Раскаты грома гулким эхом прокатились над городом. Ослепительная молния прорезала непроглядную тьму августовской ночи. Первые капли дождя ударили по железным крышам домов.
По узким улочкам города бежал человек в зеленом плаще, под мышкой правой руки он держал увесистый том старинной книги в сиреневом переплете. Человек спешил, стараясь успеть к цели до начала дождя, а целью его был большой двухэтажный деревянный особняк с верандой, расположенный на окраине города. Человек переступил порог дома и хлынул ливень.
* * *
– Ты что так поздно, Юра? – Спросил Андрей Орфеев открывая дверь своему другу Юрию Почепову. Тот ничего не ответил, вошел в дом, положил тяжелую книгу на журнальный столик, снял плащ и повесил его на вешалку. Пригладив руками свои рыжие, коротко постриженные волосы и подхватив книгу, он прошел в зал. Здесь Юра осторожно поместил ее на письменный стол, внимательно посмотрел на Андрея и, наконец, сказал:
– Прежде всего, Андрей, здравствуй! Вежливость великая вещь. Мы с тобой неделю не виделись, а ты такой недовольный как-будто к тебе в дом ворвался грабитель.
– Ну ладно, ладно не кипятись. Просто уже почти 12 ночи, я собирался ложиться спать. – Оправдывался Орфеев.
– Не заливай! Знаю я твое «спать». Небось сидел свои бумажки перебирал и не подумывал о сне. А мне, знаешь, не терпелось поделиться с тобой рассказом о моей новой находке.
Почепов сел на диван, обхватил руками колени. Вид его был вдохновленный и таинственный. Он указал на книгу, которую принес и торжественно произнес:
– Вот, я ее нашел!
– Что нашел? – Не понял Андрей.
Почепов вскочил с дивана, подошел к столу, и с упреком посмотрев на Андрея, горячо заговорил:
– Ну, как же ты не помнишь? Сколько раз я тебе рассказывал, что собираю книги по русскому фольклору. Давно я уже охотился за редчайшим изданием 1937 г. «Сказания о загадочных и неведомых народах». И вот неделю назад у меня появились сведения от верного человека, что эта книга есть в Воронеже у коллекционера Расторгуева. Я все бросаю и еду туда. Три дня, ты представляешь, мне понадобилось три дня, чтобы уговорить Расторгуева продать мне эту книгу. И я добился своего – теперь книга моя!
Он умолк, победно посмотрел на Андрея, как будто ожидая одобрения или, по крайней мере, проявление восторга, на худой конец сочувствия. Орфеев был совершенно равнодушен, он зевнул и спокойно спросил:
– Сколько же ты за нее отдал?
– 1000 долларов.
– Ты с ума сошел! Где ты взял столько денег!?
– Мне пришлось продать свой старый «москвич» и заложить кое-что из своей коллекции.
– Это невозможно! – Простонал Орфеев.
Они оба подошли к столу. Сиреневый переплет книги тускло поблескивал в электрическом свете. Юра почему-то шепотом сказал:
– Она стоит того. Расторгуев конечно полнейшая задница, но он продал книгу слишком дешево. Я знаю людей, которые дали бы за нее гораздо больше. Считается, что книга приносит счастье ее владельцу, что с помощью нее можно получить власть над миром. Все это конечно полнейшая чушь, но здесь есть один прелюбопытнейший заговор. Вот, посмотри на стр. 379.
Он открыл книгу на нужной странице и прочитал:
«И не найдешь ты покоя себе во веки и прах твой не приимет земля. Ты станешь тюрьмой для них. А прах твой содержит ключ, чтобы открыть дверь для них. И тот, кто первый найдет место упокоения твоего и совершит в назначенный день, до исхода ночного солнца и исполнит предначертанное, разорвет узы, пролив святую кровь».
– Это не на заговор похоже, а на проклятие какое-то. – Заметил Орфеев.
– Вот именно! Я тоже так подумал. Но обрати внимание на то, где это было записано: с. Сыравель Рипецкого уезда Лакинской губернии 1844 г.
– Это не так далеко от нас и там живет отец Венедикт.
В этот момент большие часы на стене пробили полночь. Дождь давно закончился, но слышны были еще раскаты грома и завывание ветра. Юра сел в кресло, утомленно закрыл глаза.
– Ладно, Юр, пойдем спать. Утром покажем текст Тане и решим, что делать дальше. – Предложил Орфеев.
Почепов лег на диване, Орфеев на старой тахте. В огромном старом доме воцарилась тишина. Через стекло окон в комнату пробивался лунный свет. Юрий Почепов долго не мог заснуть, ворочаясь с боку на бок, то смотрел на книгу лежащую, на столе, то, закрыв глаза, пытался уснуть. Так, с закрытыми глазами он пролежал довольно долго. Уже ощущая, как дремота охватывает тело, Юрий приоткрыл глаза и в лунном свете, у стола увидел фигуру человека в странной черной одежде похожей на монашеский подрясник.
– Андрей! – Позвал Почепов, но в ответ услышал только мирное посапывание Орфеева. «Наверное, я уже сплю» – подумал Юрий и перевернулся на другой бок.
* * *
«Лакинский государственный университет имени М. Покровского. Институт истории и археологии» – гласила табличка рядом с большими стеклянными дверями серого трехэтажного дома.
– Да, Юра, заканчивали мы с тобой захудалый пединститут, а теперь, гляди ты – университет. – Сказал Андрей Орфеев и открыл стеклянную дверь. Они прошли в широкий холл, где рядом с входом в специально оборудованной кабинке сидела вахтерша: толстая тетка с густыми черными бровями, сросшимися у переносицы. Вид у тетки был сердитый. Андрей попросил ее вызвать к ним на первый этаж Татьяну Ивановну Кунину лаборантку кафедры российской истории. Женщина недовольно что-то пробурчала, но все же позвонила по внутреннему телефону. Минуты через три спустилась Татьяна Ивановна или просто Таня – молодая девушка лет двадцати, одетая в строгий красный костюм.
– Привет, мальчики! – Поздоровалась она и улыбнулась. Андрей и Юра ответили на ее приветствие, причем всегда красный нос Юры еще больше покраснел, а на бледных щеках появился румянец.
Вместе они направились на третий этаж. Пока поднимались по лестнице и шли по длинному коридору, Андрей вкратце рассказал Тане о книге, о заговоре и об их с Юрой мнении об этом заговоре.
Коридор был пуст и темен, только одна лампа горела в самом начале его. Андрей с Юрой с удивлением заметили, что за пять лет, которые прошли с того момента как они окончили институт, здесь ровным счетом ничего не изменилось, разве только что поменяли в некоторых кабинетах двери. В остальном все, так как и было: серые шершавые стены, лампы засиженные мухами и скрипящий под ногами деревянный паркет краска с которого слезла лет пятьдесят назад, и с тех пор никто и не думал покрасить его снова.
Кабинет, в котором располагалась лаборатория, находился в самом конце коридора. Дверь лаборатории была подбита ватиной и покрыта дерматином, вся наружная сторона ее стянута стальными проводами сигнализации. Таня Кунина открыла дверь своим ключом, который она никогда не сдавала на вахту. Это была ее привилегия и особый знак доверия со стороны заведующего лабораторией профессора Кабищева.
