Ганна Шевченко - Путь из Орхидеи на работу

Путь из Орхидеи на работу
Название: Путь из Орхидеи на работу
Автор:
Жанры: Современная русская литература | Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2023
О чем книга "Путь из Орхидеи на работу"

Ганна Шевченко – известный поэт и прозаик. Публикуется в литературных журналах, а также в сборниках и антологиях поэзии и короткой прозы. Г.Шевченко – финалист поэтической премии «Московский счет», лауреат международного драматургического конкурса «Свободный театр», лауреат премии Gabo Prize Winners (Великобритания) за переводные стихи и Международной премии имени Фазиля Искандера за книгу стихов «Обитатель перекрестка». Автор книг «Подъемные краны» (2009), «Домохозяйкин блюз» (2012), «Обитатель перекрестка» (2015), «Форточка, ветер» (2017), «Забойная история, или Шахтерская Глубокая» (2018). Член Союза писателей Москвы и Русского ПЕН-центра.В четвертую поэтическую книгу автора вошли стихи, написанные в 2016-2018 годах.

Бесплатно читать онлайн Путь из Орхидеи на работу


***

Асфальт шершав как горная слюда,

автобусы снуют туда-сюда,

распутье светофорами моргает –

мешает продвиженью ходока.

Окраинность любого городка

к лирическим стихам располагает.


И к мыслям о затерянных мирах,

куда нас загружают впопыхах,

снабдив функциональностью убогой,

характером, похожим на штрих-код,

и памятью, что жизнь – лишь переход

под транспортом заполненной дорогой.


Заводы выдыхают перегар.

Колонны, проходные, тротуар,

ветрами обцелованные клены.

Так и живешь на краешке земли –

летишь на красный, душу оголив,

или стоишь, уставившись в зеленый.


Но чаще ждешь. Автобусы ревут,

где остановка – сомкнутый редут –

скрывает тень в коричневой футболке.

В какие дали катится земля?

Пластинку птиц вращают тополя,

и раздается чирк из-под иголки.



***

Полынь, крапива, подорожник,

случайных флоксов белый клок;

за гаражами, как заложник,

родной природы уголок.


В раю, в кустах за гаражами,

щенков неугомонный ком

собака с черными ушами

выкармливает молоком.


Еду приносит ей старуха,

из листьев блюдо мастерит,

собака, приподнявши ухо,

грызет мослы и сухари.


Старуха, что-то балаболя,

вздыхает, молится кусту –

здесь нет ни радости, ни боли,

природа любит пустоту.



***

Над районом каркнула отмычка,

это ночь крадется, как бандит,

что за неприятная привычка –

каждый вечер снова приходить.


Божий свет преступно убивает,

а к утру становится бела.

Я-то знаю, ночи не бывает –

это тень на здание легла.


Пожалей ты нас, умалишенных,

тех, о ком печалится луна,

для кого в карманах заоконных

тьма на черный день припасена.



***

Все вроде, как прежде, но что-то не так –

я вижу, в кастрюле сгущается мрак,

чернеют края, закипает вода,

а в центре системы блистает звезда.


Забиты парсеки свекольной ботвой,

петрушка вращается по часовой,

капуста рисует спирали во мгле

кружась по овалу, подобно юле.


Семья остается сегодня без щей,

но я постигаю природу вещей –

за это я мучаюсь в черной дыре,

за это Джордано горел на костре.



***

Дуреет город от духоты,

а в сквере, в его тиши,

стоит скамейка у той черты,

где видно, как хороши

ее металлические бока

и крашеная ламель,

и я на ней посижу – пока

солнце идет на мель.


Вечерний город похож на труп –

не дышит. Но голосит

над ним завод. Из кирпичных труб

сыпется диоксид.

Вечерний город велик, могуч.

Медлительный самолет

летит туда, где обломки туч

сгрудились в кислород.


А я сижу. От чужой ходьбы

город истоптан весь,

и думаю, боже, что, если бы

скамейки не было здесь,

возможно, тут же, до темноты

калужниц расставил строй

закон замещения красоты

правильной красотой.


Спокоен город в яслях своих,

деревья стоят кругом,

дымятся сумерки, будто их

парили утюгом.

Иду домой. По бокам – кювет,

вымощенный внутри,

и стелют под ноги рваный свет

первые фонари.



