Кроме стандартной добродетельности, интеллигент отличается еще и повышенной любознательностью. Ему хотелось бы быть еще умнее. Конечно, он не считает себя откровенно глупым человеком. Но, будучи на самом деле, человеком неглупым, он, тем не менее, полностью уверен в том, что уровень его эрудиции и уровень интеллекта, как таковой, нуждается в мощном дальнейшем развитии. И, надо отдать должное ему, он полагает то, что развитие его личности должно происходить не только на данном конкретном этапе его существования, а практически всю оставшуюся жизнь. И, несмотря на столь значительную и масштабную программу, ему нет возможности пренебрегать любой ситуации пополнить свои знания и представления, принципы и убеждения, правила и законы для внутреннего пользования. И, в первую очередь, для внутреннего, а потом уже для их внешнего проявления перед окружающими.
Услышав же, что кто-то говорит не просто умные, а очень даже мудрые вещи, интеллигент буквально забывает обо всем на свете. Все силы ума и души он направляет на максимально добросовестное восприятие, запоминание, анализ, понимание и усвоение элементов мудрости. Первоначально интеллигент чувствует и понимает то, что перед ним находится не просто не глупый человек, как многие некоторые, что можно встретить в своем непосредственном окружении, а очень мудрый человек. Стоящий на принципиально более высокой ступени в своем умственном развитии. Это только звучит очень просто, а, как показывают наблюдения автора последние сорок лет, анализ истории человечества и более двухсот фундаментальных трудов классиков философии и психологии, на самом деле, настолько сложно, что оказывается недоступным для девяносто процентов людей, отличающихся в той или иной степени мощной гордыней в сочетании с предельно субъективным представлением об основных параметрах своей личности (интеллект, одухотворенность, гармония, одаренность и т.д.).
И любознательность интеллигента не бывает мелкой и банальной, житейской и повседневной по своей сути. Он, конечно, специально и целенаправленно не раскладывала свою жажду познания по полочкам. Но, тем не менее, это бывает любознательность интеллектуальная и психологическая, духовная и эстетическая. С четким и однозначным, мощным и конкретным ведущим акцентом, в первую очередь, на духовном аспекте новой воспринимаемой информации. Он не просто понимал, он буквально чувствовал то, что для его внутренней сущности особенно необходим и полезен именно духовный аспект, способный повысить уровень его одухотворенности в целом, как и уровень гармонии и зрелости личности, по большому счету. Духовная интуиция и проницательность, к сожалению, очень редкий момент – один случай на сто тысяч населения.
