Майя Шмелёва - пустота. Сборник стихов

пустота. Сборник стихов
Название: пустота. Сборник стихов
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "пустота. Сборник стихов"

Это мой первый сборник стихов, вдохновением для которого послужили закоулки моей души и жизненный опыт.Стилистика стихотворений в духе авторов серебряного века, но на современный лад.Каждый раз, когда я читаю их, у меня и слушателей пробегают мурашки по коже.

Бесплатно читать онлайн пустота. Сборник стихов


© Майя Валерьевна Шмелёва, 2022


ISBN 978-5-0056-3979-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

пролог

Какой ужас, мне больно,
Знаю, пора уходить.
Дай мне команду «вольно»,
Но не проси разлюбить.
Взгляд твой тёплый как мёд
Смотрит в мои глаза.
Сердце пробило лёд,
Шрамом и навсегда.
Стой, ради Бога, не надо…
Я не пойду на порог.
Улыбнись мне ещё, буду рада.
Вот и закончен пролог.

иллюзион

Обними саму себя и спой песню о любви.

На твой призрачный паром сожжены давно мосты.

Наше прошлое прошло, умоляю, отпусти.

Мрак внутри уже прирос, не боишься темноты.


У тебя особый дом, там живут лишь чужаки,

Те, что в разуме твоём прикоснулись до души.

Но чем больше дней идёт, тем полнее этот дом.

И живому человеку не откроешь ты лицо.


Проживаешь жизнь в мечтах, а в реале кривишь рот

Не нуждаешься ни в ком, но одна пойдёшь на дно.

Нету шансов у ребят, пригласить тебя в кино,

Побоишься дать отказ, просто вылетишь в окно.


Столько лет не допускать, до себя чужих смельцов,

Прикрываться будто так тебе будет хорошо.

Ты привыкла быть ничей, словно брошенная кладь,

Оттолкнёшь любых людей и не дашь себя обнять.


В твоём доме тишина, там парит иллюзион.

Если хочется любви, ты придумаешь итог.

Сочинишь себе рассказ, где всегда один конец,

В нем останешься одна не пошедшей под венец.


Ты не можешь осознать, что сама в своей тюрьме,

Видишь только темноту, слышишь голос в голове

Он зовёт тебя на край, разбежаться, прыгнуть вниз

Твоё тело даст рывок, руки вцепятся в карниз.


Кто-то скажет, это трёп, лишь достойный слабаков,

Я не думаю, что слабый выбрал бы такой исход.

Слабаки живут системой, гнут себя под пресс других

Смелых жизни под прицелом. Иронично, под своим.

С.

Я не знаю, люблю ли тебя…
Просто сложно мне отпустить.
Между нами не толстый канат,
А давно уже тонкая нить.
Я не знаю, хочу ли любви,
Просто в одиночестве сложно.
Я закрыть все пыталась пути,
Только разум кричит, что поздно.
Я тебя не смогу позабыть,
Слишком много тебя в моей жизни.
Я кричу тебе «Уходи!»,
Только ты не прочтёшь мои мысли.
В миллионный раз вещи собрав,
Я остановлюсь на пороге.
«Я люблю тебя…» навсегда?
Нет. Я останусь. Невольно.

правда

Я перестала помнить лица,
И время утекает от меня,
А в прошлом, словно небылица,
Не выживают люди от огня.
Мне выбор дан, какой, не помню.
Наверно, отказалась от себя.
Плывет в глазах, запрусь в покоях,
И попытаюсь в небеса.
Порой окутан телом страх,
Что всё вокруг меня лишь мрак.
Пишу листы, они черны,
Ищу внутри слова любви.
Не узнаю себя в текстах,
Не та девчонка, что была,
Мне имя даже не родно
И это место, что мой дом.
Понять себя, сложно заданье,
С ним мало справившихся есть.
Хотела б только знать, что надо,
Мне для того, чтоб не взлететь.
Каким событиям поддаться,
Какому дать герою шанс.
Чем ближе новые свиданья,
Тем дальше становлюсь от глаз.
Мне стыдно врать, сложней признаться,
Что за причина всех пропаж?
Держу людей на обещаньях,
Что буду рядом навсегда.
Вопросы прорастают. Ветки
Мне тычут в глаз, но силы нет.
Одно лишь молвлю «я не знаю»,
Я не нашла другой ответ.
Как это сложно, лишь пытаться,
Загнать себя под трафарет.
С чужим стандартом соглашаться,
Когда внутри калеки след.
Нам говорят, что мы все правы,
На самом деле равных нет.
Есть лишь тиски и бичевание,
И тихий шёпот на запрет.
Вокруг меня не понимают,
Мол умертвительно пишу.
Но этот слог меня спасает,
Что б не вязать себе петлю.

