Фотограф Виктор Анатольевич Иванцов
© Ольга Шипилова, 2018
© Виктор Анатольевич Иванцов, фотографии, 2018
ISBN 978-5-4490-4804-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Дьявол – джентльмен;
Он никогда не входит без приглашения.
Джон Линкольн
Высокая полная дама в дорогом костюме цвета морской волны топталась возле обшарпанной двери квартиры номер восемь на третьем этаже многоквартирного дома. Заметив в ней зияющую дыру, именно в том месте, где по всем правилам должен был находиться замок, она привычно наклонилась, заглянула в помещение одним глазом и отшатнулась.
– Фу, ну и вонь! А что внутри творится! Ну, рванем, Наташка? – повернула она свою ухоженную голову в сторону тоненькой девушки, застывшей на ступенях лестничного марша.
– Рванем, Ефимовна, – пропищала растерянно та и поправила длинные волосы на плечах цвета блонд.
– Значит, рванем, девонька, учись, как надо! – пробасила Ефимовна и, для верности зажав нос двумя пальцами, с силой толкнула дверь замшевой туфелькой на высокой шпильке.
Запах человеческих нечистот вырвался на лестничную площадку и едва не сшиб женщин с ног. Ефимовна героически выстояла и, гордо подняв голову, шагнула в квартиру. Потом она обернулась и махнула рукой:
– За мной, Наташка, кажется, сегодня обойдемся малой кровью. Документы у тебя?
– Да, – снова пропищала Наташа, страшась войти вслед за Ефимовной в квартиру.
– Ну, так чего встала? За мной, быстренько, мне еще сегодня в парикмахерскую, а ты возишься!
Квартира была достаточно просторной, трехкомнатной, но ее состояние удручало. Сорванные обои висели лохмотьями. Полы покрывал изъеденный окурками линолеум, засаленные выключатели давно позабыли свое предназначение, а по разбитым плинтусам, как по беговым дорожкам, весело носились рыжие квартиранты, они же тараканы домашние, или прусаки. В прихожей валялись детские вещи, обувь и грязные памперсы. Вдоль стен, как на продажу, стояли пустые бутылки. Наташа неосторожно зацепила одну из них, и квартиру заполнил резкий стекольный звон. В самой дальней комнате испуганно зарыдал ребенок, а на кухне послышалось странное шипение, потом шорох и хрюканье.
– Нам туда! – скомандовала Ефимовна и потащила Наташу за собой на хрюкающий звук. На полу кухни, в собственных испражнениях, лежало в забытье существо, отдаленно напоминающее человека. Ефимовна зашла сбоку, стараясь не испортить свои замшевые туфли, и осмотрела сначала пустые шкафчики, неработающий холодильник, а затем залитую липкой дрянью плиту.
– Изымаем, Наташка, тут и разговоров быть не может! Милицию вызывай! И вот же не кается, свинья такая, шестого ребенка на плечи государству взваливает, и хоть бы хны! И все отпрыски ее того!
– В смысле? – не поняла Наташа. – В каком смысле того?
– Того, значит, того. Умственно отсталые! Пришлось попыхтеть, чтобы их в семьи пристроить! Ого, как попыхтеть! А чего ты хотела, эта свинья не просыхает, мужики все разные. Свинья, я тебе говорю, самая настоящая!
– Ага, свинья настоящая! – брезгливо осматривая существо на полу, согласилась Наташа.
– Вот тебе и мамочка, фу, кусок вонючего мяса. Тридцать лет, а похожа на чучело. И ты смотри, Наташка, смотри, у нее точно еще один в животе сидит, я не я буду, сама мать, знаю. И рожает же, тварь последняя! И сказать ничего не скажешь, она стране людей дает! Ладно, девонька, пойдем к ребенку. Так, документы давай! Ага, Алексей Лихоченко, три меся от роду. Все, идем! Надо одеяльце какое-нибудь отыскать, посмотри хорошо по комнатам, может, что чистое есть, а я пока ребенка осмотрю и записи сделаю, давай, милая, шустренько. Да, и милицию вызвать не забудь, чтобы все по правилам! Быстрей, быстрей, девонька, а то мне еще в парикмахерскую!
– Вот и последняя моя одноклассница родила! Надо же, я одна бездетная осталась!
