работы есть то, чего не было в предыдущих, – жизнь и работа дома, в Лос-Анджелесе, в обстановке совсем не магической.Есть здесь и совершенно ошеломляющая информация. Почему мы не можем быть тем, чем мы являемся в действительности, – всесильными магическими существами? Причина в том, что нашу энергию осознания пожирают неорганические существа-хищники, «летуны». Свобода – в силе безмолвия. Как об
Мечта о создании рок-группы прочно поселилась в мыслях Романа Корсакова и его друзей детства. Парни не отказываются от нее даже тогда, когда вместо музыкального училища попадают в армию.Достичь Олимпа непросто, а поддерживать имидж смутьяна еще сложнее, особенно, когда встречаешь ТУ САМУЮ ЖЕНЩИНУ.
Меня зовут Грейс Дебуа. Я прекрасно воспитана, красива и обладаю всеми необходимыми качествами для невесты аристократа.Вы можете заказать меня на любое семейное торжество. По выходным – скидки!– Мне нужна невеста, – начинает герцог и замолкает в нерешительности.– Смелее, ваша светлость, – широко улыбаюсь ему, – для этого ко мне и приходят. Когда вы желаете? – открываю книгу учета. – В первые выходные октября я как раз буду свободна.– Нет, вы не п