Глава 61
Яхве перенеслась на вершину пирамиды, так как боль была невыносимой. Ей вот-вот рожать, но как всегда Юхве где-то запропастился, Фараон Нармер в отъезде, его жена Манифе сама беременна, помочь Яхве некому. Вход в комнату верховного жреца, молельную комнату Бога Амона лежал через пик пирамиды. Кое-как взобравшись внутрь, Яхве не могла отделаться от ощущения, что уже была здесь, когда-то… давно.
Опустивши колени перед изображением бога Амона, Яхве стала молить его о том, чтобы ребенок родился здоровым. Она отчаянно шептала молитву на древнем демурий ком языке, попутно вставляя слова на египетском языке, чтобы Амон уж точно понял ее. Закончив молиться, она прилегла на дачу, которая стояла рядом, тут же и заснула. До рождения ребенка оставалось каких то 10 часов…
Нармеру доложили о прибытии лемурийской королевы, и также сообщили, что она в положении. Он был обеспокоен ее внезапным визитом, и тем более тем, что ее не сопровождает муж – король Юхве.
Нармер снарядил колесницу, и направился в район, где стояли пирамиды – он был твердо намерен разыскать их гостью.
Для помощи в ее поиске он взял с собой провидицу Мумину. Она должна была определить точное местоположение лемурийской королевы, когда они будут на месте.
Мумина всю дорогу тихо напевала с закрытым ртом одну из связанных песен его наоода. Это порядком раздражало Нармера, но высадить он ее никак не мог – иначе он не сможет определить точное местоположение Яхве.
В дороге, внезапно прекратив петь, Мумина замерла с открытыми глазами и ртом, после чего закричала:
Ева идёт в этот мир!!!
Нармер ничего не понял, приказал ей замолчать, а сам отвернулся и начал считать солнечные блики на ожерелье у раба, который руководил колесницей.
До места прибытия оставалось всего несколько километров пути, но внезапно Мумина повалилась на днище их транспорта, и ее рот стал исходить пеной.
Нармер не знал болеет она чем-то или нет, но откачать ее нужно было обязательно. Он приказал рабу остановиться, они усадили ее на сидение обратно, и стали бить ладонями по щекам. Это подействовало, Мумина пришла в себя и они продолжили путь.
Спустя примерно тридцать минут, Нармер и его люди оказались у подножия Розовой пирамиды.
Глава 62
– Дорогая королева Яхве! Как же так?! -
Нармер заботливо положил руку на плечо лежащей на деревянной лаве Яхве.
– Нармер, ребенок вот-вот родится!
– Мне нужен врач!
Нармер обернулся через плечо, и спросил, обратившись к провидице:
– Мумина, роды принимать умеете?
– А как же! Я десятерых на ноги поставила! Пятерых сама родила, пятерых принимала!
– Отлично.
Нармер посторонился, и Мумина подошла к взмокшей Яхве, лоб которой был покрыт капельками пота.
– Ева идёт в этот мир, дочка. Она уже рядом…
Яхве широко открыла глаза:
– Ева? Родится девочка? Вы уже знаете ее имя?
Мумина погладила животик лемурийской королевы и прошептала.
– Не я. ОНИ.
В этот момент у Яхве случился сильный спазм и она закричала, схватка оказалась очень болезненной.
– Владыка. Мне нужны полотенца, вода, веревка и нож.
Нармер ошалело посмотрел на Мумину.
– Ээээ… ааа… хорошо! Я вернусь через минуту.
Он сбежал вниз по винтовой лестнице, вышел наружу и приказал своим людям раздобыть вещи из списка Мумины.
Вернувшись, он застал Яхве в неественной позе. Ее боль была очень сильной.
Нармер покачал головой, и подойдя к ней, взял ее за руку.
– Королева, Моя Манифе вот вот тоже должна родить. Как только ваш малыш родится, я буду вынужден покинуть вас.
– Ничего, Нармер. Я все понимаааю…. – выдавила из себя Яхве.
Мумина обняла королеву за плечи.
– Она – это свет. Дочка, ты приведешь в этот мир чистый свет. Свет солнца.
Яхве сквозь боль улыбнулась.
– Да, свет Луны я уже в этот мир приводила… теперь наверное настал черед солнца.
Мумина кивнула.
– Тужься, сердце… тужься…
Яхве легонько напрягла мышцы внутри бедер, и толкнула дитя.
В дверях комнаты появились люди Нармера: они тащили таз с водой, полотенца, верёвки и нож.
Мумина велела таз поставить рядом с койкой, а нож положила под днище.
Когда она родится, я перережу пуповину, а пока – он будет разрезать твою боль пополам.
Смочив два полотенца, Мумина положила одно на лоб роженице, а вторым – связала ей руки.
– Чтобы ты не повредила себя. – пояснила она.
Верхнюю часть живота она облила теплой водой. Яхве вскрикнула. Но просто от испуга. Мумина не сделала ей больно.
Нармер почтительно промолчал, вышел за пределы комнаты. Все, что происходило было слишком интимно. Там имел право находиться только король Юхве.
Мумина увещевала королеву, то стихами на древнеегипетском, то песнями.
Так прошло четыре часа. Наконец, из самого сердца Яхве вырвался крик, и спустя секунду закричал ещё ктото. Это был голос девочки-солнца, солнечной Евы.
Мумина держала в руках маленькую новорожденную лемурийскую принцессу и не скрывала счастья. Она поднесла ребенка к матери, и Яхве приложила ее к груди.
– Малышка… – Яхве держала ее на руках, полностью окутанная обьятиями Морфея, которые вот-вот должны были погрузить ее в состояние сна. – Ты – прекрасна… – сказала Яхве и … уснула.
Мумина заботливо кряхтя, подхватила малышку и выйдя за пределы комнаты, прошептала Нармеру:
– Принесите молока. Принцесса родилась, но ее мать уже уснула. Ее нужно покормить.
Ошалевший Нармер тут же снова помчался вниз, чтобы отдать соответствующие приказы.
