Небольшой словарик.
Фьор - то же, что поместье, имение,
феод, лен.
Фьорн - владетель, глава семьи и хозяин
фьора.
Фьорнанг - регент, эльф, управляющий
фьором в том случае, если фьорн в силу каких-то обстоятельств править не может.
Фьорнис - эльф знатного рода.
Фьорнэ - эльфийка знатного рода.
Пьён - эльфы, не принадлежащие к знатным
семьям.
Эйнор-тоу - боевая трансформация у
эльфов.
Тхлен - в переводе с эльфийского
"короткоживущий". Так эльфы называют людей.
***
Последним, что она помнила, был пол. Обычный, покрытый потертым линолеумом пол,
в который капитан Александра Иртеньева уткнулась лицом. Где-то над головой орал
командир, грохотали выстрелы, а у нее в ослабевших руках трепыхался и
перепуганно скулил мальчишка, которого Александра выдернула из-под пуль и
прикрыла собой. Глупый маленький мальчишка — беленький и отчаянно
голубоглазый, которому еще жить да жить…
Пол был затоптан и покрыт мелким мусором. Остро не хотелось умирать, видя перед
собой всякую дрянь, но, похоже, никто не додумался предложить Саше Иртеньевой
какие-то варианты даже в таком важном деле, как ее собственная безвременная
кончина.
— Готова, — сказал кто-то и пренебрежительно ткнул ее носком
странной, очень жесткой обуви в бок.
— Убери копыта, — сварливо огрызнулся другой.
— Да ла-а-адно, — протянул первый. — Ей уже все равно.
Проклятый ботинок снова больно ткнулся под ребра, Александра рыкнула злобно, не
глядя ухватила за ногу эту равнодушную гадину, что надумала поизмываться над
ней в такой момент, и дернула на себя. Раздался грохот.
— Ёшкин кот! Я, кажется, хвост себе сломал!
— Жаль, не шею, — мстительно откликнулся тот, что с самого начала был
на стороне Саши.
— Злой ты, — меланхолично возразил первый и завозился, поднимаясь на
ноги. — Ну точно! Опять придется заново отращивать.
— А ты так ходи. Оторви, где переломилось, и ходи. Будешь похож на
рогатого спаниеля.
— Ощиплю, как куренка!
Александра открыла глаза. Пола под щекой не наблюдалось. То есть совсем. Вообще
непонятно было, на чем и как она лежала и почему не падала вниз. Товарищей по
службе и спасенного мальчишки рядом тоже не было. Зато чуть в стороне, злобно
уставившись друг на друга, стояли двое. Один был черен, волосат и действительно
с рогами. Александра скосила глаза ниже и увидела, что на ногах у него ни разу
не ботинки, а самые настоящие копыта. Выражение лица у типа было злобное, хвост
понуро висел под неприятным углом, переломившись где-то почти у самой косматой
задницы. Тот, что стоял напротив, был в белом платье в пол. В прорези на спине
торчали крылья. Сейчас они почти полностью расправились и даже били по воздуху,
выдавая нервное состояние этого… ну… наверно, действительно ангела. Но если тип
в белом — ангел, то второй-то, которому она хвост сломала, скорее всего…
черт?
Александра зажмурилась и энергично потерла глаза. Какая-то хрень. Как-то совсем
не так она себе представляла смерть. Хотя, положа руку на сердце, она ее себе
вообще никак не представляла. Пустое дело. Чего дергаться, если все равно
судьбу свою не изменить? А посему: делай, что должен, и будь что будет. Капитан
Иртеньева где-то вычитала, что таким был лозунг английских джентльменов.
Англичан она не любила, считая их первостатейными пройдохами, а вот сам девиз
ей понравился. Она приняла эти сказанные больше века назад слова на свой щит и
так с тех пор и несла его по жизни, не отступая от заданной линии ни на йоту.
Смерть? Ну, значит, такова судьба… Однако все же хотелось, чтобы обставлена она
была как-то… с уважением к процессу, что ли… Да и сейчас задевало именно то,
что никакой торжественности в моменте не наблюдалось вовсе. В конце концов, она
героически погибла, выполняя свой долг и спасая детей, которых какой-то
полоумный захватил в качестве заложников, и что же? Где торжественно открытые
ворота в рай, где нагие… эм-м… Тут была некоторая… незадача. Гурии,
предписанные по канону, не привлекали от слова «совсем». Черт! То есть:
Господи! В общем, как-то несправедливо было… Ну за каким фигом бабам какие-то
там другие голые бабы?! Пусть уж тогда не гурии, а хотя бы их родные братья. Главное,
чтобы тоже нагие. Или… Или тридцать три богатыря. И вместе с ними, во главе
этого голозадого воинства, как положено — дядька Черномор, он же
седовласый архангел…
Ну, или если все на самом деле не так радужно, и рая Александра в силу, если
честно, вполне понятных причин была недостойна, то ладно уж, пусть обещанная
всем грешникам Геенна Огненная… с мускулистыми чертями… Тоже, кстати,
заставляет задуматься: почему в раю в качестве особого бонуса
праведникам — голые тетки, а в аду грешникам — волосатые мужики с
рогами?..
Можно было бы порассуждать на эту тему и даже поиронизировать и знатно
съязвить. Но совершенно не хотелось. И в первую очередь потому, что вокруг
ничего такого не было и в помине. Имелись только два придурка, которые к тому
же теперь еще и передрались. Александра, по праву считавшаяся у себя в
спецподразделении признанным мастером рукопашного боя, только скривилась:
«Ей-богу, как девчонки-школьницы!» Ангел и черт вцепились друг другу в волосы
обеими руками и теперь тянули вниз — зажмурившись и скривив рты.
Вмешиваться Александра не стала. Охота подраться, пусть дерутся. Пар
выпустят — сами успокоятся. Куда важнее казалось другое. Поднявшись на
ноги, она придирчиво ощупала себя. Нигде ничего не болело. Даже старая рана в
правом бедре, которую капитан Иртеньева получила на очередном задании три года
назад, и которая самым подлым образом не давала о себе забыть ни на минуту,
вела себя так, будто ее и не было никогда. Уже плюс! Александра продолжила
изучать свое тело — ноги на месте, руки тоже… И голова… И задница… Мда…
Задница была голой. Она вообще вся была голой — как младенчик,
только-только покинувший теплое и безопасное материнское лоно.
«Белье бы хоть оставили, паскуды, а то как-то… неловко».
Двое неподалеку продолжали сосредоточенно таскать друг друга за волосы. От боли
оба шипели сквозь зубы, но сдаваться ни один, ни другой явно не собирались.
Александра покашляла, желая привлечь к себе внимание, но ничего из этой затеи
не вышло. «Придется разнимать», — поняла она и повела плечами.
Дело оказалось хлопотным — все равно что растаскивать двух дерущихся
котов. Но, в конце концов, она все же справилась. Теперь в ее правой руке
грязно матерился, пытаясь пнуть ее копытом, черт со сломанным хвостом, а в
левой верещал и норовил начать царапаться немного ощипанный ангел. Нимб у него
на голове съехал и теперь кокетливо прикрывал один глаз.
— Как дети малые, — укоризненно сказала Александра, и ее
пленники — на удивление мелкие, ниже разнявшей их дамы на голову —
затихли, смущенно отводя глаза. — И что делать будем?
