«Восьмое июля две тысячи двадцатого года. Община «Рассвет» уничтожена в буквальном смысле этого слова. Стерта с лица земли. Здания, площади, заборы превратились в груды обломков, похоронив под собой сотню ни в чем не повинных людей. Мы чудом успели избежать гибели, только кто это «чудо», пока не знаем. Не представляю, какими знаниями и навыками должен обладать человек, чтобы иметь возможность спокойно подключаться к сети «Рассвета», полноправно хозяйничать и оставаться незамеченным. Если мои догадки про отключенную радиосвязь у безопасников верны, то его возможности выходят далеко за рамки компьютерных сетей. Наши рации он тоже запеленговал и смог подключиться к радиообмену. Жутко. Ощущение сравнимо с чувством, когда встреваешь в драку с человеком, намного большим по размеру, чем ты. За всю жизнь и работу в IT не встречал людей настолько сведущих. И вот мы направляемся в убежище, которое он нам предоставил.
Небо все такое же – пурпурно-фиолетовое. Хоть тучи немного сгущают цвет, но мне все равно кажется, что насыщенность постепенно спадает. Видели животных. На дороге чуть не сбили горную козу, в поселках много кошек и собак. Скорее всего, вирус действует только на человека, и это странно.
В данный момент остановились в поселке Пшада. Дети голодные, впрочем, как и все остальные. Нервы успокоить всем тоже не помешает. Адреналин отпустил, накрывает волна осознания. Тимур замкнулся – впервые убил человека. Говорили, что он чуть не изрешетил уезжающий из-под ракетного обстрела «Тигр». На борту находились Пимон, Ефрем, Дмитрий, бывшая пассия Юлаева – Лера, и дети, сколько точно не знаю. Хорошо, что он этого не сделал. В пылу сражения не всегда понимаешь, что происходит. Я только сейчас начинаю осознавать, что тоже отнял жизнь, но это был бой, если не убьешь, то убьют тебя. А если бы Тимур не сдержался, то погибли бы все находящиеся в броневике. И не известно, что стало бы с ним сейчас.
Князев держится, удивляя меня с каждой минутой все больше и больше. Интересно наблюдать, как этот циничный и язвительный тип меняется в присутствии девочки. Просто два разных человека. Перелом у него серьезный, жгут сняли, кровотечение остановилось, но нужна медицинская помощь, иначе велик риск лишиться руки.
Джавид не изменяет себе, как обычно, хохмит и сыпет цитатами при каждом удобном случае. Хотя произошедшее все же наложило на него свой отпечаток. Он стал боязливее, что ли. Постоянно осматривается по сторонам, в глазах появилась тревога. Не выпускает из рук автомат.
Поражает Сахаров. Интересно, что вообще способно пробить его броню невозмутимости? Уснул на заднем сидении, как ни в чем не бывало. Иногда даже завидую его невозмутимости. Посчитал – Сахаров записал на свой счет восемь смертей. Восемь! И еще не известно сколько погибло под минометным огнем. А он спит как младенец. Еще в Аксае удивился его способности воспринимать все происходящее сумасшествие как данность. Восхищаюсь им и побаиваюсь. И который раз благодарю всех богов, что он на нашей стороне.
Находясь на руинах «Рассвета» пытались вызвать Воеводова, но безрезультатно. Тяжелое чувство, словно вышли в далекий и опасный поход с проводником, и он нас бросил. Я понимаю, что он потерял Юлю, нам всем горестно, но пойти на тотальное уничтожение общины – перебор. Чем он теперь лучше тех же «рассветовцев»? Насилием ничего не решить. Смертей, и так, слишком много, каждый человек сейчас на вес золота. Если верить статистике, собранной в первые дни эпидемии, то иммунитетом обладает один из десяти тысяч. Значит выжило чуть меньше одного миллиона. Учитывая, что они распределены по всей планете, шансы восстановить популяцию очень малы. А с таким стремлением людей к уничтожению особей своего вида – вообще катятся к нулю.
Что-то я вообще перешел на печальную тему. Стараюсь отвлечься, успокоить нервы. До убежища, координаты которого нам предоставил тайный спаситель, осталось всего несколько километров. Ребята не хотят бросать броневик. Попросили меня найти модуль навигации и отключить. Стандартная тема – если ты компьютерщик, значит, можешь починить телевизор, стиральную машину и запустить ракету на орбиту. Но выбора нет, надо сделать. Самому не охота выбираться из безопасной утробы, броня и пушка на крыше внушают уверенность и чувство защищенности. Ладно, не буду лить воду. Все-таки это дневник выжившего, а не художественная литература. Надеюсь, что незнакомец не окажется очередным Тафаром или Пимоном, и мы сможем хоть немного передохнуть. Впереди слишком много дел, а я смертельно устал за последние дни.
Стив Прайс»
2 сентября
Г. Геленджик
Гора Плоская, вершина Маркотхского хребта
Окинул взглядом расстелившуюся внизу бухту и панораму города. Вдохнул полной грудью. Наверху воздух холоднее, пьянящий и свежий. Тучи низко, потянись и рукой достанешь. Серые, с еле видимым фиолетовым оттенком, который теперь видно только в непогоду. Море почти черное – оправдывает свое название. Роман пошерудил рукой в выгоревшей траве, поднял желтый стебель и закинул в рот, прикусив край зубами.
Пол дня прошло, а до сих пор руки трясутся. Перед глазами, как белое пятно от солнца – родительская спальня, и две высохшие мумии на почерневших простынях. Готовился, знал же, что не выжили, но все равно, словно веслом по голове дали. Сознание, как утопающий, цепляется за последнюю надежду, даже несмотря на факты. Где-то в глубине души, все же думал, что выжили. Иммунитет не мог взяться из ниоткуда, если он им обладал, значит и родители, или, хотя бы, один из них. Но реальность оказалась верна себе.
Последовал примеру Тимура – вырыл две ямы на заднем дворе, угрохав на это пол дня. Завернул останки в постельное белье, вспоминая, как мама любила эти простыни с белыми лотосами. Слез не было, лишь пожирающее чувство пустоты в солнечном сплетении. Долго в доме оставаться не стал, собрал некоторые вещи, взял пару фотографий на память, и уехал. Не придумал ничего лучше, чем подняться на хребет. Очень любил верхушку горы Плоской. Почти голая, покрытая лишь жухлой травой, да куцым кустарником. Круги фундаментов от старой метеорологической станции тонули в растительности, как скелеты древних животных.
Вот и доехал? Что дальше? Поднял рацию, посмотрел на совсем новый пластиковый корпус. Повернул голову на право. За небольшой горой – район города Голубая бухта. Горстка частных домов и излюбленный пляж геленджичан. Где-то там обосновался Михаил со своими женщинами. Соскучился по людскому обществу, хотелось просто поболтать, обсудить апокалипсис. Такое не каждый день переживаешь, а когда банально не с кем поделиться эмоциями, будто и не было ничего вовсе.
