Это был мир великанов. Шаттл терялся на фоне гигантских деревьев, испуганно жался к земле, готовый в любой момент сорваться с места и шустрым зайцем метнуться обратно на орбиту. Тут было всего слишком много: и воздуха, и света, а особенно – красок. Малахитовый мешался с фиолетовым, оранжевый дрался с черным, ярко-лиловый вспухал огромными цветами в завесе багряных лиан, и над всем этим разливалась густая синь. Такая яркая, что было больно глазам.
Сельва. Когда-то он воевал в похожей… Только здесь они были первыми, а значит, не стоило ждать растяжек, термоядерных мин и выжигающей все на своем пути плазмы. Здесь нет людей, кроме них, и опасности нет, но натянутые нервы все равно звенели, вплетая тревогу в тихий шелест листвы.
– Ашер! Долго еще?
– Три года ждали, – проворчал Сергей, – дайте мне еще пару минут.
Умная электроника не видела поблизости крупных тепловых объектов. Сергей открыл шлем и окинул заросли уже обычным взглядом, не через визор. Натренированная за время службы наемником чуйка тоже молчала. Похоже, они действительно долетели. Три долгих года в ледяном космосе, десятки туннелей, уводящих корабль все дальше, и сотни разочарований. Сколько раз они выпрыгивали в неизвестность, чтобы в очередной раз найти газовые гиганты, метановые атмосферы и выжженные беспощадными звездами каменные пустоши! И вот наконец – джек-пот.
– Чисто.
– Ура-а-а! – завопил наушник сразу на два голоса, и шлюз за спиной начал разворачивать лепестки.
Сергей бы предпочел, чтобы первыми на планету спустились его ребята из службы безопасности, но традиции есть традиции.
– Командор!
Сергей шагнул в сторону, освобождая проход к трапу и на всякий случай проверяя заряд файтера – индикатор показывал полную шкалу.
– Ну что, господин Ашеров, как вам наш новый дом?
Сергей покосился на Командора, но прочитать эмоции на закрытом маской лице, как обычно, не получилось. Болтали, что Командор еще в молодости попал под химическую атаку и лицо его было изуродовано ипритом, но почему тот предпочел маску из эльта-латекса обычной регенерации или пластической операции, Сергей не знал, а спрашивать не рисковал.
– Отлично, Командор.
Идеальные миры в Галактике встречались редко, кроме Старой Земли и двух близняшек Терр, других бриллиантов в ней не было. Эта планета до тройки изначальных миров тоже не дотягивала, сила тяжести была не самой гуманной, зато имелась вода, кислород и не бушевали дикие ветра, готовые перемолоть в труху все, что встретится им на пути. Они провисели на орбите почти четыре месяца, анализируя данные с дронов-разведчиков, и приговор корабельного искина был однозначный: годится. Можно высаживаться и начинать жизнь заново. И сейчас почти сто тысяч колонистов в анабиозных камерах ждали решения их группы.
В ветвях что-то зашуршало, и Сергей быстро повернулся. А потом удивленно приподнял брови. На толстой ветке сидело что-то похожее то ли на бабочку-переростка, то ли на дракона-недомерку: рептилия с полупрозрачными радужными крыльями раза в три больше тонкого, покрытого красными чешуйками тельца и длиннющим хвостом. Вид у рептилии был недобр.
– Ух ты, какие здесь феи!
– Зубастые, – проворчал Сергей и тут же строго добавил: – Мисс Мотт, держитесь за мной, пожалуйста.
Полное имя начальника медицинской службы было Транкиль дэ ла Мотт, но так ее звал только Командор, остальным давно надоело язык ломать: «Ани» – куда лучше, ну, или «мисс Мотт», если слегка добавить официальности. Он и сам с легкой руки Славки Арохина давно стал Ашером, и ничего, нормально.
– Ну что, господа, – Славка, как будто почувствовав, что о нем думают, тут же ввинтился между Сергеем и мисс Мотт, – готовы войти в историю?
– Ты, Арохин, – проворчала Ани, – в нее вляпаешься!
– Кики, не бухти! – жизнерадостно заржал Славка. – Посмотри, это же идеальный мир! Дайте мне лабораторию, и я сделаю из него конфетку!
Сергей мысленно поморщился: «Кики» – дурацкая кличка, ей совсем не идет. А вот в том, что Славка может сделать из этого мира «конфетку», он не сомневался: Славка был гением, поцелованным всеми богами разом. За него дрались ведущие корпорации, он мог припеваючи жить на Терре на каком-нибудь сотом этаже с видом на центральную площадь, но у Славки была мечта. Он грезил идеальным миром для идеального же человека, человека будущего, истинного венца природы, но дурацкие законы, придуманные отсталыми людишками, вставали на пути к мечте железобетонными заборами. Создавать новый вид картошки или выращивать бифштекс Славка не желал, а трогать геном человека в корыстных целях было запрещено.
Самому Сергею не повезло родиться в изначальных мирах, он вырос в грязных трущобах промышленного Каплера в разгар Третьей планетарной и накануне Первой галактической. Война, прожорливая сука, отобрала у него семью, дом и лишила детства. В памяти остались только бесконечные блокпосты, изрытый плазмой бетон и попискивающий дозиметр на шее. Хотя детства его лишили родители, решившие завести ребенка на планете, где почти не было воды, зато было очень много платины и несколько колоний поселенцев, не желающих делить планету с соседями. Ему было пятнадцать, когда он взял в руки файтер и надел броню.
Человечество, дотянувшись до новых звезд, продолжило с упоением драться, самозабвенно вгрызаясь в горло ближнему своему и пытаясь урвать кусок посочнее. Корпорации распахивали ненасытные рты, стараясь сожрать побольше; религии выясняли, чья вера истиннее, добавляя к священному огню ядерный; бывшие государства рвались объявить именно себя империей, то сливаясь в содружества, то разваливаясь на автономии и не замечая, как жернова войны перемалывают человеческие жизни. Бесконечный космос оказался слишком тесным для человечества.
В какой-то момент он сломался. Устал убивать, терять и умирать. Корпорации выжимали своих наемников досуха и выкидывали, как ненужный мусор. Встреча с Командором была чудом.
Корабли колонистов уходили в неизвестность в поисках новых миров и лучшей жизни. Прыгали в туннели, не зная, выйдут ли из них и что их ждет с другой стороны воронки. Командору он почему-то поверил сразу и лететь согласился. А что ему было терять? Комнату без окон на окраине мегаполиса? Грошевых проституток, что рады любому вернувшемуся из рейда? Или синтетические пайки, что выдавали им бесконтрольно – жри не хочу. Его столько раз убивали, что умереть еще раз было не страшно, а все остальное не жалко.
– А как мы ее назовем? – весело поинтересовалась Ани.
