Л. Кормчий - Путешественники

Путешественники
Название: Путешественники
Автор:
Жанры: Детская проза | Детские приключения | Русская классика
Серия: Мировая книжка
ISBN: Нет данных
Год: 2018
О чем книга "Путешественники"

Приключенческая повесть о двух неугомонных мальчишках принадлежит перу талантливого русского писателя начала ХХ века Л. Кормчего (подлинное имя – Леонард Пирагис).

Неразлучные приятели Ленька и Володька, начитавшись книг о жизни на Диком Западе, мечтают об Америке – о бесконечных прериях, быстроногих мустангах и краснокожих индейцах. Юные души жаждут приключений. Однажды ребята сбегают из дома, угоняют лодку и отправляются в путешествие…

Для среднего школьного возраста.

Бесплатно читать онлайн Путешественники


Предисловие от издательства

О биографии Л. Кормчего известно мало. Настоящее имя Л. Кормчего – Леонард Пирагис. Родился он в Санкт-Петербурге в 1876 году. До начала литературной деятельности работал учителем русского языка. Свои первые публикации – до появления постоянного псевдонима – он подписывал инициалами «Л. Ю. П.». Писатель также использовал псевдонимы Л. Гданский, Л. Зорькин, Петр Рощин и другие. Но под каким бы псевдонимом он ни писал, произведения Л. Кормчего всегда отличались прекрасным литературным русским языком и увлекательной фабулой. Один знакомый писателя, Г. И. Гроссен, вспоминал о нем так: «Кормчий был большой оригинал. Он владел неисчерпаемой фантазией, смотрел на жизнь „сверху вниз“». После революции следы писателя теряются в зарубежье.

Свой первый рассказ (подписанный инициалами «Л. Ю. П.») писатель публикует под впечатлением от революции 1905 года в декабрьском номере газеты «Обновленная Россия». С 1908 года Л. Кормчий, к тому времени определившийся с этим постоянным псевдонимом, становится сотрудником журнала «Всходы», где издает свои повести и рассказы вплоть до закрытия журнала в 1917 году. Там же вышли и самые известные подростковые повести писателя «Юрка», «Красавчик» и «Путешественники».

«Путешественники» – приключенческая повесть о двух неугомонных мальчишках, начитавшихся увлекательных историй о Диком Западе. Главные герои повести, Ленька и Володька, настолько жаждут приключений, что однажды решаются угнать лодку и отправляются в путешествие. Но вместо заманчивого Дикого Запада их ждут совсем иные края, и юным путешественникам предстоит пережить приключения, которых они не ожидают…

Глава 1

Мои «единственные» родственники. – Дядя Ваця и тетя Миля. – Необыкновенное явление. – Вестник несчастья. – Как относилась тетя Миля к культуре. – Храбрость дяди Ваци. – Поразительная весть. – Я не разделяю взглядов своих родственников.

Мы только что поужинали.

Тетя Миля, раскачиваясь своим высоким и прямым как палка станом, гремела посудой. Я занял свой любимый уголок на диване, где обычно дремал с часок после ужина, перед отходом ко сну.

Летний день охватывал меня массой разнородных впечатлений. Усталость, незаметная за день, вдруг сковывала члены и смыкала глаза помимо воли. Не хотелось покидать уголок на диване, хотя тетя Миля уже несколько раз бросала на меня проницательные взгляды.

– Шел бы ты спать!

– Я еще немножко посижу, тетя Миля… Немножко… – необычайно нежно и уже сонным голосом отвечал я, не желая двинуть ни одним членом.

Тетя Миля, высокая сухая старушка (ей было лет шестьдесят), приходилась мне ближайшей родственницей и, как она постоянно говорила, «единственной». Она часто толковала мне, что кроме нее у меня нет близких родных, и, признаться, мне всегда казалось, будто старушка говорила это не совсем искренне. Кроме нее у меня было несколько дядей и теток, и хотя я к ним никогда не питал особенных родственных чувств, но все-таки думал, что и они приходятся мне родней.

Конечно, тетю Милю я не променял бы ни на одного из них, – я ее видел постоянно возле себя с тех пор, как исчезло кроткое и молодое лицо моей матери. Она умерла, оставив меня на попечении тети Мили, и та так усердно принялась за мое воспитание, что мне казалось, будто она и есть моя мать, правда сильно постаревшая… Эта иллюзия еще больше усиливалась сходством между ними: тетя до мельчайших подробностей была похожа на мою мать.

