Пролог
В камере было темно и сыро. Воздух казался густым и киселистым, очень затхлым… каждый вдох здесь давался с трудом.
Дышать этим воздухом приходилось двум узникам. Полумрак не позволял как следует разглядеть их лица, тем более что пережитые испытания последних недель пагубно сказались на арестантах, однако возраст по крайней мере одного из них был далеко не юн.
По сути, сокамерники были противоположностью друг другу: итальянец и чех, проходимец и почти святой, клятвопреступник и великомученик… пират Бальтазар Косса и мыслитель-идеолог Ян Гус 1.
–Черт возьми, до чего же в глотке пересохло! – проворчал Бальтазар и зашёлся хриплым задыхающимся кашлем.
–Не поминай нечистого без дела… – раздраженно попросил второй узник.
Пират беззлобно хохотнул:
–Боишься, что он тут объявится? А что, вполне может… да ладно, не сверкай глазами…
Он вздохнул и умолк, но ненадолго. Молчание утомляло его, нервное напряжение требовало выхода, хотя бы словесного:
–А смешно, что мы с тобой сидим в одной тюрьме, правда?
Гус глянул на него исподлобья. Он сидел, ссутулившись и прислонившись спиной к сырой стене, и к разговорам явно расположен не был:
–Да уж, очень смешно! – саркастично подтвердил мужчина. – Ведь я здесь по твоей вине…
Пират равнодушно пожал плечами:
–Ну, я тогда был Иоанном XXIII… имел право. Ты же этот, как его? Ага, еретик!
Гус мрачно усмехнулся и покачал головой, взирая на свои переплетенные пальцы:
–Это не так. Я… просто… ах, кому я объясняю?! Трата слов…
Бальтазара это восклицание нисколько не смутило, скорее, позабавило.
–Ну, почему? Я ведь был самым настоящим понтификом! Меня избрали 17 кардиналов…
–Ты был одним из трёх… не думаешь, что это символично? Мир изменился, и не к лучшему!
Пират повел плечом, нисколько не обескураженный:
–Ну, не знаю! По мне так все отлично… и жизнь отличная штука!
–Ты сидишь в тюремной камере, – сурово напомнил ему Ян Гус, покоробленный подобной беспечностью. – И тебя ждёт не самая радужная судьба…
–Тебя тоже, дружище!
–Я готов отдать жизнь за свои идеалы. Господь порою испытывает нас, но Он же справедлив! Я готов нести свой крест. Я знаю, почему и за какие идеи умру. А ты?
–Я в прошлом пират, приятель! – ухмыльнулся мужчина, осклабившись в недоброй улыбке. – Я умею проигрывать. Люблю рисковать… и если это конец… черт возьми, не так уж плохо я пожил! И не так мало! Я ведь не слишком молод…
Какое-то время они молчали. Потом тишину вновь нарушил голос Бальтазара:
–Может, меня перевоспитаешь? Расскажи свои идеи, поделись этими самыми идеалами!
Ян Гус покачал головой:
–Я прибыл на Констанцский Собор именно с такой целью… и именно к тебе. Я хотел рассказать… меня не выслушали.
–Теперь выслушаю. Давай!
–А теперь поздно. Да ты и не стоишь этого…
Бальтазар прищурился:
–Уверен? Меня ты совсем не знаешь! Я такой, каким сделала меня жизнь.
–Тебя обвиняют в невероятных злодеяниях!
Бальтазар издал короткий сухой смешок:
–Половина этого просто бред! Все преувеличено, приукрашено… И опять-таки: ты меня не знаешь!
–Хорошо, – неожиданно согласился Ян Гус. – Расскажи о себе. Может, я и ошибаюсь на твой счёт. Только, чур, правду! Я знаю, что ты не был несчастным сиротой, которого все обижали!
–Идёт! Мне нечего сковывать. А ты что, действительно готов меня выслушать?!
–Боюсь, иным способом тебя не заставишь замолчать! – хмуро улыбнулся чех.
–Ладно, слушай же мою историю! – торжественно начал пират. – Только правда, как на духу… И начну я с того…
…как был ребенком!
Да, ты прав, дружище. Я не был сиротой. Мне вообще неплохо жилось! Но в этом и соблазн, скажешь нет? Меня с рождения искушали… и я поддался пару раз, не спорю… грешен, грешен!
Посуди сам: я родом из знатной семьи, мой отец Джованни Косса правил островком Искья2 – тем, что затерян в Неаполитанском заливе. Под контролем моего папá находилось около 4-5 деревень, и доход они давали вполне приличный. Да и происхождение у меня завидное… Не веришь? Мне рассказывали, будто наш род восходит еще к Древнему Риму, к V веку до нашей эры… мол, именно тогда жил некий полководец по имени Косса. Может быть, и сказки, конечно… кто знает?
В общем, мы не бедствовали, отнюдь. Эх, хорошие были деньки, тучные… вкусно елось, сладко спалось… веселья уйма, дел никаких, сплошной досуг! Да и полюбоваться было чем, тамошние места издавна славились красотой. Каких только тварей я ни повидал, чего только ни насмотрелся! Одних лишь детских впечатлений хватило бы на всю оставшуюся жизнь… я был безоблачно счастлив в те далекие годы… безоблачно, да.
Однако все подходит к концу, завершилось и мое детство. И случилось это, когда я поддался первому искушению… причем змеем-искусителем стал мой старший брат. Но давай обо всем по порядку!
Итак, расскажу о том…
…как я пиратствовал!
Мы жили рядом с морем, и я буквально с рождения был покорен им, столь беспредельным и могучим… оно казалось мне неким божеством. Сделаю еще одно богохульное заявление (среди прочих, мне предписанных): хотя я был кардиналом, был и Папой, я никогда не чувствовал власть Нашего Господа, как чувствовал власть Моря. Кощунственные слова, знаю, но теперь чего уж переживать? Одним преступлением больше, одним меньше…
Да, море. Оно всегда манило меня, звало… как и приключения, собственно говоря. Я не мог устоять перед этим зовом, потому и поддался первому соблазну. Впрочем, я начал не с того конца… итак, пару слов о моем старшем брате Гаспаре. В принципе, у меня несколько братьев, однако именно Гаспар повлиял на мою жизнь особенным образом.
У Гаспара было меткое прозвище Адмирал Пиратского Флота, и он полностью соответствовал сему прозванию. Да, он был пиратом… и еще каким! Признаюсь без ложной скромности, переплюнуть его сумел только я!
О, как я завидовал ему в детские годы! Гаспар всегда привозил из своих странствий безделицу-другую в подарок мне, младшему братцу, и я радовался этим сувенирам, подчас бесполезным… они были ценны для меня не реальной стоимостью, а историей, которую в себе заключали – и эти истории Гаспар умел рассказывать очень вкусно, наверное, отчасти приукрашая события, как и я делал потом… неважно! Мне, мальчугану, они нравились именно такими.
–Я тоже хочу с тобой! – сказал я ему однажды, когда он в очередной раз вернулся домой и вручил мне огромную ракушку и несколько причудливой формы камней.
Гаспар смерил меня взглядом – не презрительным и не насмешливым, скорее, критическим. Казалось, мой брат примеряет на меня одну из возможных ролей на своем судне. Наконец, вердикт был вынесен.
–Ты мал еще, – прозвучало решение. – Дело-то опасное.
У меня вытянулось лицо.
–Я не боюсь! – воскликнул я с жаром, уверен, глаза мои горели, щеки раскраснелись.
