Я промолчала. Если честно, мне была приятна забота Тегрея. Так хотелось верить, что в этом безумном мире хоть кому-то есть до меня какое-то дело. И в самом деле, чего я боюсь? Не думаю, что из-за какой-то там жалкой провинциалки Тегрей захочет замарать свою честь нарушенной клятвой.
— И я обещаю, что после окончания нашего разговора верну тебя к самому крыльцу дома Томаса, — заверил Тегрей. Негромко добавил: — Если, конечно, ты сама захочешь этого.
Всю недолгую дорогу до жилища герцога мы молчали. Тегрей потушил магическую искорку, поэтому в карете царила тьма. При всем своем горячем желании я не могла увидеть, какие эмоции сейчас отображаются на лице герцога. Впрочем, полагаю, я не увидела бы этого и при свете. Тегрей относился к тем людям, которые владели своей мимикой безукоризненно.
Когда повозка миновала подъездные ворота, я с любопытством прильнула к окну, силясь хоть что-нибудь разглядеть за косыми струями сильного дождя.
— Я думала, ты живешь в замке где-то в окрестностях Бриастля, — негромко сказала я, вспомнив разговор между Тегреем и Томасом при нашей первой встрече.
— Живу, — спокойно подтвердил Тегрей. — Столица мне не нравится. Здесь слишком людно. И постоянно приходится участвовать во всяких бесполезных сборищах, так называемых светских раутах. Увы, не всегда удается отказаться. Но неужели ты думаешь, будто брат короля настолько беден, что не может позволить себе содержать несколько домов?
Я поджала губы, уловив в его тоне обычную насмешку.
— После окончания расследования я решил пока повременить с возвращением в замок, — довершил Тегрей. — Хочу дождаться, когда Роберт окончательно наберется сил.
Любопытно, это единственная причина, по которой герцог остался в Бриастле? Интуиция подсказывает мне, что вряд ли. Но, естественно, вслух я ничего не сказала. Иначе опять начнутся язвительные подколки в мой адрес.
Карета остановилась. Ливень к этому момент шел настолько плотной стеной, что мне стало даже жутковато. А как нам добраться до крыльца? Даже за несколько шагов мы вымокнем до нитки. Я-то уж точно. Герцога немного защитит камзол из теплой толстой ткани.
Стоило мне так подумать, как Тегрей первым выскочил наружу. В рассеянном свете магического фонаря я видела, как от дома к нам спешит слуга с раскрытым зонтом над головой. Герцог ловко выхватил его из рук бедолаги, мгновенно оставшегося без всякой защиты перед стихией. Затем с обычной своей любезностью протянул мне руку.
Горячие пальцы Тегрея обхватили мое запястье. И только в этот момент я осознала, насколько замерзла.
Зонт оказался недостаточно большим, чтобы вместить под собой нас обоих. Тегрей нес его над моей головой, при этом сам по большому счету оказался под дождем. Поэтому не было ничего удивительного в том, что когда мы оказались в просторном холле — с герцога ручьем текла вода.
— Проклятье, я все-таки вымок, — беззлобно пожаловался он, проведя рукой по волосам. Затем, недолго думая, скинул камзол прямо пол, оставшись в одной рубашке.
Тонкий влажный шелк бесстыже прилип к его телу, и я торопливо отвела взгляд, невольно смутившись. Но вслед за камзолом на пол полетела и рубашка, и я окончательно растерялась. Все-таки не выдержала и украдкой мазнула по герцогу взглядом. Да, стоит признать, он вряд ли пренебрегает физическими упражнениями. Его телосложению позавидовал бы и признанный воин. Ни намека на лишний вес, появляющийся от долгого сидения за столом и праздного существования аристократа. Так и тянет провести ладонями по плечам, наслаждаясь их каменной твердостью…
На этом месте я мысленно выругалась, досадуя на себя за неподобающие фантазии. Нет, все-таки, какое счастье, что Тегрей не мыслевидец! Я умерла бы со стыда, если бы он каким-то образом сумел понять, о чем я только что подумала.
Слуга, встретивший нас в холле, с глубоким поклоном преподнес Тегрею пушистое полотенце, и тот со вздохом наслаждения принялся растирать себя.
— Нравится? — вдруг спросил он, перехватив мой очередной взгляд, брошенный искоса. — Знаешь, Альберта, если хочешь — то я и тебя разотру. Губы у тебя все еще синие.
— Обойдусь как-нибудь, — буркнула я, отчаянно стараясь не покраснеть еще сильнее, хотя это казалось и невозможным.
— А вот на щечках румянец, — мурлыкнул Тегрей.
Благо, что тему продолжать не стал, потому что слуга протянул ему сухую рубашку — и герцог, к моему величайшему облегчению, накинул ее на себя. Правда, от камзола отказался, покачав головой. После чего приглашающе взмахнул рукой, предлагая мне следовать за ним.
Спустя неполную минуту мы оказались в просторной гостиной. Я с любопытством крутила головой, изучая обстановку жилища Тегрея. Да, стоит признать, герцог привык к роскоши. Он обмолвился, что редко бывает в этом доме, однако на обстановку явно не поскупился.
Перед светлым ковром с длинным ворсом я в нерешительности остановилась. Посмотрела на свои безнадежно промокшие туфли, к носам которых прилипли жирные комья земли. Ох, пожалуй, мне лучше остаться здесь! Казалось кощунственным портить его своими следами.
Тегрей к тому моменту уже подошел к камину. С тихим вздохом удовольствия простер над огнем ладони. Постоял так пару секунд, затем, поняв, что я застыла в арке, отгораживающей гостиную от прихожей, обернулся ко мне.
— Ну и что ты там замерла? — спросил он.
Я не успела ответить. Взгляд Тегрея скользнул по моим ногам, и он понятливо хмыкнул.
— Разувайся! — потребовал он.
— Но… — попыталась было я возразить.
— Разувайся! — повторил еще более грозно Тегрей. — И чулки стягивай. Это уже не шутки, Альберта. Неужели в самом деле желаешь заболеть? — После чего добавил уже мягче: — Не переживай, я отвернусь. Но если ты немедленно не выполнишь это, то, клянусь, я сам тобой займусь.
Я вздрогнула от столь недвусмысленной угрозы. Послушно скинула грязные туфли, и Тегрей с преувеличенным вниманием вновь уставился на веселое рыжее пламя, позволив мне тем самым освободиться и от мокрых чулок.
Пушистый ворс ковра приятно щекотал мои босые ступни, когда я подошла к Тегрею. В свою очередь протянула к огню руки.
— Горячее вино, господин, — прошелестел голос слуги, внесшего в гостиную тяжелый поднос с графином и двумя бокалами, от которых поднимался пар. Поставил его на невысокий стол, стоявший между двумя креслами.
— Принеси еще носки шерстяные, — потребовал Тегрей. — Да поскорее.
Слуга, не выказав ни малейшего удивления, тут же вышел.
— Садись, — продолжил распоряжаться Тегрей.
В его голосе прозвучали такие непреклонные стальные нотки, что я не осмелилась спорить. Робко присела на самый краешек ближайшего кресла, а через мгновение подскочила чуть ли не до потолка, когда Тегрей, ни капли не смущаясь, опустился подле моих ног прямо на ковер. Его теплые сильные пальцы принялись бережно разминать мои совершенно окоченевшие ступни.
