«Свет умер в зале…» Какая емкая евтушенковская фраза! «Свет умер…» Постепенно… Незаметно.… Как угасает уходящее в последний путь сознание…
Эти две строки перекатывались в голове слишком долго и стали, в конце концов, кажется, неотъемлемой частью этой самой головы, отвыкшей с годами от непосредственных мгновенных реакций на любые раздражители. А жаль. Чрезмерная обдуманность всегда порождает неестественность в выражениях и утомительную вычурность повествования.
Трудно… Трудно вырывать из сна рассудок и рождать слово… Трудно, но пора.
Пора обуздать свои страхи и начать то, что должен. Должен не смотря ни на что. Даже зная, что по завершении трудов, неизбежно завершится жизнь. Твоя жизнь.
И все же – пора! Пока глаза мои видят свет, пока руки мои способны переносить на бумагу слова, вмещающие мысли, чувства, жизни – все то, что было с тобой и тобой в течение многих лет. Чтобы не оболгали, не оплевали огульно то время, которое было выделено тебе и твоему поколению на невеликом отрезке, называемом человеческой историей.
Спасибо тебе, Жизнь, за то, что ты была! Когда отгуляешь на своих поминках, лишь тогда можешь, блаженно вытянувшись, осознать, что она-то, жизнь, в целом удалась, и грех роптать на судьбу, выдвигая неосновательные претензии. Кому их предъявлять, как не самому себе? «Дорогу осилит идущий…». И если нерешительно топтался на месте или, по своему неразумию, вышагивал строем не в том направлении, то лучше бы помалкивал в тряпочку, и не позорился, списывая общую «кривизну рожи» на кривизну дороги. (Грешно рассматривать «беды рассейские» в отрыве друг от друга)…
Да, человек – существо социума. Но это не означает, что он стадно безлик. Личность его, принадлежащая множественности, отъединена деяниями в Нечто, которое в свое время будет призвано на великое Предстояние. И тогда, как и в момент пришествия в мир, кто избавит душу человеческую от чувства бесконечного одиночества её?!..
Во, загнул!..
Впрочем, о чем это я?..
О чем?..
О ком?..
О белом свете…
«Свет умер в зале…»
…………………
«Свет умер в зале…» Какая емкая евтушенковская фраза!
«Свет умер…» Постепенно… Незаметно.… Как угасает уходящее в последний путь сознание. Или не в последний?.. Свет… умер.… В зале.… В зале!!!
Да, зрители уже расселись по своим местам, и сгустившаяся тьма заглушила последние перешептывания и восклицания, приведя всех в настороженное ожидание. Сейчас… Сейчас начнется действо. Сейчас мы станем сопричастны неведомому миру, распахнувшему пред нами бездонный проем сцены, угадываемый во мраке бесконечной Вселенной. И через этот мрак мы все летим, летим, летим вслед за узким лучом прожектора, вспыхнувшего где-то вверху за нашими спинами и впившегося в лицо окровавленного человека на сцене. Свет его безжалостно хлещет по глазам, выжимая из них слезы, туманящие очертания мира. Совсем не различить даже лица сидящих перед тобою на первых рядах. Язык тщетно пробегает несколько раз по запекшимся губам…
Господи, кто я, где я?.. Зритель в зале? Актер на сцене?.. Или все это вместе неизвестно где, во мраке, вне времени…
«И свет во тьме светит, и тьма не объяла его»…
И он не дает тьме поглотить человека, бросить его в никуда. Он удерживает его перед глазами зрителя. Его, такого одинокого перед лицом Смерти, мягко и неслышно приготовляющей последнее ложе и не сразу попадающей в поле зрения…
Человек:
– Эй, кто-нибудь!..
Весь мир окутал мрак.
Лишь луч – сквозь мглу,
как лезвие стилета, —
Пронзив глаза, безжалостно разит
Мой мозг. И ничего за ним не вижу…
Но где я?..
Что со мной?..
Звенит в ушах,
Повиноваться не желает тело…
Я связан по рукам и по ногам?!
Смешно сказать… Неужто я попался?!..
Но я был не один!..
Эй, кто-нибудь!..
Нет ни души. Нет ни врага, ни друга.
Попробуем избавиться от пут —
Мне слишком дорога моя свобода
Чтобы так просто сдаться…
Погоди,
Веревок нет!..
Откуда столько крови?!..
И этот холод…
Неужели смерть?!..
Как глупо!..
Нет, не может быть! Не время!..
Эй, кто-нибудь!..
Смерть:
– Закрой глаза. Усни.
Зачем терзать себя желаньем жизни
Бессмысленной?..
Я – рядом. Я – твой смысл:
Уйти в забвенье среди тысяч прочих
И раствориться в этой пустоте,
Не жаждать, не страдать душой и телом…
Ты только в смерти обретешь себя.
Закрой глаза… И ни о чем не думай.
Я всё устрою…
Человек:
– Убирайся прочь!
Наверно, ты в потемках обозналась.
Мне предстоит ещё немало дел,
Чтоб выполнить своё предназначенье
На свете этом.
Смерть:
– Милый, не смеши,
Не завышай свою самооценку.
Кого ты хочешь этим обмануть?
Ничтожный вор останется лишь вором,
Какой бы век не предоставь ему.
Расслабься… Дай тебя я поцелую…
Никто не молвит слово за тебя.
Поверь мне, здесь ты никому не нужен.
(Ведь ты не Бог, не царь и не герой).
Человек:
– Всегда доступна помощь человеку;
Мы Божьей помощью окружены —
Лишь распознай.
Смерть:
– И что о ней ты знаешь,
О помощи?.. Когда просящих – тьмы,
И их желанья противоречивы,
Уж больно хлопотно во всё вникать.
Здесь, в пустоте, хоть сотни лет кричи вы,
Будить могли бы тщетно Бога мы.
Человек:
– Ты и Его похоронить бы рада!
Смерть:
– Безмолвие склоняет всех ко сну…
А чтоб помочь, сперва услышать надо…
Нет, не тревожь напрасно тишину.
Прислушайся к покою вечной ночи,
Рассыпавшей в высокой синеве
Бессчетных звезд алмазное сиянье…
Истома от любовного свиданья…
И ни единой мысли в голове…
Человек:
– Но как понять мне, что такое ночь,
Когда душа не будет знать рассвета?
Смерть:
– Нет в знанье счастья. Суета всё это.
Молчи. Усни… Лишь я могу помочь.
…
…Нет – нет, Смерть не коснулась Человека, хоть и была совсем рядом. Просто померк свет, следящий за ними, и плотная тьма отделила их от посторонних взглядов и странной чехарды видений, заметавшихся по сцене.
В разноцветных пятнах-окнах, проявляющихся то там, то здесь, поплыли калейдоскопом лица. Трудно сразу определить, герои какого времени перед тобой. И дело даже не в странности их костюмов с явно восточными оттенками, которые, кажется, практически не менялись сотнями лет, не поддаваясь влиянию европейской цивилизации. В конце концов, что для истории какая-нибудь там тысяча лет! А мы, жители рубежа тысячелетий, не близнецы ли братья жителей предшествующего рубежа? И это позволяет нам разглядеть в «персонажах оттуда» Летописца, Поэта, Звездочета, ведущих премудрые беседы. Почти как сегодня на каком «Круглом столе» или очередной «говорильне-шоу», где лица меняют друг друга в поле зрения по мере передачи права голоса. И соединяются они лишь в общем плане при совместном перебивающем диалоге или в хоровой «осанне» высшим силам (безразлично, Божественным ли, властным ли)…
