Глава 1. Побег в другую сторону и его последствия
Маэстро Энрико Фабрицио улыбался, улыбался счастливой улыбкой, хотя противник теснил его, проводя атаку за атакой. Казалось, что звон шпаг слился в один протяжный звук, настолько часто они сталкивались. Поединок в таком темпе продолжался всего несколько минут, но худощавый маэстро уже начал задыхаться, а его соперник ещё взвинтил темп. Энрико сделал несколько шагов назад и поднял шпагу, показывая, что пора прекратить поединок. Его соперник тоже поднял шпагу в ответном жесте. Если рубашка Фабрицио была мокрой от пота, то по одежде его противника не было заметно, что он только что двигался в бешеном темпе, по дыханию это тоже было трудно определить, разве что щёки зарумянились. Фабрицио улыбнулся:
– Лучшая награда для учителя – это когда он может сказать, что ученик его превзошёл. О вас, Лера, я могу так сказать, вы фехтуете уже лучше, чем я!
– Вы меня перехваливаете, маэстро, с саблей у меня ещё не получается.
– Сабля – это не ваше, Лера. Не потому, что у вас не получается, а потому, что она тяжеловата для вашей руки, долгий бой не для вас. Вам надо использовать свою способность быстро двигаться, именно так! Скорость – вот ваш основной козырь! Как жаль, что вы не… – произнося это, маэстро вздохнул и погрустнел, его молодой ученик, нахмурившись, хоть и эмоционально, но печально произнес:
– Это не имеет никакого значения! У меня есть старший брат! Не всё ли равно, с какой стороны смотреть на фонтан Онофрио? Да и то, только тогда, когда разрешат, окна келий выходят-то во двор.
В этот момент в зал вошёл уже не юноша, но ещё молодой человек, с неодобрением глядя на ученика мастера фехтования, он укоризненно произнёс:
– Лера, опять ты за своё? Разве подобает в таком виде…
– Винко! А в каком виде мне должно подобать? Какая разница, какую одежду я поменяю на монашеское одеяние? – укором на укор ответил ученик маэстро Фабрицио, одетый в довольно узкие штаны и очень широкую рубаху, после чего недовольно фыркнув, убежал.
– Вы за Лерой? – это был не вопрос, а скорее утверждение. Молодой человек кивнул маэстро и, словно оправдываясь, начал говорить:
– Мне тоже очень жаль, но такой закон – младшие дети не могут наследовать, это должно неукоснительно соблюдаться! Нельзя делить земли и дело, это ослабит как семью, так и торговый дом! Не нами это заведено и не нам изменять, до сих пор это только шло на пользу городу! Вы же знаете, что наследником может быть только старший сын, а получить приданное – старшая дочь! В противном случае богатство семьи будет с каждым поколением уменьшаться! Если близкие родственники ещё как-то поладят меж собой, то дальние непременно станут конкурентами! Увеличения числа торговых домов не принесёт пользы городу, следовательно, тем, кто в нём живёт!
Молодой человек ещё долго говорил, то ли оправдываясь, то ли убеждая самого себя в правильности законов, завещанных предками. Маэстро кивал, делая вид, что внимательно слушает. Наконец молодой человек, по имени Винко, ушёл, а через некоторое время из ворот усадьбы выехала закрытая карета. Энрико Фабрицио вздохнул и украдкой смахнул слезу, он понимал, что своего лучшего ученика он сегодня видел в последний раз.
На скамеечке у окна палаццо Джунтовичей сидела девушка, которая недавно фехтовала с маэстро итальянцем и была тогда одета в узкие штаны и широкую рубашку. Сейчас она, одетая в простое платье, без всякого намёка на роскошь, что ей полагалась по праву рождения, пустым взглядом смотрела на шумящий Страдун. Самая широкая улица Рагузы была заполнена торговцами, покупателями и просто гуляющими. Всему этому люду совсем не было дела до того, что она, Лера Джунтович, послезавтра не сможет всё это видеть, ведь узкие окна келий выходят во двор монастыря! Девушка очередной раз тяжело вздохнула и повернулась к двери, в комнату вошла Зоряна, её старшая сестра. Она с порога начала говорить о том, какое это счастье – стать невестой Христа и посвятить жизнь служению ему. Какое это блаженство – припасть и источнику благодати и отринуть все мирские заботы и печали. Лера внимательно выслушала и ответила:
– Зоряна, а почему бы тебе не припасть и не отринуть? А? Давай поменяемся, ты будешь вкушать блаженство, а я полностью погружусь в эту юдоль забот и печали? Что замолчала? Не хочешь, я вот тоже не хочу. Очень не хочу!