И тетя Миля ни за какие блага на свете не уступила бы никому из них своих родственных прав надо мной.

Она относилась к прочим моим дядям и теткам снисходительно, признавала их моей родней, но себя считала самой близкой мне, и никакие доводы не могли бы поколебать ее старческого упорства, с каким она заявляла себя «единственной» моей родственницей.

– Много ты понимаешь! – говаривала она мне, когда я иногда брался защищать права прочих родных. – Много ты понимаешь! Ведь я-то твою мать на руках вынянчила. Я ей как мать близка. А те-то, – тетя Миля презрительно усмехалась, – те, дружок, без году неделю Анечку-то и знали всего.

Дядя Ваця[1] (муж тети Мили), маленький добродушный старичок, не заявлял на меня родственных претензий, – тетя Миля не позволила бы ему этого. Она допускала, чтобы я называл его дядей, но всегда, при каждом удобном случае не без ехидства подчеркивала, что дядей-то он приходится только благодаря ей. Дядя Ваця не спорил со своей супругой и уступал ей это первенство.

Дядя Ваця был, вероятно, самым добродушным человеком в мире. Мне никогда не приходилось видеть, чтобы он сердился или кричал.

Его лицо с тихими голубыми глазами, оправленными множеством мелких морщинок, было всегда спокойно и ласково усмехалось, а грушевидный красный нос смотрел над гигантскими «польскими» усами добродушно и весело.

Дядя Ваця, несмотря на свою тщедушную фигурку, был героем. Он очень любил вспоминать свою юность и услаждал мой слух многочисленными рассказами, где он обычно играл самую выдающуюся и самую благородную роль. И я, слушая его, всегда увлекался дядиной храбростью и благородством. Бесконечные рассказы дяди Ваци о польском восстании, где он, конечно, играл немаловажную роль, только благодаря завистникам забытую историей, восхищали меня, и я переполнялся уважением к мужу моей «единственной» родственницы.

Он торжественно показывал мне рубец своей единственной раны – след казацкой сабли на указательном пальце правой руки, и я благоговейно рассматривал его, содрогаясь ужасом кровопролитных схваток повстанцев с русскими отрядами, поражаясь благородству поляков, которые, по описаниям дяди Ваци, все до одного обладали качествами Скшетусских, Володыевских и других благородных героев Сенкевича[2].

Одно только немного смущало меня: как ни силился я представить себе дядю Вацю молодым, сильным и мужественным, я никак не мог. У меня получался в воображении или герой, ничего общего не имевший с моим дядей Вацей, или он сам, но только в своем настоящем виде, обязательно лысый, и вместо кунтуша[3] на нем болтался неизменный серый пиджак. Гигантские усы развевались по ветру, нос добродушно тянулся к врагам, а глаза тихо улыбались.

Тетя Миля скептически относилась к рассказам дяди Ваци. Она слушала, углубленная в бесконечное вязание толстых серых чулок, и ее сухие губы насмешливо улыбались. А когда дядя входил в особенный азарт и, увлекшись, увеличивал число убитых им врагов до диковинных размеров, два глаза из-под очков устремлялись на него, и дядя Ваця вдруг начинал заикаться, путаться.

– Что ты смотришь на меня? – спрашивал он в конце концов тетю.

– Ничего, – хладнокровно отвечала тетя и, обращаясь ко мне, спрашивала: – А знаешь, как он получил вторую рану, под Биржей


