Сегодня я уже не живу в том сознании, к которому привыкла. Раньше я идентифицировала себя как жертву, запутавшуюся, лишенную сил и не имеющую никакой цели. Процесс, о котором я рассказываю в этой книге, изменил всю мою жизнь, а также мое физическое здоровье и даже мою внешность.
Я по-прежнему думаю о своем путешествии и переживаниях, связанных с травмой, отчаянием, домашним насилием, эмоциональной болью, разбитым сердцем, ограниченным мышлением и токсичными отношениями. Но сейчас я делаю это с любовью. Я перестала воспринимать все, что мне пришлось испытать, как приговор. Раньше я ничего не знала о вибрациях. Они были во мне все это время, как и во всех нас, но мне еще предстояло оказаться в том месте, где я могла бы их распознать. Я жила в низких вибрациях и ограниченном мышлении.
Я росла в Лос-Анджелесе, в самом сердце Южного Централа. Это было что-то вроде «зоны боевых действий» в пределах города. Там царила криминогенная обстановка, процветали винные магазины и наркоторговцы. Разбитые мечты, кричащий уличный стиль и красивые люди с нереализованным потенциалом встречались на каждом углу. Все существовало на очень низком вибрационном уровне, начиная от качества еды и заканчивая качеством образования. У нас не было доступных ресурсов для поддержания здоровья и саморазвития. Все это оказало прямое негативное влияние на культурный тон и общее качество жизни огромного количества людей. В восьмидесятых и девяностых годах прошлого столетия районы южного и центрального Лос-Анджелеса представляли собой новый вид борьбы и вихрь негатива. В это время преступность была на рекордно высоком уровне. Низкие вибрации выдавались за норму, а культура была вовсе отрезана от вибрационного поля. Будучи молодыми людьми, выросшими в такой неблагоприятной среде, мы привыкли создавать связи со сверстниками через боль. Мы постоянно искали друг у друга одобрение.
Я благодарна своему отцу за то, что он, несмотря ни на что, выступал в качестве моего защитника. Он перепробовал множество ролей – был мечтательным предпринимателем, переселенцем из Нью-Мексико и практикующим буддистом. На меня сильно повлияла его способность сохранять позитивный настрой и стремление к счастью в такой среде, как Южный Централ. Что бы ни происходило вокруг, мой отец всегда создавал хорошие вибрации и позитивную атмосферу в нашем доме. Он знал, как превратить его в настоящее убежище.
Мои самые сильные воспоминания о том, какая атмосфера царила в нашем доме, связаны с танцами перед телевизором, которые мы устраивали каждый субботний вечер. Мы слушали записи 70-х и 80-х годов, смеялись, жгли благовония и испытывали друг к другу чувство самой чистой любви. Он знал, как повысить вибрации и наполнить пространство вокруг нас чем-то светлым и приятным. И сегодня танцы, музыка, смех, благовония и любовь являются одними из основных лекарств для моей души. До сих пор я не нашла лучшего способа вернуться к самой себе.
Мой отец сделал все, что было в его силах, для того, чтобы мы были счастливы. Он использовал свое буддийское мышление и умение радоваться жизни, он научил меня ориентироваться в окружающем мире и преодолевать любые препятствия. Своим глубоким внутренним миром, сострадательным мышлением и страстью к прогрессу отец научил меня подниматься над окружающей средой. Именно благодаря ему сейчас я могу воспринимать любую ситуацию как временное явление. Но даже после того, как мы переехали из Южного Централа, я продолжала ощущать на себе влияние негативных элементов, которые меня окружали.
Тогда я еще не знала, как реагировать на высокие и низкие вибрации. Иногда я не могла определиться и пыталась приспособиться сразу к обеим энергиям. Многим из нас знакомо это напряжение. Мы все в какой-то степени эмпаты, которые не знают, как прислушиваться к своей внутренней силе. Это незнание создает дисбаланс и тормозит наш прогресс.
Наше прошлое – это сила, которая может препятствовать своему концу. Наше будущее – это сила, которая не хочет, чтобы мы ее прерывали.
