Как-то аист принёс ребёнка одной женщине, а она стала отмахиваться от него, отгонять: «Что прилетел? Пошёл прочь! Это не моё, ты что-то напутал!»
Аист – птица подневольная, улетел, оставив на кровати лежать маленький свёрточек. Женщина ушла. Из роддома свёрточек отнесли в дом ребёнка.
Ребёнок открыл глазки, осмотрелся: «Я лежу в кроватке, вокруг ходят тёти в белых халатах. Иногда они берут меня на ручки, кормят из сосочки, меняют пелёнки и кладут обратно. А приятно, когда чувствуешь тепло чужих рук, – подумал ребёнок. – Когда я вырасту, тоже надену белый халат и буду ходить, как тёти. Наверное, это и есть жизнь. Ой, я, кажется, такой не один, на соседней кроватке тоже кто-то попискивает. Эй, давай пищать вместе?»
Шло время… Я уже держу голову и переворачиваюсь на животик. Тётя берёт меня на ручки и показывает зубки, а я показываю зубки ей в ответ. Она говорит, что я умница: хорошо кушаю, сплю, мало капризничаю.
Я расту. Мы уже гуляем сами, сами играем, болтаем о своём. Однажды к нам в группу зашли две тёти без халатов, и одна из них вызвала всеобщий интерес. Это была очень высокая, большая тётя с очень короткими волосиками на голове. Эта тётя-великан взяла на руки девочку, из наших, и мы увидели, какие у тёти большие, огромные ладошки. Вдруг один из мальчиков громко закричал: «Я знаю, кто это! Это папа!» Мы все онемели от удивления и стали рассматривать папу.
Вот я и узнала, что мамы похожи на наших воспитателей, а папы – они другие. Наверное, когда меня вот так папа возьмёт на руки, мне уже никогда не будет страшно. Папы большие и сильные, и меня уже никто никогда не обидит.
Мне уже три года. Я сама умываюсь, чищу зубы, кушаю и хожу на горшок. Как-то меня одели, вывели гулять и не вернули обратно. Меня отвезли в другой дом, где другие дети и другие тёти. К нам в группу приходят два воспитателя и няня. Одна воспитатель добрая: иногда обнимет, по голове погладит, слово доброе скажет, улыбку подарит. Она придумывает для нас интересные занятия, и мы её любим. Другая злая – постоянно кричит. Для неё главное – дисциплина, а мы ведь не бесчувственные роботы. Мы – дети. Мы не можем расти без солнца – без человеческого тепла. Так хочется назвать добрую воспитательницу мамой, но нам не разрешают так её называть. «Не положено!» – говорят. А какое это прекрасное слово: «Мама…» Как-то страшно привыкать к новым лицам, но тут есть чудо, его зовут Телевизор. К нам в гости стали приходить тёти и дяди. Нам объяснили, что это мамы и папы, которые приходят, чтобы забрать нас из детского дома домой.
Однажды я посмотрела по телевизору сказку про пингвинёнка Лоло и всё поняла: Я – пингвинёнок! Я вылупилась из яйца и сейчас жду в детском саду, когда за мной придут! Как только я сделала это открытие, я впивалась к приходившим в ноги, гладила их по руке и шептала: «Выбери меня». Были среди нас и счастливчики, у которых были родственники, которые иногда приходили их навестить. А сколько счастья было, когда наконец-то находились родители! Вон Лёшка, надел подаренную ему кепку, рюкзак и всем рассказывает, что скоро с братиком поедет с папой и мамой жить в Италию. Он теперь с нами не играет, он теперь сам по себе. Вот счастливчик! А у Мишки грустные глаза. У него умерла мама, и он со старшими братьями попал к нам в детский дом. Правда, в разные группы. Но братья очень дружные: приходят проведать, защищают друг друга, делятся вкусненьким. А у меня нет родственников, братьев, сестер, и меня никто никогда не навещал. Я дружу с мальчишками и умею за себя постоять. А Вовка, мой друг, вырос, и его перевели в старшую группу. Он по-прежнему ходит в нашу группу, как к своей семье, а к доброй воспитательнице – как к маме. Переживает, даже плохо в школе стал учиться. А Витька с Петькой, ребята со старшей группы, недавно взяли палки и разбили машину, которая привезла чьих-то папу и маму. А разве машина виновата в том, что они устали ждать?
