Подвал. Сыро. Как же всё болит… Били со знанием дела, хочется кашлянуть, но больно… Попытка перевернуться набок, в полумраке вижу ещё двоих, знаю, что это два Серёги, с батальона связи, больше ничего. Полный рот крови, надо сплюнуть, куда, правильно на пол, сверху мутное толи окно, толи ещё что, с решёткой.
Итак, подводим итоги. Я в Назрани, в здании местного ФСБ. Хотя на кого они работают – сам чёрт ногу сломит, нужно учитывать местный продажный менталитет. Первая попытка присесть на шконаре не получилась, лампочку встряхнули, это точно. Спасибо отцам командирам… Ну да ладно, решаем проблемы по мере поступления.
Срочники сидят, испуганно вжавшись в стену. Оно и понятно, поездка на рынок (опять же по приказу) закончилась оченно весело; ну, а я… Что я? Всё чуть позже, сейчас главное осмотреться.
Два двухъярусных шконаря и нас трое. Полторашка воды… Боюсь, что посуда с туалета, для подмывания, так сказать. Хотя на безгрудье и портупея – лифчик. Далее, превознемогая боль в руках, ощупываю карманы. Да, это не наши мусора, шмонать не умеют, сигареты в виде мятой пачки «Примы» оставили. А то, что три из них забиты, не посмотрели. Ладно, чёрт с ними… Прикуриваю, голова пошла кругом, но жить можно, ещё раз плюю на пол.
– Ну что, хлопцы, с поздравляловом! – говорю я, хотя самому ни капли не смешно. Оба Серёги молчат, оно и понятно.
Начинаем думать… Итак, что мы имеем кроме пиздюлей, два проебанных автомата? Два срочника и я… Ах да, ещё красивый замысел командиров. Конечно, два тела ушли в «сочи» со стволами, ну я-то тут причём? Думай, пока время есть. Этих могут, конечно, и прикопать по-тихому, ну и меня, похоже, до кучи. А чего, я в личном деле без родины и флага, искать меня не будут, по крайней мере, они так думают. Но Вадик, майор, которого я ещё взводным по первой помню… Неужели, сука, мозги пропил, с алкашом НИСом?..
Ситуация напрягала, но вот причём тут ингуши – ума не приложу. То, что это те же нохчи, только вид сбоку, я знал… Но надо же и меру знать, под Аушевым вроде ходят…
– Что делать будем? – задаю дебильный вопрос парням. Те лишь пожимают плечами.
– Вот и я не знаю. – говорю я. – Вам сколько ваши шакалы дали, когда на рынок посылали? – спрашиваю я.
– Не, мы сами. – лепечет самый маленький из парочки.
Я лишь внутренне усмехнулся: «Конечно сами… Два срочника на БТРе, на рынок, сами… Если учесть, каким боком я к вам попал, то конечно сами, кто ж спорит?»
Документы у ин… Стоп, по порядку: меня вырубили в Ханкале… Нет, не там, раньше, вспоминай; итак, кунг комбата, дорога в наручниках, потом из кузова, как мешок, в багажник… Документы либо у наших, либо тут, хотя какая разница… Можно думать до бесконечности. Допросов пока не было, да и какие в жопу допросы, ёжику понятно, потом обставятся и всё будет норма. Для них норма, а вот для нас…
Ладно… Хотя какое «ладно», хреново всё.
С этими двумя, допустим, понятно. Но меня не покидало ощущение, что я видел, точно видел нечто важное. Мелочь, но очень такую, которая и даст мне понимание, какого хрена я тут. Хотя мне от этого ни холодно, ни жарко… Долбаные братья по оружию, сколько этих ингушей полегло в первую, жуть… И теперь главное: если военник у них – мне край, там все похождения. Тем более, мои подвиги в наградном описаны чётко.
Думай, думай… Хотя, как в анекдоте, хули думать, трясти надо.
– Вас допрашивали? – спрашиваю у парней.
– Не, только били… – тихо отвечает маленький Серёга.
Скептически смотрю на них. Если и били – то так, для куража, не более. Значит убивать пока не будут, а вот продать могут. Вопрос, кому? Если копать окопы – то аминь, если на кирпичи – то небольшой шанс есть. Хотя и то, и то для пиковых не вариант: сейчас немного не так, как при Бориске, хотя…
– Парни, вас то как?
– Никак, – хрипит большой Серёга, (я для верности обозвал их большим и маленьким) – пизды дали, в Урал, потом на буханку, глаза завязали и… А где мы? – неожиданно спрашивает он у меня.
– В мусульмандии, – усмехаюсь я, при этом очень больно что-то кольнуло, – а именно, парни, мы в стране ингушей.
– А, это где на флаге кружок с червями или крючками? – подал признак жизни маленький Серёга.
– Оно самое, – вздохнул я, пытаюсь встать, вроде не всё отбито, значит живой.
– Крепко они тебя, – с участием говорит маленький. – А ты первый раз на контракте?
– Да вот то-то и оно, что первый, – нарочито вздыхаю я. Ну не говорить же им всей правды. Правда – она штука такая, лучше держать её плашмя в заднице, до лучших времён, так сказать.
– А нас не убьют? – неожиданно задаёт вопрос маленький.
– Убьют, – киваю я, – но потом и не тут, и не всех…
Даже в полутьме было видно, как побледнели мои сокамерники. Так, наверное, вернее будет называть.
Я опять поймал себя на мысли, что умирать не охота. Вспомнил Нефеда, кореша по Первой, с нашей роты, что перешёл к чичам, и прикинул: умирать за мифическую родину или ещё что-то вроде братства или ещё как? Не, ребята, не моё. Желание жить – вот, что главное, вопрос – как, а это детали.
Я с сожалением посмотрел на пацанов. Если мне предложат завалить этих двоих – смогу ли я? Смочь-то смогу, а вот что потом?
Размышления прервал вой с минарета, правоверных призывали на молитву. Колонка на верху башни явно требовала ремонта и хрипела, как у одного типа, которому перерезало осколком горло. При этом воспоминании я невольно улыбнулся, парни же посмотрели на меня с опаской, никак у дяди чердак поехал. Поехал или нет – посмотрим. Как говорится, будет день – будет пища. Кстати о пище…
– Парни, курите – бычки не выбрасывайте: хрен знает, что там. – предупреждаю я ребят, те просто согласно кивают.
С лязгом открывается дверь. В новеньком камуфляже, увешанный как новогодняя ёлка, боец ингушского Собр-мобр, спец-пиздец летучего отряда имени кого-то почему-то, стоял перед нами во всей красе. Главное, что меня умилило – это «Муха» за спиной. Да, РПГ в подвале – это сила, но этот клоун мог запросто перепилить нам горлянку, поэтому я чуть отсел назад.
– Э, – он ткнул пальцем в маленького, – иды за мной… – и он поманил рукой…
Большой побледнел, да и я тоже.
«Началось», – крутилось у меня в голове. Говорят, что перед смертью перед глазами вся жизнь проходит. У кого как, мне почему-то настойчиво хотелось бабу, и ни какую-нибудь абстрактную, а конкретную, с соседнего подъезда моего дома. Однако через пару минут маленький с блаженной улыбкой зашёл к нам в подвал неся ведро с картонкой в одной руке, а во второй пакет.
– Сидеть тихо, мне приказал рейнджер. Всё, ссать-срать в вёдро, жрать дали и вот, велели дать. – и он брезгливым жестом бросил на стол две пачки «Винстона».
