Александр Алтунин - Радость от эстетики мыслей и чувств другого человека

Интеллигентного человека отличает от обычного то, что он способен ощущать большую радость от восприятия мыслей и чувств другого человека на хорошем качественном эстетическом уровне. И тут уже не важно то, что это далекий предок или современник. Важно то, что другой человек высказал ту или иную умную и тонкую мысль, проявил красивое или изящное чувство. Естественно, в системе иерархии вечных и универсальных классических ценностей. А не громадного количества современных разнообразных искажений и извращений. Как правило, интеллигент не только ощущает внутри себя такую радость, но и проявляет ее вовне, делает ее достоянием определенного числа окружающих, чтобы и они могли аналогичным образом порадоваться. Другой вопрос, что это далеко не всегда получается должным образом. Ибо, человек с низким интеллектом не может понять особенно умную мысль. Простой человек не может понять сложную мысль. Дисгармоничный человек – восхититься гармонией мысли и чувства. Человеку, приземленному сложно понять романтичного. Толстокожему – ощутить утонченность и трепетность чужого чувства. Пошлому человеку сложно понять благородного. Эгоисту – альтруиста, обычному человеку – творческого, посредственному – талантливого, упрощенному – возвышенного.

У интеллигентного человека радость восприятия эстетики мыслей и чувств другого человека, как правило, имеет искренний и бескорыстный характер. Она является проявлением его естества, его внутренней потребности к совершенствованию себя, своих способностей, своей жизни. Принципиальной особенностью интеллигента является то, что он в определенной степени радуется эстетике чужих мыслей и чувств, имеющих равное с его мыслями и чувствами качество. Но эта радость естественно и закономерно возникает в нем и в том случае, когда чужая эстетика значительно превосходит его собственную. И в этом он не стыдится признаться ни самому себе, ни окружающим. Иначе говоря, он способен признать то, что кто-то совершеннее и гармоничнее, чем он сам. И не только в некоторой, предельно символической степени, преимущественно количественного характера. Но и в значительной степени качественного характера.