ПРЕДИСЛОВИЕ
Действие ночи немного ослабевало. Мыши в углу, давясь и отплевывая, быстро доедали несгоревшую свечку. А в дальнем углу комнаты на дырявой, как дуршлаг, соломенной циновке валялся немолодой китаец и, обняв чумазой рукой уродливую деревянную лошадь, мирно похрапывал.
Предрассветную идиллию внезапно нарушил стук в дверь. Тяжелые глухие удары – предположительно, чьего-то пудового кулака – не смогли разбудить спящего: он потёр пяткой о пятку и кардинально сменил тональность храпа с баса на фальцет.
Стук, усилившись, повторился. В конечном итоге дверь, распрощавшись с замком, хрустнула и гостеприимно распахнулась, едва не слетев с петель.
В комнату ввалились три пестро одетых молодца. Судя по манерам и обмундированию, люди, похоже, серьезные – из числа тех, кто не дает оскудевать имперской казне, то есть из гвардии Поднебесной – оплота государственности. Такие от нечего делать по утрам шастать не станут: только если кто-то что-то нарушил, или если кто-то донес…
– Эй, вы! Поднимите-ка этого спящего красавца и усадите. Да попрочней закрепите-то! Ему надо много вспомнить и еще больше рассказать, – рявкнул старший из троицы, указывая пальцем на храпящего в соломе китайца.
Приказ был выполнен расторопно. Двое гвардейцев подхватили тело под микитки, встряхнули, утвердили вертикально на колченогом топчане, после чего окатили водой и пару раз ударили по лицу – для тонуса. В общем, привели в чувство.
– Исполнено! Очнулся. Говорить может… Кажется…
Старший приблизился к очумело таращившемуся бедолаге, наклонился и сурово посмотрел прямо в глаза:
– Ты, подлец, понимаешь, кто перед тобой?! Я, то есть мы, из гвардии светлейшего императора нашей светлейшей державы! Мы тут не просто так! Мы на страже закона! Нам государь покой и порядок доверил! И никто! Заметь, никто – и тем более ты – не уйдет от наказания! Уяснил?! А теперь давай напрягай память и живо говори: куда дел? И сколько? Кто сообщники? Детали не забудь! А то без суда и следствия сбросим тебя с Великой Стены – и весь сказ! Вы! – обернулся он к помощникам. – Что застыли-то?! Продолжайте искать!
Пока грозный страж законов Поднебесной произносил свой в высшей степени убедительный монолог, хозяин каморки поглубже втянул бритую голову в узкие плечи, пару раз горько всхлипнул и задумался о жизни.
Да… Все-таки хорошо ему жилось раньше! Днем плел незатейливые циновки, по ночам сочинял немудреные стишки. И тут – зарасти-пожалуйста, как снег на голову с месяц назад появились откуда-то эти два проходимца! Подошли к нему на рынке, да за стаканом доброго «Маотая» и напомнили ему про его талант монетки изготавливать фальшивые – от императорских ни за что не отличить… И медали… Все вспомнили. Глупцы! Но он же – Будда свидетель! – поначалу отказывался, как мог. Сопротивлялся!
Но слаб человек! Сначала напоили допьяна, лиходеи. Усадили в шашки играть на интерес. Дальше, понятное дело, проигрался вдребезги. А тут предложение: ты, мол, медальки чекань, а мы продавать будем. Все разбогатеем. Про долг не вспомним!
Как отказаться?! Медалька-то приметная: сама золотая, а по центру – лисья морда зло скалится, зубы кажет. Вылитый Божественный Сын Неба! Этих медалек на императорском монетном дворе напечатали самую малость. Видно, решил государь, что сходство его священного лица со звериным подрывает основы основ и плодит крамолу.
И ведь не ошибся! Подрывает! Пока Владыка Десяти Тысяч Лет неусыпно печется о благоденствии подданных, строит Великую Стену, на которой, кстати, эти неблагодарные мрут, как мухи, он – тля предательская – фальшивки осмелился делать! На доход государственный посягнул!
Подлец он, конечно, но не конченый: вместо золота медь взял, а вместо зверского оскала отчеканил лисице улыбку во всю пасть! Чтобы, значит, сразу всем было видно – не настоящая медалька. Чтобы искусителей этих с поличным взяли и наказали примерно.
Ан не вышло. Сюда пришли…
Где они теперь, медальки веселые?.. Ох! Он же их сам, пьяный, вчера по округе раскидал… Может, дома и не осталось ни одной… Может, пронесет… Не найдут…
Он робко приоткрыл глаза и посмотрел на главного: увы, очевидно, гороскоп на сегодня кое-кому удачи не сулил. Страж Империи, сладко улыбаясь, вертел в пальцах золотистый кругляш, с которого – никаких сомнений – улыбалась злополучная лисица.
«На кол посадят, или так, пожизненное?» – потекли в голове тоскливые мысли.
– Нашел! Я его нашел, Жуй Сам сяньшен! – радостный возглас одного из гвардейцев отвлек главного от созерцания.
– Смотри-ка! Почти новый! – он приподнял ветошь, под которой притаились медный аламбик с трубочкой-спиралью и спиртовка. От находки нестерпимо разило перебродившей кислятиной: – Фу, воняет! Видно, вечером вчера гнал. Ты что ж, собака, самогоном промышлять вздумал?! Рисовкой, значит… Решил, не узнают?! А пошлину кто платить будет?! Ли Бо?! Собирайся! В яме поразмышляешь!
– Жуй Сам сяньшен! – внезапно подал голос один из бойцов. – Прости, что осмелился, но яма-то занята… Помнишь, ты вчера еще сетовал, что туда теперь и кот не поместится?
– Кот?! Какой кот? А, точно!.. Значит так. Ты, злодей, за плетьми после обеда придешь. И заодно деньги в казну принесешь. И нам за беспокойство. Все понял?! – он еще раз задумчиво посмотрел на медаль. – Надо же, улыбается лиса-то. И на Императора нашего похожа, пусть живет он тысячу лет и больше. Только Сын Неба грозен, улыбаться не станет!
Доблестный воин сунул блестящий кружок в карман, но тот проскочил сквозь дыру в подкладке, глухо шлепнулся перед порогом на земляной пол. Так и остался лежать, не замеченный.
Как только гвардия покинула каморку, до смерти перетрусивший хозяин подобрал медаль, выкинул за дверь спасший его самогонный аппарат, покидал в котомку вещички и немедленно покинул жилище через окно. Велика Поднебесная – может, не отыщут!
Только ненадолго задержался у подножья строящейся Стены, достал злополучную фальшивку и запулил ее как можно дальше, словно избавляясь навек от предательской вещи, сулившей ее владельцу крайнюю меру наказания.
А «награда» еле слышно брякнула о камень и сгинула где-то в траве, пропав с глаз на очень долгие годы.
