Книга, которая сейчас перед вами – калейдоскоп моих впечатлений и мыслей по пути от Мюнхена до Москвы. Я отправилась в эту поездку за компанию: однажды мой давний друг Антон Кротов возвращался домой после насыщенного полугодового путешествия и пригласил проехать вместе часть маршрута. Мы побывали в нескольких европейских и балканских городах; радовались разнообразию мира и интересному общению. Увиденное подталкивало меня к новым осознаниям. Впрочем, я тогда не подозревала, что ещё одним итогом этого небольшого путешествия станет книга. Честно, до сих пор удивляюсь. Мне кажется, получившаяся книга сродни своенравной кошке, которая приходит из ниоткуда, грациозно запрыгивает на колени и остаётся жить у тебя на долгие годы. Поначалу возникало ощущение, что не я создаю книгу, а она происходит со мной, прорастает из торопливых слов, написанных мною на билетах, салфетках и обрывках бумаги.
Началось всё с того, что по пути я записывала некоторые наши с Антоном смешные диалоги и делилась ими в соцсетях. Друзьям нравилось. Потом стала фиксировать особенно яркие впечатления и важные для меня размышления и, в конце концов, ощутила, что должна сделать книгу. Раньше я много раз начинала вести дневники во время поездок, а потом забрасывала. И с горечью замечала спустя время, что многие моменты моего становление, открытия о жизни и людях так и растворились в глубинах памяти.
«Всё, больше нельзя отступать», – подумала я. То, что в этот раз я должна написать дневник, ощущалось как неизбежность. Впрочем, это приятное чувство, когда оно касается творчества.
Я решила – пусть быстро, пусть медленно, пусть со стилистическими корявостями и погрешностями – книга должна состояться. Пусть она даже будет написана ради одного человека – меня самой – она должна состояться.
Я писала свой дневник не благодаря, а вопреки. Вопреки учебной и рабочей нагрузке, вопреки мрачным мыслям о том, что никто не захочет его читать. Вопреки канцеляризмам и тяжеловесным оборотам, которые бесцеремонно поселились в моей голове, пока я писала диплом (спасибо книге Норы Галь «Слово живое и мёртвое» – я помнила её заветы и стремилась сделать текст живым и лёгким). Я создавала книгу вопреки тому, что не видела себя писателем, и тогда непонятно, чем я, собственно говоря, занималась. Долгое время я старалась избегать слова «книга» по отношению к своим заметкам, потому что считала, что это заносчиво.
Я помню те дни, когда мне казалось, что почти всё доведено до конца, но долгое время это было всего лишь «почти». Я перечитывала главу за главой, находила всё новые повторы и несуразности, десятки раз перекраивала одни и те же фразы. Наверное, для многих писателей это вполне заурядный, привычный процесс, но я в первый раз всерьёз захотела, чтобы мои дневники добрались до читателей, и увязла в перфекционизме. Порой накатывало отчаяние: «Когда же я изнутри, интуитивно почувствую, что всё готово, свершилось? Когда перестанут терзать сомнения по поводу той или иной фразы? Какой виток редактуры станет достаточным?»
И однажды ко мне пришло это чувство. Оно было спокойным и освобождающим. Я понимала, что мой дневник несовершенен, но чувствовала, что готова отпустить его в свободное плавание. И с полным правом назвать его книгой. Почему нет?
И вот теперь она перед вами!
***
Хочу сказать огромное спасибо тем друзьям, приятелям и коллегам, которые в меня верили, подбадривали и ждали мой дневник. Благодаря им я чувствовала, что пишу не в пустоту.
Спасибо моим первым читателям – Марине Фещенко, Алёне Сухоруковой, Валентине Тихоновне Липской, Антону Кротову, Марату Шахмаеву.
Особую признательность я хочу выразить двум героям – Андрею Троицкому и Юре Ямпольскому – они не только прочитали весь текст одним махом, но и выкроили драгоценное время, чтобы помочь мне в редактуре. Их зоркость и чувство стиля помогли расправиться со многими опечатками и корявостями.
Благодарю за помощь Алексея Марычева, который помог создать обложку – именно такую, с волшебным настроением, какую я хотела.
Спасибо отзывчивым местным жителям, которые приглашали нас ночлег, кормили и дарили душевное тепло.
И, конечно, я безмерно благодарна своему драгоценному другу Антону Кротову – столько хороших поездок свершилось с его лёгкой руки! Мне однозначно повезло с ним как с заботливым, энергичным, терпеливым и умным спутником. Разделять вместе с ним путешествия было очень здорово!
Путешествие из центра Европы
вглубь себя
Посвящается
моему замечательному другу
Антону Кротову
***
– Ну что, пойдём, потрогаем землю-мать! – оживлённо говорит мне Антон, выпрыгивая из машины, едва мы остановились на заправке.
Широким шагом мы идём к небольшому пустырю рядом с магазином, опускаемся на колени и прижимаем руки к песку, зачерпываем и растираем его в ладонях. От неловкости и радости меня разбирает смех – я ни разу не падала в благоговении на землю перед всем честным народом у забытой богом заправки.
Мы оба хохочем и обнимаемся.
До Москвы осталось несколько сот километров.
Антон не был дома целых двести двадцать пять дней. Я – всего девятнадцать. Но радуюсь не меньше, чем он.
Мы только что пересекли границу Украины с Россией и теперь чувствуем себя практически дома.
***
А на следующий день я отсыпаюсь уже в Москве. Здесь всё по-прежнему, но меня очередной волной охватывает любовь к своему городу. Пытаясь в который уже раз начать бегать, я выползаю под вечер в парк, любуюсь тем, как фонари умывают свои отражения в пруду. На бегу пытаюсь продумать хорошее начало своего дневника о путешествиях и теряюсь. Логично ведь начать с Мюнхена? А может, написать какую-нибудь предысторию? Но вдруг это будет слишком затянуто и занудно?
Я останавливаюсь и заворожённо смотрю, как вода покачивает лики фонарей. Удивляюсь, что не замечала, насколько красивы такие привычные места рядом с домом.
И чувствую, что хочу начать именно с них – с акварельных огоньков в воде.
Потому что радость от встречи с обыденными вещами и есть один из главных трофеев, который я привожу из каждой поездки. В моих редких и прекрасных путешествиях я начинаю многому удивляться и ценить текущий момент; ощущаю интенсивность и наполненность жизни – во многом ради этого и хочется пускаться в дорогу. И когда возвращаюсь домой, в Москву, то на некоторое время перестаю убегать от настоящего; мне удаётся оставаться в обновлённом и созидающем состоянии.
Путешествия учат многому, но один из главных результатов моего спонтанного ученичества – именно это зарождающееся умение замечать своё настоящее. И проживать его, каким бы оно ни было – радостным или болезненным, вдохновляющим или разочаровывающим, интересным или рутинным. Иногда это даётся с большим трудом, но я не знаю других способов по-честному ощущать себя живой.