too much

Этот город давит четырьмя стенами,
Позабыл давно, что было между нами
«Санту-Барбару» разрушил нашу
И от этого он стал немного краше.
Эти улицы забыли наши ноги,
Эхо смеха, что гулял за два квартала,
И подъезд мой позабыл те разговоры,
Что часами длились между нами.
Пусть тебя я никогда не отпускала,
Пусть навечно ты остался между,
Но ведь я тебе не обещала,
Что останусь прежней.
Ты был прав, судьбу не провести,
Даже если начертить окружность,
Все границы стёрты были в пыль.
Я перед тобой. И безоружна.

выгорание

Вероятно, я просто устала.
Вероятно, что нет больше сил.
Ты оставь меня у причала
Уходя лишь маяк погаси.
В голове моей много мыслей,
А из глаз я транслирую грусть.
«На деревьях вороны повисли»
«А тебе то что? Ну и пусть.»
Каждый снова проходит мимо,
Я всё больше стираюсь в пыль.
Тишина уже невыносима,
Впереди ещё тысяча миль.
«Я, наверное, просто устала.»
Говори себе каждый день.
Обмануть себя – вот услада,
Это проще, чем встать с колен.

корабль

Сколько влить в себя алкоголя,
Что бы всё это заглушить?
Почему так слаба моя воля,
Лишь влечёт безответно любить?
Копаю в суть, стараюсь понять.
Боюсь чужих рук и себя показать.
Загнанный зверь, что знает лишь кнут.
В ответ на «привет», мой зверь будет груб.
Я знаю ваш страх. Вы боитесь любви.
Хотите лишь брать, но не делить.
И правду узнать, но ту, что мила.
Боитесь воды, но топили меня.
Вам нужен спасатель, а я, увы, сам
Сам в море тону, упал с корабля.
Корабль веселья, тот, что без забот,
Смотрю ему в след, он плывет в горизонт.

Д.

Отпусти и давай не мучиться.
Что написано нам по судьбе?
Я тебе расскажу: «Не сбудемся»
Проиграла я в этой войне.
Нам до завтра одна дорога,
В кабаках своих прятать грусть.
Дай обнять тебя ненароком
И сказать тебе: «В добрый путь?»
Ты забудешь меня с рассветом.
Я тебя через тысячу зим.
Так давай же останемся светом,
Расставанье мне упростим.
Это было прекрасное время,
На руках меня город качал.
Я сижу и строчу вам поэму,
Что бы разум мой не умирал.

принятие

Прошибло током в ту секунду,
Когда воскликнул ты «Привет»
Не сомневалась ни минуту,
Что я в твоих руках на век.
Ничто не вечно, я забыла,
И вдруг из рук разомкнут круг.
Всё полыхает, мир темнеет,
Не слышен больше сердца стук.
Я не мила, мила другая,
Не в силах я тебя винить.
Сердце слепо, а я глухая,
Ведь смог меня ты опьянить.
Пора признать, всё было глупо,
Кто так влюбляется в момент?
Какой была я безрассудной,
Мне просто нужен был абсент!
Ведь жизнь души пуста без драмы,
Без слёз до крика в пустоту.
Мне говорят, теперь ты с дамой.
Не упусти её, мой друг!

