Яся Белая - Проклят тобою

1. Альтернативная обложка от Елены Труфановой

2. Эпиграф

Сегодня я вновь улыбаюсь тебе про нас,
И летние сумерки мягко горчат на излете.
Здесь осень листвой закружила прощальный вальс,
Здесь осень такая, что я ошибаюсь при счете
Секунд и касаний. Щекочет ступни рассвет,
Дробится на брызги, рисует маршруты и карты.
И мне наплевать, что будет сквозь тысячи лет
И чем обернется без нас неизбежное завтра.

© Лина Сальникова

3. Сказка о волшебном горохе

В стародавние времена на грядке у одного крестьянина вырос удивительный гороховый стручок.

На вид-то он был вполне обычный — горох как горох. Крестьянин даже бросил его в корзину к другим таким же стручкам. И наверное сварил бы из него суп. Но, упав, спелый стручок приоткрылся и показался ровный ряд крупных горошин. Вот они-то и были удивительными, потому что крестьянин никогда прежде не видел, чтобы обычный горох так сверкал.

Ганс — так звали того крестьянина — решил, что само небо послало ему сокровище в награду за долгие годы усердного труда. Он схватил удивительный стручок и, бросив в поле корзину с оставшимся горохом, побежал к жене.

Марта, жена крестьянина, женщина весьма разумная и отличная хозяйка, как раз колдовала на кухне — варила суп.

— Вот, Марта, взгляни! — с порога закричал Ганс. — Небо услышало молитвы и послало воздаяние за наше трудолюбие!

Он раскрыл кулак, в котором всю дорогу до дома сжимал свою драгоценность. На ладони лежал обычный гороховый стручок. Как те, что недавно Марта бросила в суп.

Женщина покачала головой.

— Ну что за дурень мне достался в мужья! — произнесла она в сердцах. — Какое же это воздаяние? Это просто горох!

Марта пребольно огрела мужа половником, выхватила у него стручок и намеревалась, уж было, бросить его в булькающий котёл, когда горошины засияли. Да так ярко, что женщина даже прикрыла глаза рукой.

— Что это такое? Никогда не видела, чтобы горох так светил!

— Вот, жена, я же тебе говорил! — подбоченившись, гордо заявил Ганс. — А ты сочла меня дурнем и ударила половником.

Марте ничего не оставалось, как извиниться.

Вместе они сели к столу, высыпали горошины на блюдце и стали любоваться ими.

— Заживём теперь! — радостно проговорил Ганс, откидываясь на скамье. Его губы расплылись в довольной улыбке. — Купим лошадь и козу. Ты будешь доить козу, а я отвозить молоко на рынок.

— Да, — вторила ему Марта. Она сидела, подперев голову рукой и уставившись в стену. Та давно нуждалась в побелке, но денег на известь у семьи не было. — И обязательно купим всё новое в дом. А ещё — наберём мне платьев, и я буду ходить в булочную каждый раз в новом наряде. То-то плотничиха Клара обзавидуется.

— Ничего, — добавил Ганс, — зато этот зазнайка Марк перестанет задирать нос и не будет больше прогонять нас из своей мясной лавки. Знатный у Марка окорок, скажи же? Вот бы сейчас кусочек!

Проговорив это, крестьянин взял в руки одну горошину. Она блеснула ещё ярче, залив комнату зелёным свечением. И тотчас же Ганс и его жена оказались прямо на складе, что был позади лавки Марка.

Чего здесь только не было: ароматные колбасы, сочные окорока, лоснящаяся ветчина, копчения, соления!

У Ганса и Марты, которые давно уже не ели ничего, кроме горохового супа, даже голова закружилась. А слюнки и вовсе едва ли не на пол закапали.

Они отыскали пустой мешок и принялись наполнять его аппетитными яствами, не забывая при этом отрезать ломоть и попробовать. Да напробовались столько, что сил не было двигаться. Так и улеглись рядышком прямо среди мясных деликатесов да и вскоре уснули.

Тут-то незадачливых воров и обнаружил приказчик Марка, когда пришёл пересчитать товар. Увидел и поднял шум.

Ганс и Марта спохватились, давай домой собираться, но только вот горошина больше не горит.

Что они не делали — тёрли, дули, упрашивали, плакали. Горох как был горохом, так и оставался.

Со злостью отшвырнул Ганс бесполезную горошину. Она запрыгала по полу и закатилась прямо в щель. А оттуда — ну сверкать! Только не достать было уже, да и не успели: Марк с сыновьями ворвались в лавку.

Здорово намяли они бока Гансу и Марте. Кое-как те доковыляли домой. А там — новое несчастие. В мясную лавку они перенеслись так быстро, что не успели закрыть окно, возле которого как раз и стояло блюдце с чудо-горошинами. Вот сороки, падкие на всё блестящее, и растащили их все до одной.

Поплакали Ганс и Марта, но слезами горю никак не поможешь.

Но тут женщину и осенило:

— А что если там ни один такой стручок был. Неси, муж, живее корзину.

Тут-то и вспомнил Ганс, что оставил весь урожай на грядке, побежал — а уже поздно. Соседские поросята забрались в огород да весь горох в корзине и съели.

Так и остались крестьяне ни с чем.

***

— Но ведь сказка не закончилась? — маленькая Тонья чуть склонила голову набок. Её тоненькие косички смешно задирались вверх.

— Почему ты так решила? — спросила Сказочница, захлопывая Книгу-Всех-Историй.

— Потому что сороки унесли горошины! Значит, они где-то есть! — вмешался непоседа Торин. У него непослушные светлые волосы и круглый, как картофелина, нос, весь в веснушках

— И потому что ещё одна горошина осталась в мясной лавке Марка, — заметила степенная Олие. Её глаза — удивительно синие. Очки делают их ещё больше и выразительнее.

— Всё верно, — проговорила Сказочница. — История волшебных горошин ещё не закончилась. Но вот наше занятие подошло к концу. Все по домам.

Дети захлопали партами, зашуршали сумками, собираясь.

И только Питер, пухлый и немного медлительный, запихивая в рюкзачок толстенную книгу сказок, произнёс:

— Постойте, госпожа Сказочница, вы не можете нас так просто отпустить. Вы ведь не задали нам на дом!

Сказочница улыбнулась.

— Это хорошо, Питер, что ты такой внимательный. Я всё ждала, кто же заметит.

— Так что нам делать дома? — хором залопотали дети, окружив учительницу.

— Конечно же — сочинить сказку. — Она потрепала каждого по голове. — Вы у меня умнички! Я верю, что у вас получатся удивительные сказки.

— А о чём должна быть эта сказка?

— Позволите, юные судари и сударыни, мне вклиниться в вашу беседу? — вежливо раскланиваясь, спросил Поэт. Во время занятия он сидел за столиком у окна и слагал вирши. Сейчас подошёл и обнял свою жену, рыжую Сказочницу.

— Конечно! Конечно! — закричали дети. — Скажите нам, господин Поэт, о чём же нам сочинить сказку?

Он задумался, приложив тонкий, перепачканный чернилами палец к губам. Потом глаза его заблестели и он воскликнул:

— О! Пусть это будет сказка о болтливой жене?

— Но причём же здесь волшебные горошины? — сказала Олие.

— А вот это и будет вашим заданием, — ответила Сказочница, — рассказать нам, как же волшебные горошины связаны с болтливой женой…