***

Природа не выносит ширпотреба –

лоснится жук, повисший на стебле!

Здесь умирают, но сияет небо,

пока тела купаются в земле.


Была бы Розой, стала белошвейкой

для птиц и зауральских пастухов,

к своим оберткам «Раковою шейкой»

заманивала армии стихов.


Стегала бы по краю силуэта,

ворочая невидимый челнок,

среди растений тоже есть поэты –

Латук, Ромашка, Примула, Чеснок.



***

Как будто ловят из эфира

сигнал и сходятся гурьбой.

Скамейка эта – центр мира

для нашей пьяни дворовой.


Пустым до головокруженья,

годами падавшим на дно, –

в дар хаотичное движенье

им, как молекулам, дано.


Элементарные частицы

парят в свободном веществе:

один – изломанный, как птица, –

лежит в рыжеющей листве,


другой – в пожеванной панаме,

терзая воздух, словно нить, –

у проходящей мимо дамы,

шатаясь, просит закурить,


а третий – с формами аскета,

с пугливой резкостью ежа –

к сирени, вместо туалета,

несется в муках терпежа.



***

Оттого, что душа сбоит,

или же по другим причинам,

надо мною всегда стоит

тень с заряженным карабином.


Я сегодня проснулась, глядь –

она стала темней и шире.

Ну и пусть. Я пойду гулять,

изучать обстановку в мире.


Всадник медленный на осле,

дети, розы, мороз в июне,

прорастает в сырой земле

дождь, случившийся накануне.


Белый ветер, играй со мной

в стаю ящеров длиннохвостых –

я когда-то была женой,

а теперь превратилась в воздух.


Половых и любовных сфер

я пыталась достичь, однако

мой утробный карабинер

отвергает идею брака.


Холод падает. Свод-батут

отпружинит его едва ли,

вишни, думала, зацветут,

но они поутру завяли.



***

Феноменально, чудно, непривычно,

необычайно и как-то нелепо –

в верхних слоях шахматист ироничный

двигает тучи по клеточкам неба.


Все надоело – холодные руки,

дождь, на погоду пускающий слюни,

шапки, зонты, недовольство в фейсбуке.

Шутка ли – холод в начале июня.


Лето нам подали без подогрева,

рвутся на части воздушные шири,

розы и пятое дерево слева

клонятся к дереву номер четыре.


Справа, по центру, в роскошном зеленом

шаре – знакомое чудится, если

всмотреться – зову его кленом,

раз у деревьев названья исчезли.



***

Магазин, кафетерий, почта,

остановка, пустырь, завод,

за цехами темнеет то, что

превратится в луну вот-вот.


Место, где мы с тобой друг друга

не нашли, завели в тупик, –

город Пэ квадратурой круга

так похож на константу Пи.


Но бывают и здесь сюрпризы –

безразличен и близорук,

временами на край карниза,

словно пыль, оседает звук.


И тогда отсыревший воздух

у подъезда огнем горит –

стая зябликов длиннохвостых

дождь за небо благодарит.



***

Пыли дорожной нечистые танцы,

слева подсолнухи, справа картофель, –

я позабыла название станций,

помнится шахты египетский профиль.

Помню, что воздух полынный был горек,

простыни в крошеве угольной пыли,

крышу сарая и маленький дворик,

где мы белье по субботам сушили.

Помню подвал, и на полках – бутыли,

мусорник, старую каменоломню,

место роддома, который закрыли…

А вот причину рожденья – не помню.

Помню в окне своего кабинета

обруч копра, исполняющий сальто.

Щелкали счеты, вращалась планета,

и не сходилось конечное сальдо.

Дальнее время, начало начала,

стертые знаки забытого мига,

необратимость того, что умчалось,

но отразилось в бухгалтерской книге.

Так и живу по привычке, иначе

мир не докажет свое постоянство.

Все мы равны перед космосом – значит

я говорю не в пустое пространство.



***

Ощутив себя в ячейке

временного промежутка,

я сидела на скамейке

и ждала свою маршрутку.


Как подброшенные стразы –

окна ерзали огнями…

Я обдумывала фразы,

что звучали между нами.


Городская суматоха

вобрала меня всецело,

мне сначала было плохо,

но затем похорошело.