– Арника, что ты там говоришь, бельчонок? Вода шумит, не слышу! Сейчас, подожди, кастрюлю домою и иду. Уже лечу! Все, говори, я полностью твой, слушаю, кстати, ужин был великолепен! – запыхавшийся высокий мужчина вбежал в светлую гостиную с полотенцем на одном плече, наспех вытирая мокрые руки.
Его жена, красивая темноволосая девушка, сидела на огромном диване в освещении торшера, поджав под себя худенькие ноги в белых вязаных гольфах.
– Ванечка, я тебе рассказываю, что Томка тоже родила, вот поздравления ей написала, – Арника оторвала глаза от планшета и, надув губы, взглянула на мужа.
– Солнышко, ну и пусть! Тебе-то что? Ты же никогда детей не хотела! – ответил Иван, словно извиняясь перед женой за то, что какая-то там Томка, о которой он прежде никогда не слышал, родила.
– Не хотела, но смотрю на всех и чувствую, что я будто неправильная, не такая! Уже тридцать почти, а желания нет!
– Нет и не надо! Пока не надо! И не уже тридцать, а всего тридцать, вон голливудские звезды и в пятьдесят рожают!
– Так то звезды, – вздохнула Арника.
– А ты у меня тоже звезда, самая настоящая! Тело идеальное, ногти, волосы, личико кукольное, умная, образованная. Гордость моя!
– Что толку от образования, пять лет на юрфаке и ни дня на работе!
– Все правильно, – прервал жену мужчина, – юристы в семье всегда нужны, не всем же, как мне, в мастерах ходить, кому-то нужно уметь и заявление написать, жалобу подать, мало ли в жизни ситуаций! А чтобы ты работала, я никогда согласия не дам, зачем тогда муж? Вон дом какой у нас огромный, ему хозяюшка нужна, и Рикки, в конце концов!
– Рикки, это да, куда я от него! Ладно, Вань, пойду пока на второй этаж, постелю нам, а ты посуду, пожалуйста, полотенцем вытри, окей? И Рикки с улицы забери, а то опять в грязи вываляется, а мне завтра весь день с тряпкой ползать придется.
Арника нехотя слезла с дивана, поправила гольфы и поднялась по лестнице на второй этаж коттеджа. Оказавшись в одной из трех спален, она прошла к окну, не зажигая свет, коснулась занавесок. Недолго постояв у окна, в котором Арника видела пустую унылую улицу и высокий фонарный столб возле забора коттеджа, девушка отвернулась и одной рукой в темноте отыскала край двуспальной кровати. Она устало опустилась в ее приятный уют и выдохнула. В груди ныло, а на глаза навернулись слезы. Арника потерла веки и задумалась: «А почему, собственно, что-то должно быть плохо? Все отлично, если бы не эта Томка со своими фото и комментариями в соцсетях! Глупые мысли! Я же не завидую! Нет. Просто немного грустно. Наверное, осень во все виновата, точно она!» Но на самом деле, и в этом Арника не хотела сама себе признаваться, ей было грустно, потому что у всех ее одноклассниц инстинкт материнства появился еще в возрасте шести лет, а у нее ничего подобного. Ничего! Благо, Иван – умница, на детях не настаивает. Десять лет супружеской жизни – и ни одного упрека! Да и в чем упрекать? Все, что бы ни делала Арника, она делала исключительно ради Ивана. Даже тогда, на третьем курсе юридического факультета, когда он предложил стать его женой. А ведь преподаватели удивлялись, мол, отличница, красный диплом на горизонте, какое замужество, когда впереди головокружительная карьера? Арника мечтала стать адвокатом, даже практика в судах была кое-какая, но она выбрала Ивана. И он заменил собой весь мир. Прочно стоял на ногах, достраивал дом, именно о таком мужчине Арника мечтала. Получив штамп в паспорте, Арника радовалась, что ей не приходится, как другим однокурсницам, думать о куске хлеба, сетовать на тяжелую жизнь. Все проблемы Иван взвалил на свои плечи и берег жену от жизненных невзгод. Она и не сопротивлялась. С каждым днем Арника открывала в себе новые способности в кулинарии, устройстве быта, и это полностью захватило ее. Спустя пять лет семейной жизни она надежно уверовала в то, что это и есть предназначение женщины. К тому же в их семью пришел Рикки, и Арнике больше не приходилось сидеть в одиночестве, ожидая мужа с работы. Иван ни разу не заставил Арнику пожалеть о выборе в пользу семьи. Он трудился на большом предприятии, исправно все деньги приносил в дом, летом они ездили на море. Не жизнь – сказка!