С этой книгой читают
Частная школа для мальчиков не отличается строгими правилами поведения. Однако именно здесь растут настоящие мужчины. Мудрые и любящие наставники воспитывают в своих питомцах честность, мужество, трудолюбие и веру в собственные силы.Повесть принадлежит перу всемирно известной американской писательницы Луизы Мэй Олкотт (1832–1888).
Маленький сирота Ким – коренной индиец, хотя его отец был солдатом Британской колониальной армии. Он свободно говорит на многочисленных местных диалектах и уверенно чувствует себя в пестром круговороте индийской жизни, где как в калейдоскопе переплетаются разнообразные культуры и религии. Путешествуя по древней стране вместе со странствующим тибетским ламой, мальчик переживает множество приключений, порой забавных, а порой и опасных. Неожиданно д
Драматическая, психологически напряженная повесть о дружбе двух юношей, едва не прервавшейся из-за чрезмерного самолюбия, предубеждений и череды недоразумений, принадлежит перу известного английского писателя Уильяма Эдуарда Кьюла (1870–1944). Действие происходит в привилегированной английской закрытой школе. Читатель узнает живые подробности о ее обычаях и царивших в ней нравах, окунется в атмосферу непростых отношений ее учеников – молодых джен
Киру Раева все обожают дома, восхищаются его умом и красотой, называют Счастливчиком. Но когда Кира пойдет учиться в гимназию, ему придется завоевывать уважение однокашников.У маленького цыгана Орли по прозвищу Щелчок – все наоборот. В родном таборе он никому не нужен, а когда попадает в удивительную семью Раевых, то не знает, как себя вести. Он, как дикий зверек, совсем не привык к домашнему теплу и ласке. Любовь растопит его сердце, и непокорны
Сентиментальная повесть о судьбе мальчика-сироты принадлежит перу талантливого русского писателя XX века Л. Кормчего (подлинное имя – Леонард Пирагис).Уличный бродяга Юрка спасает упавшего за борт яхты барчука, и благодарный отец мальчика берет Юрку к себе в дом. Но несправедливое обвинение в краже вынуждает последнего вернуться к уличной жизни…Для среднего школьного возраста.
Кто не бросал наполненные водой воздушные шарики с балкона, не убегал от злых дяденек на стройке, не спасал попавших в беду животных, не устраивал шурум-бурума дома у друзей? Все эти и другие сюжеты, знакомые нашим родителям, бабушкам и дедушкам, а также нынешним школьникам, – в рассказах о неугомонной, непоседливой Клаве и её друзьях…
Принцессе Злате 4 года, принцессе Василисе – 12, их папа – писатель-фантаст, принцесса-мама работает в школе бухгалтером. Вместе с ними обитают британская кошка Фифа и три мыша-песчанки – Бублик, Джерри и Бурундук. Короткие смешные истории о двух девочках. И немного о жизни их папы-писателя и других домашних животных:)Примечание автора: Это авторская версия "Принцесс" (издательское название книги "Как выжить среди принцесс").Откуда взялось назван
«Наш главный герой по имени Супчик – лесная белка. Это очень весёлый и любопытный зверёк, который хочет как можно больше всего узнать и попробовать на вкус. Ему интересно всё, что находится за пределами его дерева.Ведя полную приключений жизнь, он находит немало новых друзей.Читая книгу, вы обязательно захотите вместе с Супчиком прогуляться по волшебной поляне и даже увидеть живых динозавров…»
Не просто с юных лет быть патриотом своей страны. Но для большинства российских подростков – это не только святая обязанность, но и жизненная потребность. Таков и герой романа Игорь Окунев, который вместе с друзьями борется с наводнением, потом и с таёжным пожаром, служит Родине на Донбассе в трудные минуты для него. Учить любить Родину его не будут люди, которые тайно или явно ненавидят Россию, тем более, «благодетели» из зарубежных стран. Отрад
«Дорогие россияне» – это сборник коротких рассказов Ильи Кабанова о стране и живущих здесь людях. Старики и дети, таксисты и бортпроводницы, прохожие и путешественники стали героями этих миниатюр.
Загадочная телеграмма втягивает художника Егора, переживающего кризис среднего возраста, в водоворот драматических событий. Он возвращается в город своего детства, где все изменилось – улицы, дома, люди. Кому верить – старым друзьям или новой любви? Можно ли исправить что-то в своей жизни? Эти вопросы встают перед героем остросюжетного психологического романа «Когда „Мерло“ теряет вкус». Книга Михаила Земскова – о любви и о хрупкости мироустройст
Иногда в парах искусственно создаются проблемы на ровном месте, но вот решаются они уже не так быстро. А что думает кот?
Россия, как она есть. Та, что далеко за МКАДом. Здесь свои законы и порядки, принципы и философия. Ее жители – провинциалы – не лишены чести и совести, но тесные рамки возможного и манящие перспективы желаемого толкают их на разные поступки. Начавшие свою взрослую жизнь подростки испытывают удачу на благосклонность, а себя на прочность, пытаясь найти новые ответы на старые вопросы в контексте времени и места. Каждый делает свой выбор. Каждый ощут