Будильник взорвал мозг, словно воткнув в него раскаленный ножик, вскрывающий череп. Приоткрыв левый глаз, я протянул руку и, с трудом сдержав желание разбить телефон о стенку, отключил звук. Идея поставить песню «Металлики» «Enter Sandman» на рингтон будильника теперь казалась идиотской. Бас-гитара с первых аккордов перемешала серое вещество в голове, превратив его в кашу.
«Бог мой, как плохо, – думал я. – Какой сегодня день? Скорее всего, понедельник, раз сработал будильник. Кто придумал эти понедельники? Это что, мне нужно вставать и идти на работу? Нет, лучше позвоню и скажу, что заболел! Хотя нет, нельзя, Наталья Петровна говорила, что за каждый больничный по понедельникам будет снимать с меня по двадцать пять процентов зарплаты. Нужно идти, нужно как-то встать и идти».
С этими мыслями я сел на край кровати, свесил ноги и поставил их на холодный пол. Первый подвиг – дойти до ванны. Может, если принять душ, станет легче? Сердце бухало в груди так, что казалось, каждый удар бьет по черепу снизу, отзываясь тупой болью в затылке. Во рту было ужасно – запахи склизких остатков слюны в пересохшей пустыне рта пугали меня самого. Но вставать нужно было в любом случае. Еще пара минут без воды, и я мог сдохнуть прямо на краю кровати.
Собравшись с духом, я поднял тело и поставил его на ноги. Сердце застучало сильней. Вот почему с похмелья так сильно чувствуется сердце? В обычные дни стучит себе и стучит, ты его никак не чувствуешь и не ощущаешь, но с похмелья прямо мешать начинает – бухает в груди, слово молот, доводя до головной боли. Тело было чужим и слушалось плохо. Похоже, не все, что я выпил вчера, еще вышло из организма. И сейчас, когда я встал, остатки выпитого еще гуляли в крови, доходя до мозга. Правда, если вчера это доставляло удовольствие, сегодня приятного было мало.
Дойдя до ванны, я открыл холодную воду и засунул голову под струю, так чтобы она текла по щеке, и начал пить воду, глоток за глотком. Холодная вода немного освежила. Напившись, засунул всю голову под струю и стоял так около минуты, пока не начало ломить череп. Стало чуть легче. Правда, холодная вода легла тяжелым камнем в желудке, и ему это не очень нравилось. Но оставалась надежда, что он уже сможет удержать жидкость в себе.
Принимать душ я не стал – почистил зубы, умылся и задумался над тем, что же все-таки делать. Дойти до работы и помирать там потихоньку, пока не приду в себя? Или все-таки остаться дома и полежать? Денег было жалко – все-таки Наталья слов на ветер не бросает и реально накажет за прогул. Я знал, что завтра приду и буду вполне здоров, и она точно меня взгреет. Поколебавшись еще пару минут, решил перехватить по пути пива и, надеясь на его чудодейственную силу, отправиться на работу.
Хотя я понимал, что шутки с пивасом опасны – ведь оно может просто перетащить похмелье в завтра. Да и желудок мог с ним не справиться. От одной мысли об этом стало больно внутри – желудок словно скрутило узлом. «Ладно-ладно, не буду я больше!» – успокоил я его. Вчера-то я тоже хотел всего лишь полечиться пивком, а Макс пришел с двумя баклажками. И что в итоге? Утро понедельника, а я опять болен. Где взять гарантию того, что выпив сегодня бутылку пива, я не возьму вторую? Негде. И завтра может быть еще хуже!
Я вышел из ванной – в квартире царил полный бардак! На кухню заходить было страшно – носки прилипали к полу, на котором, видимо, вчера был разлит алкоголь или какой-то другой напиток. Кухонный стол был ужасен – повсюду, во всех оставшихся на столе емкостях, валялись бычки. И в банке из-под кильки, и в стаканах, в каждой пустой бутылке было, как минимум, по одному окурку.
«Интересно, сколько вчера народу у меня в гостях было?» – задумался я. Покопавшись в воспоминаниях о вчерашнем вечере и вырвав оттуда смутные картины, я понял, что кроме Макса были еще ребята. Но кто точно – я не очень хорошо помнил. «Хотел немножко поправиться пивком, и вот во что это превратилось, – мысленно посетовал я. – Нужно прекращать эти попойки в моей квартире. Пьем все вместе, а убираться мне одному».
Идти на работу нужно было прямо сейчас. Там хотя бы были чай и кофе. Я верил, что они помогут мне прийти в себя побыстрее. Дома же не было ни чистых чашек (мыть сейчас я точно был не готов), ни тонизирующих напитков.
Натянув на себя джинсы и футболку, я вышел из квартиры. Утренний воздух был даже приятен. Августовское утро радовало теплой погодой и тишиной. Чем дальше я уходил из дома, тем больше убеждался в том, что принял правильное решение.
Теперь можно было подумать и о вечере. Я понимал, что к ужину скорее всего уже приду в себя, желудок заработает и наверняка потребует еды. И был уверен, что дома – шаром покати. Если и были какие-то запасы в холодильнике, наверняка вчера они были найдены и уничтожены моими гостями. Денег тоже особенно не было. Возникала перспектива к вечеру ползти к НП (так я называл про себя Наталью Петровну) и просить об авансе. НП всегда сердилась на такие просьбы, но обычно не отказывала. Выдавала столько, чтобы от самой зарплаты хоть что-то осталось.
Мысль о деньгах повергла меня в грусть, так как, видимо, этой зарплаты хватит только на то чтобы заплатить за квартиру и закинуть что-то в холодильник. Эти пятничные попойки съедали мой бюджет практически в ноль. «Нужно завязывать с бухлом и начинать копить», – подумал я в очередной раз.
И тут перед глазами появилось яркое пятно размером с кулак. Я с удивлением посмотрел на него. Пятно висело в одной точке, оставаясь на месте, как бы я ни крутил головой. «Что-то с глазами», – подумал я и зажмурился. А когда через минуту открыл глаза, пятна не было.
«Так, глюки… с похмелья, видимо, меня колбасит… реально нужно завязывать с этим делом, – в который раз за этот день пронеслось у меня в голове. – Так же нельзя! Практически каждую пятницу одна и та же картина! Разница только в том, продолжается ли пятница все выходные напролет или остаётся только в пятнице!» – ругал я себя.
Проблема была в том, что по субботам и воскресеньям о моей персоне могло вспомнить достаточно большое количество тех, кто считал меня своим другом. А все те, кто так считал, знали, что я живу один. Поэтому, если вставал вопрос о том, куда можно вписаться, что бы прибухнуть, особенно долго не раздумывали. Все бы ничего, если бы не то, что такие выходные случались все чаще. Да, мои друзья не были законченными алкоголиками, но почему-то вспоминали обо мне только в конце недели.
