1. Глава 1
Я не был в городе три года. Именно столько длилась моя ссылка за убийство оборотней от альфы стаи. Лес поглотил мое сознание, а зверь внутри стал главнее человека. Это помогло справиться с болью от предательства и несправедливости.
Наказание закончилось. Но что мне делать со своей свободой?
Город живет своей жизнью. Вокруг – люди, оборотни, снова люди…
Повернувшись в сторону, поймал заинтересованный взгляд смазливой куклы, которая тут же приняла соблазнительную позу. Расставила ножки удобнее, качнулась на каблуках и продемонстрировала нехилый разрез на юбке.
Повел плечом и отвернулся. Зверь внутри промолчал, ничего не дернулось навстречу, а тратить свой первый выход в город за три года на спонтанное удовольствие, которое ничего, кроме банальной физической разрядки не принесет, не хотелось.
— Эй, посторонись, — чертов велосипедист ошпарил уши клаксоном, дернул рулем и едва не впечатался в мое тело. На инстинктах выставил руку вперед, но не рассчитал силу – парень на двух колесах отлетел в сторону и влетел в витрину. Она зазвенела, затрещала, и через секунду осыпалась крошевом стекла. — Черт.
Я отшатнулся в сторону дороги, но вдруг замер. Какая- то невероятная сила стальным лассо захватила сердце и заставила биться его сильнее, даже в ушах кровь застучала отчетливее, оглушая. В грудной клетке запекло. Волк внутри заскулил, дернулся вперед, наружу, а боль накатила волной, заполнив собой вечную пустоту в душе. Я поднял глаза и увидел то, что так потрясло. На подиуме стояла, испуганно прижимая к себе белое платье, не решаясь сделать шаг вперед или назад, чтобы не натолкнуться на стекла, на ошалевших девушек вокруг, она. Хрупкая, как цветок, напуганная, как мелкий заяц, почуяв хищника.
Как всегда невероятно красива – тонкое шелковое белое платье облегает высокую грудь, покатые бедра, струится по длинным ногам и кокетливо открывает краешек алой шпильки. Сопротивляться такому откровенному соблазнению невозможно.
Подняла глаза, встретившись с моим темным взглядом, и я увидел, что там что-то дрогнуло. Промелькнуло что я точно знал, видел, ощущал и это что- то взорвалось во мне, запершило в горле, засвербело в сердце.
Оскал исказил мое лицо, и вдруг по спине пробежали мурашки, а внутри все начало вибрировать, будто натянутая струна от предчувствия чего- то сладкого, удивительного, необъяснимо – волнующего. Впрочем, как всегда рядом с ней.
— Ну, здравствуй, дьяволица моя, ангел мой ненасытный, — прошептал одними губами.
Она поморщилась. Качнула головой, поняв, что обращаюсь к ней.
— Мы знакомы?
И тут же меня прострелила ярость и злость, она запульсировала кипятком в жилах, застучала в сердце.
Не знакомы, значит?!
Три года - не срок, чтобы забыть такое!
Одним слитным движением оказался рядом, наплевав на всех и вся, дернул ее, как безвольную куклу, и увидел, как она задрожала от страха, будто мелкая собачонка. Этот страх подействовал на мое изголодавшееся по ее ласкам тело хлеще афродизиака, и я тут же провел горячей ладонью по ее груди, сжал сосок через тонкий шелк, нежное кружево. Провел языком по ее нижней губе, ощущая клубничную сладость, слизывая наслаждение и тут же ощутил, как тело начало дрожать от дикой, необузданной, животной похоти, — чувства, которое она всегда пробуждала во мне.
— Вы, наверное, меня с кем- то перепутали… — ее голубые невинные глаза открылись шире.
Между нами нельзя просочиться и иголке, одной рукой прижал к себе, так, чтобы она ощутила натяжение члена через ткань брюк, а другой придержал голову за идеально уложенные длинные светлые волосы.
— Но… — сглотнула она, в страхе глядя расширенными зрачками в мои.
Я ничего не перепутал и ничего не забыл. Возьму свое. Оставить такое вожделение безнаказанным нельзя.
Выдохнул сквозь зубы воздух над ее стремительно краснеющим ухом и шепотом проговорил, не узнавая свой человеческий голос:
— Ну, здравствуй, жена.
2. Глава 2
— Дженнифер, надеюсь, что сегодня ты будешь вести себя хорошо, — мужские руки заскользили по спине, а потом вдруг большой и указательный пальцы взяли шею в захват. Не болезненный, но чувствительный. Он снова хотел показать мне, кто хозяин положения.
— Артур, — мне была не очень приятна такая ласка от него. — Прекрати. Мне больно.
Посмотрев на отражение в зеркале, увидела, как застекленели глаза жениха. Иногда с ним невозможно было говорить, и лучше просто не перечить, особенно если он становился таким непробиваемым. А перед свадьбой все чаще и чаще позволял себе вольности. Вот, как сейчас. Захват на шее стал сильнее, и я не смогла удержаться от вскрика.
— Артур! — посмотрела возмущенно.
— Извини, киска, — не сразу, но он будто бы пришел в себя. Наклонился и поцеловал сначала висок, потом – косточку позвонка, а после отпустил шею и опустил ладонь мне на грудь. Огладил, сначала легонько, а после все сильнее и сильнее, возбуждаясь от вида того, как смотрится его смуглая рука на моем белоснежном платье.
— Ты опоздаешь на начало своей же помолвки, — отстранилась я от него, пытаясь уйти от неприятных касаний. — Некрасиво, сам просил собраться раньше.
— Детка, я буду внизу, — шлепнув по ягодице, он снова оглядел меня в зеркале, а после вдруг заметил: — И давай поживее!
Отчего-то противно сосало под ложечкой, будто бы какое-то странное предчувствие ползло по спине, отзывалось стуком в висках. Словно я делала что-то не то, и прямо сейчас сворачивала не туда.
Перед глазами снова встал тот поцелуй, странный, страстный, волнующий, который случился со мной вчера. Расскажешь кому — не поверят!
— Глупости какие! — пробормотала сама себе в зеркало, с трудом застегивая сережку. И не расскажу никому. Никто не узнает, что накануне собственной помолвки я позволила какому- то незнакомцу целовать себя. Ни— ко— му!
Я почувствовала, что к щекам приливает кровь. Опять это проклятое волнение! Быстро оглядела зал на первом этаже и увидела гостей, которых пригласили Артур с отцом. Нет, в таком виде показываться перед ними нельзя, а потому поспешила на минутку спрятаться в ванной комнате рядом, чтобы прийти в себя. Включила воду, чтобы сполоснуть руки в холодной воде и осторожно подула на серебристую гладь зеркала. Указательным пальцем нарисовала на нем тонкую корявую снежинку — мой собственный дизайн, мой личный способ успокоения.
Ну все. Теперь мне пора. Уже можно появиться перед гостями, перед женихом, перед отцом, в конце концов. Будем считать, что тот парень вчера ошибся, принял меня за другую, а этот страстный поцелуй запишем в копилку памяти как невинное развлечение перед свадьбой.
Я подмигнула себе, и вдруг уловила в отражении зеркала за собой какое- то движение.