взаимоотношения

Мне в топе постоянно мерещишься ты.
В каждом новом лице твои очертания.
Как случилось так, что нам не по пути…
Как давно я хочу услышать признание…
В голове пустота, а в душе тихий крик,
Каждый день я ждала, но твой голос утих.
Шла, куда ты сказал, но упёрлась в тупик.
Я на помощь звала среди сосен густых.
Тонкий лёд. Я иду. А под ним море лжи.
Я сама себе лгу. Лгу себе и другим.
За спиной твоей что? Оберну, там ножи.
Что случилось с тобой? Но мы оба молчим.
Слишком просто признать, что есть лишь своя боль.
Я б тебя обняла, но ты скажешь мне: «Стой»,
Все эмоции в прах, чувства делим на ноль.
Между нами война, но неравен наш бой.
Крики боли в лицо, ты копаешь до дна.
Я призналась тебе, что я не влюблена.
Ты сжимаешь ладонь, на лице белизна,
А в моём сердце лёд. Я пронзила тебя.
Та дорога домой мне казалась вечна.

С этой книгой читают
Рогожин В. П. стихи пишет давно и по велению души, иначе такие красивые и искренние стихи не пишутся. Сборник посвящен любви и природе, столь же прекрасной и изменчивой, как и женщина.Поэты – это писательская элита, а читать и знать хорошие стихи своих современников всегда считалось и престижно, и модно. В век «компьютерного и прочего железа» человеку особенно остро требуется тепло живой человеческой души как спасение и как подпитка. Поэтому стих
С рождения я росла среди неповторимой природы Урала, впитывая в себя всю её красоту. Мне дороги: огромное небо, солнце ясное, летящая птица и маленькая бабочка, букашка под зелёным листиком, огромная волна и капелька дождя. Вся природа для меня – живая! И человек должен жить в единстве с ней, слышать Голос Природы, Голос Земли родной. Делать всё, чтобы красота Земли нашей не исчезла, а одаривала нас своими богатствами и радовала душу и сердце наш
Поэтический сборник «Игра в бисер» представляет избранные стихи известного омского поэта Андрея Козырева за 2017—2018 годы.
Этот сборник стихотворений никого не оставит равнодушным. Автор предстаёт перед нами как вдумчивый, глядящий в самую суть вещей человек. Его поэзия пропитана философичностью, лиризмом, особым видением мира. Его стихи отражают мир таким, каков он есть, без лишних приукрашиваний. В то же время в них нет и мрачных тонов. Книга понравится даже искушённому читателю.
Жизнь Артура – бесконечная кривая. То в небо на десять тысяч метров, то без страховки – вниз. А внизу – одиночество, бессонные ночи и пустота, в которую не хочется возвращаться. А еще она… Стелла Золото. Светская, мать ее, львица…Содержит нецензурную брань.
«Кольцо анаконды» – это не выдумка конспирологов, а стратегия наших заокеанских «партнеров» еще со времен «Холодной войны», которую разрабатывали лучшие на тот момент умы США, от Мэхэна до Збигнева Бжезинского и Генри Кессенджера.Анаконда сжимает свое кольцо вокруг России – и все попытки переворотов и «цветных революций» в странах, окружающих Россию, стоит рассматривать именно в таком контексте.
Александр Карасёв родился в 1971 году в Краснодаре. Окончил истфак и юрфак КубГУ. В звании лейтенанта командовал взводом внутренних войск на чеченской войне. Известность писателю принесла книга «Чеченские рассказы», ставшая открытием года Бунинской премии (2008). Эта книга о том, как вживается, втягивается в войну нормальный человек, как война становится его жизнью, становится очень быстро и незаметно для него самого.
В этой книге известный цикл Александра Карасёва "Чеченские рассказы" обрамлён лучшими "нечеченскими" произведениями автора, составившими две "мирные" части книги. "До и после" Чечни. С новыми сюжетными линиями и героями. Все части книги связаны между собой, что позволяет отнести её к жанру "роман в рассказах". Жизненные пути двоюродных братьев Миши Кудинова и Севы Мызникова, в счастливом советском детстве играющих в саду своего непростого деда, о