Солнце мягкими утренними лучами освещало улицы каменного города. Нескончаемый поток пешеходов нёсся по тротуарам, порождая тесноту и характерный гомон. От широких дорог раздавалось недовольное урчание сотен моторов медленно двигающихся в заторе автомобилей. Мерцали зелёными и красными огнями светофоры. Из запорошенных пылью витрин глядели бездушные глаза изысканно одетых пластиковых фигур.
Если бы в то утро хоть один из спешащих пешеходов отвёл взгляд от тротуара, хоть один пассажир такси оторвался от телефона, то мог бы заметить, как в отразившемся от наглухо закрытых окон луче солнечного света прорисовалась фигура человека.
Сначала лишь тень, едва заметная в ярком свете. Через мгновение появился контур. Ещё через мгновение вытянулись полы плаща, а волосы встретили первые порывы городского сквозняка. На мостовой стоял молодой человек приятной наружности, лет двадцати пяти.
Внешне он мало чем выделялся из толпы. Чуть выше среднего роста, бледный, как большинство городских жителей, видевших море и солнце лишь по телевизору. Под расстёгнутым плащом виднелись серый тонко вязанный свитер и чёрные не броские штаны, какие подобает носить в повседневном обиходе. Но всё-таки, он отличался от окружающих. Он стоял, позволяя недовольному живому потоку обходить себя слева и справа. Он смотрел вперёд, а не под ноги. Его лицо озарялось интригующей улыбкой, а не уставшим безразличием.
Молодой человек с неподдельным интересом осмотрел свои руки. Сжал и разжал кулаки, словно вспоминая забытые ощущения от покалывания в пальцах. Подставив лицо солнцу, он прикрыл глаза и будто впервые втянул носом загазованный пыльный воздух. Затем, приоткрыв рот, выдохнул, освобождая раздражённые лёгкие, и поднял веки. Пришелец словно видел мир иначе. Он улыбался утреннему шуму, ловил лучи солнца, жадно хватал отравленный воздух и купался в людском потоке. Он исследовал окружающий мир одному ему известным способом. И через секунду вырвался из забытья и устремился вперёд.
Молодой человек ловко маневрировал между прохожими, подобно акуле двигаясь к своей цели. Целью оказалась кофейня на перекрёстке широких улиц. Местные жители и работники близлежащих офисных гигантов очень ценили это заведение. Специализированные напитки и всегда свежая выпечка привлекали быстро устающих от однообразной работы людей, даря им целые минуты счастья. Отличный выбор для пришедшего ниоткуда путника! Но молодой человек не зашёл внутрь. Он грациозно подплыл к кофейному автомату, именуемому утончёнными гурманами «Квашей для бедных». И через мгновение ока уже двигался к перекрёстку с наполненным до краёв стаканом в руке.
Дождавшись разрешающего сигнала светофора, пришелец уверенными шагами преодолел проезжую часть вместе с полуосознанной толпой. Но, перейдя дорогу, снова остановился и прислушался к одному ему интересным звукам. Посмотрел налево. Посмотрел направо. Замешательство испарилось с его лица. Через мгновение он уже разглядывал утварь сувенирной лавки, удачно размещённой на краю автобусной остановки.
– Сколько стоит этот браслет? – Молодой человек указал пальцем на изящное мельхиоровое произведение штампованного искусства, щедро украшенное яшмой.
– Четыреста, – прозвучал отстранённый голос седобородого владельца лавки, явно не выспавшегося по одному ему известной причине.
– Давайте за триста?
– Этот стоит четыреста. А за триста бери… пепельницу, – не скрывая раздражения, торговец небрежно махнул в сторону мраморного изваяния в виде лежащего змея, поедающего свой хвост.
Молодой человек ни на йоту не изменившись в лице проговорил:
– Идёт! – и протянул пятисотрублёвую купюру.
Хозяин лавки с изумлением осмотрел протянутые деньги. Подозрительный тип. Но оплату принял и выдал сдачу в двести рублей одной купюрой вместе с проданным предметом, который через мгновение полетел в карман незнакомца.
– Хорошего Вам дня! – улыбнулся парень.
– И Вам… – проводил его взглядом торговец, вспоминая, не мог ли он где-то раньше видеть этого чудака? Только в его родном посёлке люди столь приветливо общались друг с другом по утрам. А здесь… в этом огромном городе…
А странник тем временем преодолел ещё половину квартала и, оставив позади вышедшего подымить консьержа, вскинул руку, словно сверяя время по несуществующим часам. Затем уверенно приложил палец к считывающей панели домофона. Старик консьерж мог бы и окликнуть парня, ибо видел его впервые. Но почему-то именно сегодня день был так хорош, дым так сладок, а солнце так ласково припекало, что уставшему после вчерашних скандалов с одной из состоятельных жительниц консьержу совсем не хотелось снова ругаться. К тому же, дверь открылась, значит, у парня был ключ. И выглядел он хоть и странно, но прилично. Собственно, как и все в этом бессовестно дорогом доме.
А пришелец ловко влетел в закрывающуюся дверь лифта за доли секунды до того, как створки смогли бы прижать полу его плаща. Мгновением позже молодой человек поймал на себе возмущённый взгляд престарелой женщины в дорогом осеннем пальто и изящной шляпке.
– Успел, – прокомментировал он произошедшее и одарил попутчицу добрейшей улыбкой.
Женщина только нахмурилась и отвернулась. Но из-под рукава послышался громкий:
– Тяв!
– Ух ты! Привет! – молодой человек наклонился и поманил собаку стаканом со всё ещё горячим напитком, – и как тебя зовут?
– Тяв! Тав!!!
– Очень приятно!
– Тяв!
– И тебе удачи, дружище! Она мне очень понадобится сегодня.
Лифт остановился, издав характерный колокольный звонок.
– Извините, мой этаж.
Парень выпорхнул из лифта, так и не нажав кнопку нужного этажа и оставив позади смущённую жительницу с собачкой. Дело оставалось за малым. Надо было пройти коридор до квартиры. Но именно сейчас ноги налились свинцом, а сердце не хотело слушаться. Лоб парня украсили сосредоточенные морщинки, уголки губ опустились. Он видел заветную дверь. Он слишком хорошо знал её конструкцию, геометрию, элементный состав и тот мир, который она за собой таит. Целую Вселенную. Но сколько же лет скиталец ждал этого момента!?
Медленно подплыл к двери, занёс руку, готовясь постучать. Сердце нещадно колотилось, в глазах горел бессмертный дух, через столько лет вернувшийся на свой путь. Он бесконечно долго желал этого момента, и вот он здесь.
Молодой человек по привычке сверил местное время с внутренними часами – десять утра. Сбоя нет. Значит, можно открывать новую страницу уже почти забытой жизни.
Он сделал глубокий вдох. Сердце успокоилось. Потяжелевшая рука потянулась к двери и…
Тук-тук-тук…
