ПРОЛОГ
Из записок вечного странника,
пилигрима и конюха, Федорина Г. Р-Я
Начертано его рукой: «Родной наш дом. …09-й год.
40-й градус по Реомюру.
37 и 5 по Цельсию. Йеллоустоун и пирамида
Хеопса ждут нас. Потому что мы ходоки. Вперед…»
Северная Дакота. 19… год. Киеф
Зоопсихология – наука древняя. Зоопсихология – наука даже кому-то нужная. "Не подходи к корове спереди, а к лошади сзади" – учит она. И не зря. Это истина.
Истина, которую надо соблюдать.
Короче, «Не подходи к корове спереди, а к лошади сзади».
В деревянном здании местного отделения банка «Симменс оф Бенкс» вчера сняли и куда-то унесли старую дверь, выкрашенную местным аборигеном в цвета веселой радуги. А новую поставить еще не успели. По причине отсутствия мастеров и самой двери. Дверь-то принести принесли, да только по ошибке навесили не на банк, а на общественный туалет, расположенный напротив кредитного учреждения на другой стороне дороги.
И когда управляющий банком указал на ошибку, то был отруган пьяными рабочими афроамериканской наружности и хозяином туалета. Пришлось ретироваться и ждать, когда все уйдут, чтобы своими силами восстановить справедливость в виде повешенной на место двери. А пока этого не случилось, банк был незащищен, как и его сотрудники.
А прошедший недавно весенний жизнерадостный ливень, который превратил пыльную дорогу, разделявшую банк и туалет в непроходимое болото, вернуться не обещал и грохотал уже где-то далеко, вызывая у добропорядочных жителей городка радость от милости природы и счастье от
скорого прихода долгожданного лета. А вместе с ним выборов нового местного шерифа и смотрителя за парком аттракционов, на воде. На местном пруду. В общем, жизнь кипела!
Бидзиил Джексон, миллионер и отпетый прохиндей, лежал на мокрой после дождя земле перед входом в дверной проем банка и пытался вспомнить – зачем же он сюда пришел? Но разноцветный салют, выбитый из его лба копытом молодого бычка, рядом с которым он нагнулся, чтобы поднять оброненную кем-то монету в полцента, затмил ему разум и не позволил настроиться на позитивную волну и закончить начатый вояж в отделение того самого банка «Симменс оф Бенкс», где не было двери. И куда он по причине приближающего конца жизненного пути решил занести завещание, по которому следовало одарить накопленными миллионами его родственников – таких же авантюристов, каким являлся и он сам. Причем одарить безвозмездно, но с соблюдением некоторых условий, которые он и решил продиктовать сотрудникам кредитного учреждения, коих хотел сделать в этом темном деле посредниками.
Сэм Эннимелс – адвокат, сопровождающий его в банк – чихнул и, ругаясь, нагнулся к валявшемуся в грязи патрону: – Вы живы? Идти сможете?
Бидзиил моргнул и что-то тихо прошептал, относящееся, скорее, к бычку, чем к молодому адвокату. А потом мило улыбнулся, как местный сумасшедший Барак, и громко икнул.
– Не можете, – понимающе кивнул Сэм и, подняв под мышки Бидзиила, втащил его в помещение банка, где к ним спешно подбежала молодая девушка – служащая этой кредитной организации:
– Доброе утро! Вы принесли дверь? – радостно воскликнула она, но, увидев в руках адвоката икающего старика, изменила тон и спросила по-деловому: – Чем мы вам можем быть полезны?
– Мне вы полезны в данный момент не можете быть ничем. А вот ему… – адвокат кивнул в сторону пускающего слюни Джексона. – Наверное, сможете, но чуть позже. Когда он придет в себя. Да! И кто там привязал эту корову, не соблюдающую никакой субординации? Чуть главного миллионера деревни не убила.
– Не знаю, сэр! А может быть…
– Нет! Не может! Но хорошо! Я обрисую вам положение вещей. Кратко и прямо, – Сэм Эннимелс открыл портфель и выложил на стол кучу бумаг. – Вы же знаете оного достоуважаемого человека? Да? Так вот. Он решил одарить имеющимися у него миллионами своих неблагодарных родственников, дабы в будущей жизни… там…– Эннимелс замолчал и поднял глаза к потолку, словно указывая адрес будущего жилища своего шефа, но быстро спохватился и продолжил монолог: – …там… спокойно себя чувствовать. И не переворачиваться в домовине от ласковых пожеланий своих родственников. Я как адвокат и нотариус все подтвердил подписью и заверяю всех в исполнении настоящего завещания.
– А мы-то причем? – недоуменно спросила девушка.
Как причем? Как причем? – заволновался адвокат. – Деньги-то у вас в банке! Вы и выдавать их потом будете! Помолчите пока и послушайте, а я потом все объясню. – Сэм взял в руки первый документ и торжественно, как на молебне, его зачитал: – Я! Бидзиил Джексон! – он посмотрел в сторону начинавшего шевелиться старика. – Жертвую двадцать пять процентов своего состояния на научные изыскания… по поиску доказательств, что… – читавший вдруг резко замолчал, пристально вглядываясь в бумагу которую держал в руках, явно что-то недопонимая, – … что наша планета плоская и стоит на трех китах и двух слонах… – продолжил он по инерции чтение документа, – …и что округлость нашей планеты не более, чем лживое утверждение… – Эннимелс вытер выступившую испарину. – …а «шароверы», настаивающие на ошибочной гипотезе, должны быть подвергнуты обструкции, инквизициям и изгнаны из общества. М-м-м. Далее! Я! Бидзиил Джексон!.. – он опять кинул ставший безумным взгляд на старика. – …Жертвую двадцать пять процентов тому сообществу… Все! Я отказываюсь это читать! Я не знаю, откуда взялись эти бумаги! Это не завещание… достопочтенной родне! – закричал Сэм Эннимелс и кинул на пол листы непонятно откуда появившегося таинственного, по его разумению, завещания.
– Нет! Вы уж продолжайте читать эти фантазии! – настоятельно попросила его девушка-служащая. Адвокат нагнулся, нехотя поднял брошенные листы и, слабо понимая происходящее, начал опять громко и торжественно читать написанное. – Жертвую двадцать пять процентов тому сообществу… которое будет жить по принципу, что нет ни женского, ни мужского пола. А есть пол… «оно». К коему мы все и принадлежим. Далее! Я! Бидзиил Джексон! Жертвую двадцать пять процентов тому… тому ученому мужу, который запустит в космос самую полезную вещь. А это пылесос…. Утюг. Или… автомобиль. И вернет. Да-да. Вернет его обратно. На нашу плоскую землю! – заорал в конце чтения Эннимелс.
– Не орите! И скажите, – проговорила застенчиво служащая, – а он писал завещание до того, как его ударила корова? Или после? Ведь этого никогда не произойдет!
– Чего не произойдет? – спросил ее Сэм, и тут же ответил, непроизвольно дергая плечом. – Я не знаю, когда и кто это писал! Я вообще ничего не знаю! Ну а чего же все-таки не произойдет?
– Ни автомобилей в космосе! Ни пола «оно»! Ни «плоскоземельщиков»! Не проще просто пожертвовать деньги на какие-то нужды? Например, поставить нам дверь. Или…И вообще-то вы говорили о родне!
