Глава 7
Первым меня заметил Сашка — грязный, осунувшийся, в какой-то копоти, на перепачканном лице только горящие зеленые глаза.
— О, ты смотри — сработало! Сработало, старый пень! Ну здравствуй, зазноба моя! Видишь — от меня не убежишь!
Старик смотрел на меня прежним, живым взглядом и чуть заметно улыбался в усы. И вдруг я поняла его игру — увидела, как натужно он тянет лопатки к земле, что пальцы, держащие палку — расслаблены, то есть он на нее не переносит вес, а держит для вида. Что ж, значит, все не так уж и плохо — он действительно что-то задумал… Наверное, хочет усыпить бдительность… Постараюсь не испортить ему игру… Я приосанилась, насколько это было возможным при моем животе — и нагло посмотрела Сашке в глаза:
— Да я и не убегала… Видишь, сама выхожу.
Я сухо кивнула старику:
— Здрасте!
Потом подошла поближе к Сашке:
— Ну, здравствуй, дорогой! — и звонко чмокнула его в щеку. Осознание того, что Олег жив, и Домка, возможно, тоже — снизили уровень моей злости на Сашку почти до нуля… Не чужие же все-таки люди, да… Сашка от моего поведения совсем ошалел:
— Вот это да! Узнаю мою язву! А ну повтори!
Я с улыбкой вновь поцеловала его в щеку. Глаза на похудевшем лице светились удивлением и радостью.
— Нет, не так… — не отрывая ствола от старика, Сашка второй рукой ухватил меня за затылок, пропустив мои коротенькие волосенки между пальцев — и прижался к губам в долгом поцелуе. Я и не сопротивлялась — пусть думает, что я подчинилась… Поцелуй был жестким, властным, с кусанием губ и захватом языка… Наконец отпустив мои губы, Сашка принялся водить по ним большим пальцем и произнес хриплым шепотом:
— Так гораздо лучше, звезда моя… Тебе не идет быть перепуганной… Удивительно… как ты на меня действуешь… — он, наконец, поднял взгляд.
Глаза его все также светились. Я никогда раньше не видела его таким — Сашка всегда был циничным, насмешливым и непоколебимым… Мне стало его нестерпимо жаль — ведь он, похоже — меня любит… Это, конечно, не оправдывает его поступков, но все же…
Подобревший Сашка обратился к старику:
— Что ж, старый хрыч — не обманул, действительно привел к ней — зачтем… Слушай, подскажи — есть ли место, где можно укрыться и передохнуть, не боясь получить стрелу в живот? Я, честно говоря, уже устал от таких приключений и не спал сегодня ночь…
— Укрытие нужно, говоришь? Что ж, есть тут недалеко укрытие… Могу отвести.
— Ну веди, старик, веди. Приведешь — вообще цены тебе не будет!
И старик повел нас — какими-то извилистыми лесными тропами. Куда, зачем — непонятно. Шел он очень медленно — приволакивая ноги, сгорбившись и опираясь на палку… Сашка, которому такая скорость была очень неудобна — все бурчал:
— Ох, старик, ну что же ты так ползешь? Я бы тебя и понес, хрыча старого, но, боюсь — долго сейчас не пронесу. Да и под прицелом нужно кого-то держать — лесные ниндзи не дремлют… Слышь, старик, а как думаешь — если я Таньку буду держать — не пристрелят, а? Не пожертвуют зазнобой моей, чтобы от нас избавиться?
Старик, не оборачиваясь и продолжая идти по тропе, ответил:
— Нет, не пожертвуют. Да и вы им теперь не очень-то и опасны — оружия-то у вас почти не осталось. Ты там только поосторожнее с девкой-то, видишь — на сносях она.
— Да вижу я, вижу… И это меня очень огорчает… Ну ладно, давай уж быстрее веди.
Пользуясь тем, что мы шли очень медленно и по одному — по-другому не позволяла ширина тропы — Сашка быстро пропустил меня вперед, а сам обошел сзади и, придерживая за плечо, ткнул оружие мне в спину. Потом зашептал мне на ухо:
— Извини, дорогая, это для нашей общей безопасности — потом шумно вдохнул воздух у моей шеи — этот запах… Как же мне тебя не хватало… И прости, что взял тебя силой — там, в избушке… Ну накопилось, понимаешь? Я так долго с тобой не был, да и все эти поиски… Я ведь тоже не железный…
Я кивнула — мол, прощаю. И мы пошли дальше. Где-то позади шел рябой — шел медленно, иногда стонал, но шел… Он понимал, что если отстанет — умрет.
***
Наконец наша процессия вышла из леса к берегу лазурного горного озера. Мы стояли на склоне желтой почти лысой горы из песчаника, а внизу лежало красивое озерцо, в которое впадала река, теряющаяся в кронах деревьев. Чем-то это место мне было знакомо. Осматривая окрестности, я остановила взгляд на старике — он пристально смотрел мне в глаза, казалось — хотел что-то сказать. Поймав мой взгляд, он выдвинул передние зубы, как у зайца. Я ничего не понимала.
— Нам нужно отдохнуть. И мне, и девушке, да и другу твоему раненому.
— Может быть, но не здесь же, пошли хоть в тень куда-то.
— Да вот тебе тень — от куста мушмулы. Бобры едят мушмулу? — медленно, с расстановкой спросил старик. По-видимому — для меня. Я постепенно начала соображать.
— Че ты мелешь, старый пень? Какие бобры? — Сашка явно растерялся.
Мы стояли на самом краю обрыва, где рос какой-то куст — похоже, той самой мушмулы.
— Иди сюда, дочка. Я научу тебя, как правильно выбирать спелые ягоды, в твоем положении это важно — сказал старик сухим надтреснутым голосом.
— Да ты совсем ополоумел, старый хрыч? Да на хрена ей сейчас твоя мушмула?!
— Да чего ты ерепенишься? Отпусти девочку — не съем же я ее.
— Ага, а пока она от меня отойдет — лесные ниндзи нас и перестреляют.
— Да не успеют. Неужто такой трусливый? — старик удачно взял Сашку «на слабо».
Сашка, пыхтя, отпустил меня к старику. Горбатый, с палкой и потухшими глазами — он протягивал мне старчески трясущуюся руку — более безобидного и жалкого зрелища и представить невозможно.
Когда я вложила свою руку в его пальцы и подошла к нему ближе — он шепнул, пользуясь тем, что в сгорбленном виде он ниже меня и я заслоняю его от остальных:
— Пещера. Бобры. Готова?
Я чуть заметно кивнула.
— Тогда на «раз-два-три». Раз…
Старик подтянул меня поближе к обрыву — как будто осматривает куст и выбирает лучшее место.
— Два…
Старик неожиданно выпрямился, расправил плечи, сразу став чуть ли не в полтора раза выше. Я обернулась — Сашка смотрел на него круглыми от удивления глазами.
— Эй, Саша! Лови! — старик швырнул в его сторону свой посох. Сашка, явно в шоке от метаморфоз старика и от того, что тот знает его имя — автоматически поднял руки, пытаясь поймать палку и бестолково махая стволом в воздухе.
И когда прозвучало заветное «три!» — я набрала полные легкие и солдатиком, зажав юбку ногами, прыгнула в воду вслед за стариком.
Под водой он уверенно повлек меня ко входу в тоннель — в паре метров ниже поверхности виднелась черная дыра, из которой мы как-то выплыли с Олесей. Старик постоянно оглядывался на мое лицо. Я старалась плыть из-за всех сил, хотя живот создавал дополнительную положительную плавучесть и тянул меня вверх. Но старик довольно-таки сильно направлял и тянул меня за собой.