– Но, Лера, это твой долг, перед семьёй, перед городом, – произнёс сенатор Джунтович, зашедший в комнату, качая головой, он продолжил: – У каждого свой долг! Твоя старшая сестра будет женой одного из горных князей, и этот союз принесёт пользу Рагузе! А твой долг – смиренно…
– Отец! Когда это я успела так задолжать, что всю оставшуюся жизнь буду смиренно… – девушка не договорила, отвернувшись к окну, замолчала, всем своим видом показывая, что не намерена продолжать этот бесполезный, с её точки зрения, разговор. Глава торгового дома Джунтовичей и его старшая дочь переглянулись и молча вышли. Через некоторое время в комнату осторожно вошла девочка лет двенадцати, она подошла к девушке, и та её обняла, при этом погладив по голове, девочка всхлипнула. Лера стала её утешать:
– Не плачь, Злата, не плачь, моя хорошая…
– Лера, завтра твой праздник, тебе исполняется семнадцать лет и ты… Я тебя увижу снова только через пять лет, когда и я стану монахиней. Мне ведь не разрешат в монастырь к тебе прийти, там строгие правила, да и отец…
Слёзы душили девочку и дальше говорить она не смогла. Лера, вытирая своей младшей сестре катящиеся по щекам слезинки, тихо зашептала:
– Не пойду я в монастырь! Не пойду! Ты тоже не попадёшь туда, обещаю, я за тобой приду и уведу тебя отсюда, обязательно приду! Ты мне веришь?
Злата энергично закивала, сёстры обнялись и так просидели до темноты, пока за Златой не пришли и не увели её. Лера проводила сестру взглядом, демонстративно зевнула и стала укладываться спать. Служанка, убедившись, что она в постели, задула свечу и вышла. Девушка неподвижно лежала несколько часов, потом тихо встала и начала быстро одеваться. Надев те штаны, в которых она занималась с маэстро Энрико Фабрицио, с сожалением отложила рубашку. Надела другую, попроще, предварительно туго перебинтовав грудь, хоть грудь у Леры была маленькая, но всё же… Сверху, на рубашку, девушка надела лёгкий колет, вытащив из-под кровати ножны с узкой саблей, приладила её за спиной. Бесшумно открыв окно, девушка, выждав, пока мимо пройдут стражники, спустилась на улицу. Каменные завитушки, которыми был украшен палаццо Джунтовичей, послужили хорошей опорой для рук и ног. В это время обычно многолюдный и шумный Страдун был пуст. Девушка быстро, но при этом осторожно направилась не в порт, ворота Арсенала охраняются днём и ночью, а к стене, обращённой к морю. В этом месте на стене стражников не было, должны были быть, но появлялись очень редко, острые скалы внизу не позволяли и днём причалить, а уж ночью… Спуск со стены много времени не занял, долго ли спускаться по верёвке? Её пришлось оставить на стене, так как отцепить снизу можно только верёвку, специально закреплённую так, чтоб это можно было бы сделать, а этого Лера не умела. Это, правда, может навести на след, но к тому времени когда её хватятся, Лера будет уже далеко. Пробираться вдоль стены к заветному месту было довольно трудно, но это и к лучшему – здесь не было ничего даже похожего на тропинку, ну кто будет здесь ходить? Тем более ночью? Сюда можно было добраться или выбраться из этого места только вплавь или через неприметную калитку в стене, которую на ночь закрывали. Обычно чтоб добраться до своего ялика, спрятанного между двумя большими камнями, Лера пользовалась калиткой, но сейчас это не представлялось возможным – на ночь её заперли.