Мне и вправду стало легче

возле зарослей левкоя,

потому что время лечит,

даже краткое такое.


Вскоре выкатился глобус

над водой большого пруда,

а потом пришел автобус

и увез меня оттуда.



***

Дверь с домофоном, в подъезде зеленые стенки,

надпись «люблю тебя, зайка», пролеты, ступеньки,

сколько здесь всякого разного мной пережито,

свет не погашен в прихожей и дверь не закрыта,

нечего брать, потому и не страшен грабитель, –

угол мой теплый, моя городская обитель.

Много здесь всякого разного – книги, одежда,


С этой книгой читают
Молодая женщина, утонувшая в реке, приходит в себя в параллельной реальности. Исследуя новый фантастический мир, она пишет письма об увиденном и, положив в бутылку, бросает в реку. Однажды, пройдя ряд сложных испытаний, она возвращается домой. Но муж, подозревая ее в неверности, грозит подать на развод. Спасти молодую семью от трагедии может только пожилая женщина, которая находила письма на берегу Черной реки.
В своих стихах Ганна Шевченко проговаривает то, о чем хотели бы высказаться многие, и делает это со свойственной ей оригинальностью и виртуозностью. В книгу вошли стихи, написанные в 2019-2021 годах.
История о взаимоотношениях с окружающим миром талантливого мальчика, страстно увлеченного литературой. Ситуация, в которую он попал, оказала сильное влияние на его характер, всю дальнейшую жизнь и судьбу.
Детские, ностальгические истории, произошедшие с автором в далёком леспромхозном посёлке в семидесятых годах прошлого века.
Бывают ли чудеса в нашей жизни? Не знаю, что именно считать чудом: успел ли ты проскочить на мигающий зеленый свет дорогу, будучи пешеходом, и тебя не переехала рванувшая с места машина, или, ведя машину уже в роли водителя, не попал в аварию, проскакивая на перекрестке, маневрируя среди таких же лихачей? А может чудо, когда упавшая рядом с тобой глыба льда с крыши дома не задела тебя? Или выигрыш большей суммы денег в казино или лотерею, также м
Эта книга о настоящей дружбе, большой любви и поисках смысла жизни. Четыре человека встречаются в самом начале жизненного пути, и эта встреча становится событием, определившим всю их дальнейшую судьбу. Непростые перипетии жизни героев разворачиваются на фоне драматичных событий русской истории конца ХХ – начала ХХI века.
«Стихи, как песни» – это сборник стихов, главным мотивом которых является любовь в самом широком смысле слова. Познание окружающего мира, познание самого себя – это вечный поиск автора. Многие из предложенных вниманию читателей стихов являются текстами песен. Автор поёт их по-своему, а читателям же предоставляется полное право петь, как им вздумается, но только дома – авторские права ещё никто не отменял. Итак, берём в руки музыкальный инструмент
Устраивать смотрины красавиц, чтобы найти невесту для государя, принято ещё со времён византийских императоров. Настасья – дочь князя Тихона – тоже приглашена на невестины смотрины ко двору. Пусть шанс стать царицей и невелик, но князь Тихон верит в успех и велит собираться в дорогу. Однако идти замуж за злобного старца Настасья не желает!Изменить решение ей помогают слова, сказанные убогим Мишаней.Все в округе знают, что юродивый никогда не ошиб
Один-единственный поцелуй может свести с ума, лишить дыхания и остановить сердце. Но не тогда, когда тебя целует лучший друг! Верно? К тому же, я не готова рисковать нашей дружбой! А ещё на горизонте появился старший брат друга, по которому я тайно вздыхала с пятнадцати лет. И надо же! Он, наконец, увидел во мне девушку! В общем, жизнь перевернулась с ног на голову. И теперь мне бы разобраться в своих чувствах, пока не стало слишком поздно... И
– Тебе нужны деньги, а мне наследник, – услышав эти слова, растерялась. – Прости, что?... – Всё зависит от тебя. Выбирай. Опускаю взгляд в пол и с силой закусываю губу. Сейчас я совершу главную ошибку в своей жизни, но другого выхода у меня нет. Поднимаю на мужчину взгляд и всё же стойко произношу: – Я согласна. У меня нет выбора. Потому что на чаше весов жизнь человека, которого я люблю. История Аси и Тимура